лежавшая у Юли на плече, скользнула чуть ниже, приобнимая ее. Глаза воспитанной в семье педагогов Аксеновой округлились от ужаса и стыда. Она поняла…
— Артем Андреевич, что вы делаете? — пискнула Юля.
— Пытаюсь помочь тебе! — прошептал Перевертов, не отпуская ее.
— Артем Андреевич, отпустите! — Аксенова задрожала от дикого страха, — пожалуйста, отпустите меня! Пусти, сказала!!!
Сорвавшись, Юля отчаянно закричала. Из ее глаз брызнули слезы. Стряхнув руку преподавателя, она за неимением лучшего, полоснула ногтями по его щеке. Перевертов вскрикнул и отпрянул, от неожиданности упав со стула и схватившись за лицо. Юля вскочила со своего места и бросилась к выходу из аудитории. Опомнившись, Перевертов вскочил на ноги и в три быстрых прыжка догнал ее, прижав к стене у самого выхода.
— Пустите, я кричать буду! — заплакала Юля.
— Да уймись ты, дура! — прошипел Перевертов, ударив по стене в сантиметре от ее головы, от чего девочка испуганно втянула голову в плечи, однако плакать на секунду перестала, — успокойся, сказал! — сладкая улыбка исчезла с лица преподавателя, а во взгляде не осталось никакого понимания и дружелюбия, — значит так ты, да? Я тебе навстречу иду, помочь пытаюсь, а ты корчишь из себя? — он с плохо скрываемой злобой посмотрел на Аксенову, — нормально ты себя ведешь?
— А вы? — проговорила Юля сквозь слезы, — вы понимаете, что предлагаете? Как вы можете? Это… это же… вы же преподаватель! — она вновь захлебнулась слезами.
— Да что ты?! — лицо Перевертова перекосило, — а не ты ли пять минут назад предлагала мне взятку? Будешь о нормах морали мне рассказывать, Аксенова?! — он поднес свое лицо вплотную, заставляя Юлю буквально вжиматься в стену и дрожать от ужаса.
— Я не хотела… — прошептала она, — вы меня сами заставили!..
— Я?! — Перевертов презрительно фыркнул — я тебя ни к чему не принуждал, Аксенова, это ты сама! — он злобно сверкнул глазами, — попытка дачи взятки должностному лицу, и это студентка юрфака! — он цокнул языком.
— Отпустите меня! — шепотом взмолилась Юля, — пожалуйста…
— Да иди, куда хочешь! — Перевертов резко убрал руку, — вон дверь, можешь проваливать! — он яростно ткнул пальцем в сторону выхода, — и да, Аксенова, мне стоит напоминать, что в твоих интересах, чтобы я забыл этот разговор? — он посмотрел на студентку с плохо скрываемой угрозой.
— В моих? — в глазах Юли стояли слезы, тушь размазалась окончательно, — да как вы можете?
— Еще минуту ты здесь и я сообщу о попытке подкупа Карнаухову! — злобно прошипел Перевертов.
— Но вы же сами…
— Я?! — он сделал угрожающий шаг вперед, заставив Юлю испуганно попятиться, — думай, что говоришь, девочка, я преподаватель, кандидат наук! Хочешь опорочить честное имя человека, забив на его дисциплину, купив липовую справку о болезни и надеясь, что это прокатит?! — Перевертов оскалил зубы.
— Я ничего не покупала! — шепотом проговорила Юля, давясь слезами безысходности, уже не зная, куда себя деть от этих унижений.
— Расскажешь это декану! — пообещал Перевертов, — и про то, как предлагала взятку — тоже! Ну что, хочешь пообщаться с ним? Или сразу с ректором? А может, с полицией? Пошли! — он грубо схватил Юлю за руку.
— Нет! Пожалуйста, не надо! — отчаянно взмолилась Аксенова, заплакав уже навзрыд.
— Пошла вон, — коротко и очень зло приказал Перевертов, — не смотри на меня так. Вон пошла!
Разрыдавшись в голос, Юля выбежала из аудитории. Перевертов проводил ее хладнокровным злым взглядом, потрогал расцарапанное лицо и, поправив рубашку, вернулся за свой стол.
***
— Вот. Это здесь, — Фролов огляделся по сторонам и открыл дверь архива ключом, который не так давно себе сделал. Петровский стоял в коридоре, скрестив руки на груди. Вместе с ним сюда пришел еще один человек. Коренастый, небольшого роста, неприятной наружности, со шрамом на скуле, Дмитрий никогда раньше его не видел. Этот человек не представился при приветствии, и все время молчал, держась рядом с Петровским.
Фролов щелкнул включателем. Лампы на потолке, поморгав, зажглись, освещая многочисленные стеллажи. Петровский вместе со своим странным спутником зашли внутрь, Дмитрий плотно закрыл за ними дверь. По идее, в это время никто уже не должен был сюда наведаться, но Фролов все равно нервничал.
— Ни хрена себе! — негромко оценил Петровский, осматривая многочисленные дипломы в твердых и мягких переплетах, — и эти идиоты реально их утилизируют? Никогда бы не поверил! Фролов, да у тебя тут клондайк! Долбаное эльдорадо, мать его волшебницу! — он взял с полки один из дипломов и подбросил его в руке, — «Методы организации и планирования работы с молодежью»! — он вслух прочитал тему, написанную на титульном листе, — да, с молодежью работать и работать…
Неприятный тип ухмыльнулся уголками рта. Петровский прошел немного вглубь помещения и повернулся к нему:
— Ну, давай…
Его спутник кивнул и проследовал дальше, вдоль стеллажей, зачем-то внимательно разглядывая стены помещения. Фролов в изумлении наблюдал.
— Костян, что это значит? — испуганно прошептал он, когда странный человек отошел достаточно далеко от них.
— Это значит, что тебя ждет обеспеченное будущее! — Петровский похлопал его по плечу, — как и всех нас.
Не вступая в дальнейшие переговоры, он прогулялся вдоль стеллажей и, приметив стул, сел. Фролов заметил, что странный человек тем временем производил какие-то манипуляции около одной из розеток. Он покачал головой и подошел к сидевшему нога на ногу Петровскому.
— Костик, мне это не нравится! — прошептал он, косясь на того типа у розетки.
— А мне не нравится Фокин, я же с ним общаюсь! — Петровский усмехнулся, — да расслабься ты, Димка, все будет, как в аптеке!
— Ага. Две упаковки снотворного на рыло, — мрачно пошутил Фролов, краем глаза наблюдая, как странный тип приближается к ним.
— Стремянка есть? — тихим голосом спросил он. Фролов впервые услышал этот голос, все остальное время до этого неприятный человек молчал. Голос был под стать — едва слышный, шелестящий, как змеиное шипение.
— За тем стеллажом, — негромко сказал Фролов, с опаской глядя на него. Тип лишь снова кивнул и удалился. Через минуту он установил лестницу под потолком и, забравшись на нее, посмотрел вниз.
— В центре комнаты свет погасите, — негромко потребовал он. Фролов щелкнул одним из выключателей, и часть ламп погасли, погрузив архив в зловещий полумрак. Странный тип тем временем осторожно снял одну из них и принялся разглядывать провода.
— Костик, что еще он, на хрен, делает? — пробормотал Фролов звенящим от напряжения голосом.
— Свою работу! — с привычной усмешкой ответил Петровский.
Спустя еще несколько минут тип спустился вниз и осторожно, почти без звука, поставил лестницу на место. Затем опять скрылся среди стеллажей.
— Костя, а нельзя побыстрее? — гневно осведомился Фролов.
— Нервничаешь? — хмыкнул Петровский, — сам сказал, что сюда никто не придет.
— Про береженого сам все знаешь! — буркнул Фролов.
— Знаю, — Петровский кивнул, продолжая смотреть куда-то в пространство,
