– Иерихонская Труба! – проговорил Тарас с изрядной долей сарказма и в то же время с некоторой опаской. – Я представлял себе нечто подобное, но действительность превзошла все ожидания. Кстати, ты не задумывался, почему Инсекты пытались создать и другие системы прямого воздействия на реальность, в том числе такие, как саркофаги, реализующие формулу тхабса, а люди, их потомки, могут пользоваться тхабсом без всяких приспособлений?
– Таков был замысел Конкере. Разве нет? Или у тебя есть другое объяснение?
Тарас подошёл к Иерихонской Трубе ближе, дотронулся до крутого бока нижней трубы, и между ними проскочила ветвистая электрическая искра.
– Я полагаю, что мы, люди, имеем встроенные в геном механизмы реализации сверхвозможностей, такие как тхабс, кодон, Гхош, Щиты Дхармы и другие. То, чего Инсекты достигали с помощью искусственных приспособлений, мы можем достичь мысленно-волевым усилием. Не все, потому что живых людей на Земле мало, большинство из них – сотворённые, по сути биороботы, не отличающиеся с виду от истинно людей.
– Я это знаю, – хмыкнул Хранитель. – Конкере делал свое Изменение ступенчато, в два этапа. Когда у него ничего не получилось с прямым магическим воздействием на Инсектов, он их «сбросил» в «яму регрессивного масштабирования», а на Блаттоптера испытал метод ускоренного девиантного мутагенеза, получив собственно вид хомо сапиенс. Но я не уверен, что он встроил в нас механизмы тхабса, ясновидения, телепатии, левитации…
– Не он, – качнул головой Тарас.
– А кто? – удивился Матфей.
– Тот, кто отвечает за истинный порядок вещей.
– Творец?
– Безусловно Первый. Втайне от Конкере. Но это мои догадки, пока ещё не проверенные. Не хочешь попробовать свистнуть в эту свистульку?
Матфей нахмурился.
– Это несерьёзно.
Тарас склонил голову к плечу, снова коснулся пальцем изгиба Иерихонской Трубы, и та вдруг колыхнулась, как гора мыльной пены, засветилась изнутри радужными переливами, эти волны света перетекли на тело Горшина, миг – и вся огромная конструкция стремительно сжалась в точку, погасла. Перестал светиться и Тарас. На его ладони лежала маленькая, невзрачная с виду, берестяная трубочка с дырочками. Свирель.
Матфей невольно покачал головой.
– Иногда мне кажется, что ты не тот, за кого себя выдаёшь. Во всяком случае так свернуть Свисток я бы не смог.
– Кто знает, что мы можем, а чего нет, – рассеянно сказал Тарас, любуясь «свирелью», спрятал её в карман. – Поехали в наши времена.
Через несколько мгновений они преодолели «колодец темноты» и оказались в том же тронном зале царя Акридидов. Только здесь его саркофаг имел прежнюю форму, будто и не прятал внутри себя чудесное изделие хозяев – Иерихонскую Трубу.
– Прощай, дружище. – Тарас подал руку Матфею. – Береги тайну МИРа и будь готов к атаке Рыкова. Он научился ориентированно отсасывать пси-энергию у больших коллективов людей, и кто-то из наших подсказал ему идею о хронорежимах тхабса. Будь здоров.
Тарас исчез.
Матфей задумчиво прошёлся по тронному залу, заложив руки за спину, собрался было «лететь» домой и вдруг почувствовал дуновение холодного ветра – на уровне интуиции, психического озарения. Кто-то появился в пещере с замком Акридидов, ощутимо сильный и опасный.
Матфей мгновенно перестроил системы ситуационной защиты на создание сферы адекватного ответа, вышел из замка под своды пещеры, но вместо Рыкова, о котором подумал мимолётно, увидел молодого человека сурового вида, высокого, широкоплечего, светловолосого, сероглазого, одетого в нечто напоминающее кольчужный комбинезон, отсвечивающий зеленоватым металлом.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, не двигаясь, потом Хранитель узнал гостя.
– Стас Котов?!
– Ты Хранитель Матфей, – ответил молодой человек ровным голосом. – Мне нужны две Великие Вещи, которые хранятся в твоём МИРе, – Иерихонская Труба и Трансформатор. Отдай их мне.
Первую половину нашей жизни губят наши родители, вторую – наши дети, вспомнил Матфей шутку известного юмориста. Усмехнулся.
– Значит, это правда? Ты теперь не оруженосец Воина Закона, а цепной пёс Монарха?
– Отдай Вещи, и будешь жить, – тем же странным безразличным тоном произнёс Стас.
– Передай своему боссу, что он напрасно вышел из острога. Любое его деяние в нынешние времена – наказуемо, поэтому реакция мира будет адекватной.
Стас взялся за рукоять меча, торчащую над плечом за спиной, выхватил его одним движением, и Матфей невольно отступил назад, узнав синкэн-гата – «устранитель препятствий».
– Мальчик, ты понимаешь, что делаешь?
– Вещи!
Клинок меча, состоящий из множества с виду не соединённых между собой блестящих ромбов, удлинился на несколько метров, почти упёрся в грудь Хранителя.
– Ну?!
– Нет!
– Я убью тебя без сожаления, старик!
– Но и Вещей не получишь. К тому же их давно забрали из схрона.
– Ты лжёшь!
Острие меча больно кольнуло грудь Матфея. Он увеличил «плотность» защитного заклинания, отчего меч немного отодвинулся и покрылся слоем белых искр.
– Ты вздумал мне сопротивляться?!
Глаза Стаса вспыхнули мрачным огнём.
Меч снова устремился вперёд, с трудом преодолевая защитное поле Хранителя.
И в этот момент за спиной Стаса просияла прозрачная фигурка женщины ослепительной красоты.
– Ста-а-а-ас!..
Молодой человек оглянулся.
Меч его стремительно вернул свои прежние размеры.
И Матфей не стал ждать новой атаки бывшего оруженосца Воина Закона. Через мгновение тхабс унёс его из подземной пещеры в наземный мир.
Глава 16
ПАО
Отец позвонил рано утром, и Артур вынужден был на ходу придумывать историю, почему он в Москве, в то время как должен находиться в экспедиции по Эвенкии и Красноярскому краю. Пообещав заехать к родителям в ближайшее время, Артур окончательно проснулся, но вставать не спешил, вспоминая свои походы в иные миры «розы реальностей». Об этом он отцу рассказывать не стал, справедливо полагая, что Суворов-старший сочтёт его приключения приступом шизофрении или посталкогольным бредом. С другой стороны, надёжней человека Артур не знал и теперь размышлял, как подать отцу историю с «колдуном» и активацией тхабса, чтобы он поверил и в случае чего мог помочь хотя бы советом.
Вчерашний день прошёл под знаком испытания новых возможностей путешественника по «розе».
Сначала он побывал на Луне и на Марсе, испытав защитные свойства тхабса, синтезирующего нечто вроде невидимого скафандра вокруг владельца. Потом полюбовался на кольца Сатурна с поверхности его спутника Мимаса, «слетал» на Плутон, изумившись удивительному феномену нависшей над ажурно-пористым горбом планеты округлой снежной горы – спутника Харона.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
