Они оба рассмеялись.
К их группе подошел один из Лунных Волков.
— Неро Випус, — назвал он свое имя и сотворил знамение аквилы. — Капитан Локен приветствует вас и просит мастера Зиндерманна уделить ему немного внимания. Сейчас.
— Я Зиндерманн, — откликнулся пожилой итератор. — Возникли какие-то проблемы, сэр?
— Мне приказано только проводить вас к капитану, — ответил Випус. — Прошу вас следовать за мной.
Они вдвоем отправились в путь, причем Зиндерманну пришлось чуть ли не бежать, чтобы поспеть за космодесантником.
— Что происходит? — приглушенно спросил ван Крастен.
— Не знаю. Давай выясним, — предложила Киилер.
— Идти за ними? Вряд ли это разумно.
— Я с вами, — вызвался Бродин Флоран. — Нам же не приказывали оставаться здесь.
Они огляделись. Твелл уселся чуть ли не под самым носом одного из штурмкатеров, прислонился спиной к шасси и приступил к зарисовкам, используя угольные карандаши и небольшой блокнот. Карнис и Сарк куда-то исчезли.
— Пошли, — скомандовала Эуфратия Киилер.
Випус привел Зиндерманна в разрушенную крепость. В сумрачных туннелях и пещерах свистел и завывал ветер. Солдаты армии вынесли большую часть тел из передних помещений и сбросили их в расщелину, но Випусу и итератору пришлось по пути обходить не один искалеченный или обгоревший труп. Сержант произнес несколько фраз вроде: «Извините, что вам приходится видеть подобные вещи» или «Прошу вас смотреть в другую сторону, чтобы не расстраиваться».
Зиндерманн не мог смотреть в другую сторону. Он честно служил итератором уже много лет, но в первый раз шел по следам недавнего сражения. Зрелище поразило его до глубины души и навсегда запечатлелось в памяти. От запаха крови и нечистот подкатывала тошнота. Человеческие тела были исковерканы и обожжены до полной неузнаваемости. Он видел стены, липкие от крови и остатков мозгов, мелкие острые осколки расщепленных костей усыпали каменный пол, то и дело попадались оторванные взрывами руки или ноги.
— Терра! — не раз восклицал он, едва переводя дыхание.
Когда они добрались до одной из верхних пещер, где поджидал Локен, вместо «Терра» с губ итератора срывалось слово «террор», причем сам он этого не замечал.
Локен стоял в просторной темной пещере у какого-то подобия пруда. По одной из черных стен стекала вода, в воздухе пахло сыростью и окислами. Неподалеку от Локена стояли около дюжины мрачных Лунных Волков, один из которых был в сияющих доспехах терминатора. Локен стоял с непокрытой головой, на лице виднелись свежие кровоподтеки. Левый наплечник его доспехов, насквозь пробитый мечом, лежал на земле у ног капитана.
— Вы сделали большое дело, — слабым голосом заговорил Зиндерманн. — До сих пор я не вполне себе представлял, на что способны космодесантники, но теперь…
— Помолчите, — бесстрастно произнес Локен.
Он повернулся в сторону Лунных Волков и кивком приказал им покинуть пещеру. Один за другим, они прошли мимо Зиндерманна, словно не замечая итератора.
— Випус, оставайся поблизости, — сказал Локен сержанту, и тот вышел вслед за остальными.
Теперь, когда пещера опустела, Зиндерманн заметил, что у бассейна лежало тело. Это было тело Лунного Волка, недвижимое и безжизненное, без шлема, в окровавленных белых доспехах. Руки у него были привязаны к туловищу отрезком витого каната.
— Я не… — запинаясь, заговорил Зиндерманн. — Я не понял, капитан. Мне говорили, что операция закончилась без потерь.
Локен медленно кивнул:
— Мы и дальше будем так говорить. Такова будет официальная версия. Десятая рота овладела крепостью и одержала полную победу, не потеряв ни одного бойца, и это действительно так. Ни один из повстанцев не мог бы похвастаться, что убил космодесантника. Даже не ранил. А их полегло около тысячи.
— А этот воин?..
Локен с тревогой посмотрел на Зиндерманна. Таким обеспокоенным итератор еще не видел капитана Десятой роты.
— Что такое, Гарвель? — спросил он.
— Что-то случилось, — сказал Локен. — Произошло нечто такое… непостижимое, что я…
Он помолчал, глядя на связанный труп Джубала.
— Я должен составить рапорт, но даже не знаю, что сказать. Это не в моей компетенции, и я рад, что вы оказались здесь, Кирилл. Вы единственный, кто может помочь. Долгие годы вы так хорошо направляли меня…
— Я рад, если это так…
— Теперь мне необходим ваш совет.
Зиндерманн шагнул вперед и положил ладонь на руку воина-гиганта.
— Ты можешь довериться мне в любом деле, Гарвель. Я здесь, чтобы служить.
Локен посмотрел на него сверху вниз:
— Это секретно. Совершенно секретно.
— Я понимаю.
— Сегодня мы понесли большие потери. Шестеро братьев из отделения Брейкспура, включая и командира Удона. Остальные его братья едва выжили. Хеллебор исчез бесследно, и я опасаюсь, что они тоже мертвы.
— Этого не может быть. Мятежники не могли…
— Они тут ни при чем. Это Ксавье Джубал, — сказал Локен, указывая на лежащее поодаль тело. — Он убил наших братьев, — коротко закончил он.
Зиндерманн отшатнулся, словно от удара, и заморгал.
— Он что? Прости, Гарвель, мне на мгновение послышалось, будто ты сказал…
— Он убил наших братьев. Джубал убил воинов. Он сделал это при помощи болтера и своих кулаков и убил шестерых солдат из отделения Брейкспура прямо у меня на глазах. Он и меня бы убил, если бы я не опередил его.
У Зиндерманна задрожали колени. Он отыскал взглядом подходящий обломок скалы и уселся, чтобы не упасть.
— Терра, — только и смог выдохнуть пораженный итератор.
— Вы правы, это ужасно. Астартес не может убивать Астартес. Космодесантники не поднимают оружие на своих братьев. Это против правил природы и человеческих законов. Этот барьер введен Императором в генный код каждого воина с самого момента его создания.
— Это, должно быть, какая-то ошибка, — пробормотал Зиндерманн.
— Никакой ошибки. Я видел, как он это сделал. Он стал безумцем. Одержимым.
— Что? Успокойся, Гарвель. Ты употребляешь старые термины. Одержание — понятие спиритуалистов, и оно означает…
— Он был одержим. Он твердил, что он — Самус.
— Ох…
— Вам знакомо это имя, не так ли?
— Я слышал шепот. Но ведь это было вражеской пропагандой, правда? Нам было сказано расценивать это явление как тактику запугивания.
Локен потрогал синяки на скулах, поморщился от боли.
— Я и сам так думал, итератор. И теперь еще раз хочу вас спросить: духи существуют?
— Нет, сэр. Совершенно точно.
— Так нас учили, и потому мы стали свободными. Но могут ли они существовать? Этот мир перенасыщен суевериями и фанатиками. Могут ли духи существовать здесь?
— Нет, — еще более твердо ответил Зиндерманн. — Даже в самых темных уголках Вселенной нет ни духов, ни демонов, ни привидений. Имперские Истины ясно говорят об этом.
— Я изучал архивы, Кирилл, — ответил Локен. — Обитатели этого мира называли Самусом архидьявола. Их легенды утверждают, что он был заточен где-то в этих горах.
— Легенды, Гарвель. Это только легенды. Мифы. За время путешествий среди звезд нам многое стало известно, и наиболее ценно то, что даже самым мистическим явлениям можно отыскать рациональное объяснение.
— Тогда объясните мне, что рационального в том, что Астартес обнажает оружие и убивает своих братьев, сэр.
Зиндерманн поднялся.
— Успокойся, Гарвель, и я попытаюсь объяснить.
Локен не ответил. Зиндерманн подошел к телу Джубала и внимательно осмотрел его. Открытые невидящие глаза закатились под лоб, и белки покраснели от крови. Кожа на лице обвисла и сморщилась, словно он постарел на десять тысяч лет. На растянувшейся коже проступили какие-то странные отметины, похожие на родимые пятна.
— Вот эти отметины, — заговорил Зиндерманн, — ими говорят о страшных признаках старения. Возможно ли, что они появились вследствие болезни или инфекции?
— Что? — переспросил Локен.
— Вирус, может быть? Реакция на отравление? Чума?
— Астартес не подвержены болезням.
— Большинству болезней, но не всем. Я думаю, это может быть какой-то микроб. Настолько сильный, что вместе с телом Джубала он разрушил и его мозг. Некоторые болезни способны довести человека до безумия н только затем поразить плоть.
— Но почему пострадал только он один? — спросил Локен.
Зиндерманн пожал плечами:
— Возможно, в его генный код вкралась ничтожная ошибка.
— Но он вел себя как одержимый, — настаивал Локен, резко выделяя последнее слово.
— Все мы в какой-то степени поддались вражеской пропаганде. А если мозг Джубала уже пострадал от воспаления, он мог просто повторять услышанные фразы.
