— Из мертвечины, — буркнула Нинель.
Ким улыбнулся и продолжил:
— Потом прибыли еще корабли, но с белокожими людьми. И там был свой вождь, Виталий Мортов. Оказалось, темнокожие и белокожие люди не слишком ладили на своем старом континенте, поэтому тут тоже начались конфликты, которые пришлось решать эльфам. На какое-то время удалось установить мир. Для людей — достаточно продолжительный, в два поколения. Для эльфов мимолетный…
Ким замолчал, глядя, как Нинель провела ладонью по каменной кладке изгороди. Время не пощадило невысокую ограду, служившую некогда украшением сада возле маяка. Поросшие мхом и лишайником камни, кое-где выпавшие из кладки, истерзанные дождем и ветром, сыпали мелкими песчинками от легкого прикосновения руки.
— Эльфы без раздумий оставили людям это место, — вздохнула Нинель. — Обладая огромными пространствами и практически не имея врагов, мы были щедры на землю, — она оглянулась на замолчавшего Кима. — Дальше я начинаю вспоминать события истории. Спасибо.
— Пожалуйста, — ответил Ким и тоже провел рукой по древнему ограждению.
— Ты можешь увидеть те события? — спросила Нинель.
— Да, могу, — ответил Ким. — Словно они происходят сейчас.
— Я бы тоже хотела посмотреть, — вздохнула Нинель и повернулась к маяку, вздымающемуся ввысь, словно ствол древнего роука. Его каменная кладка была усеяна барельефами, однако время не пощадило прекрасные изображения растений, и часть их уже практически стерлась. На вершине маяка горел огонь, указывая путь кораблям. В наступающей темноте он становился все ярче.
Нинель повернулась лицом к ветру, глядя вдаль морского простора.
— Вернись в Одрелоун, — произнес Ким после некоторого молчания.
Нинель удивленно посмотрела на него:
— Ты меня прогоняешь?
— Нет, просто там тебе будет безопаснее.
— Знаешь, Ким, в последнее время я чувствую себя в безопасности только рядом с тобой. И братом. Странно, несмотря на то, что ты меня пугаешь, — я доверяю тебе свою жизнь.
— Забирай Гарэла и уезжай.
Нинель хмыкнула и пошла к маяку, окруженному плетенью из лозы. В окне дома сквозь ставни проглядывал свет. Залаяла собака. От неожиданности Нинель остановилась.
— Всегда забываю про собак у людей, — улыбнулась она. — Знаешь, а у нас не было собак, пока не появились люди. Давай отойдем чуть подальше, чтобы не тревожить животное.
— И людей, — добавил Вестник.
— Кто там живет? — спросила Нинель, когда они чуть отошли от маяка и собака успокоилась.
— Смотритель с семьей. Обычные люди. Смотритель иногда выпивает, лупит жену и детей.
— Фу, лучше бы сказал, что они милая и добрая семья, — фыркнула Нинель.
Ким хрипло рассмеялся. Нинель подошла к обрыву, кутаясь в плащ. Ветер продувал насквозь, и девушка начала замерзать.
— Так зачем ты привел меня сюда?
— Ты против?
— Нет.
Порыв ветра заставил Нинель сделать шаг назад и повернуться к обрыву спиной.
— Зачем? — повторила свой вопрос Нинель, глядя на Кима, сидящего на корточках на остатках древней изгороди.
— Хотел показать тебе маяк.
— И все?
— Все проще, чем тебе кажется, — произнес Ким свою любимую фразу. — Я захотел тебя привести и привел. Тебе тоже стоит научиться делать то, что хочется, без сомнений и колебаний. Хочется — бери и делай.
— Хорошо тебе рассуждать, бог, — усмехнулась Нинель, пытаясь закутаться в плащ.
Шум прибоя нарушал тишину молчания, воцарившуюся между двумя фигурами на краю утеса. Нинель, после заматывания в плащ, увлеклась пятном грязи на коленке и пыталась его оттереть, а Ким наблюдал за девушкой.
— Нинель, возвращайся домой, — произнес Ким, но его голос прозвучал неуверенно. В нем больше чувствовался робкий совет, нежели приказ.
— Домой? А где мой дом, Ким? Где? — с горечью ответила Нинель. — Одрелоун? Ты думаешь, мой дом там? А я не уверена. Почему-то меня больше не тянет туда, как на родину. Да, иногда нападает ностальгия, но тот уклад жизни, что есть там, — я пока не готова к нему. К тому же теперь у меня есть брат, но Одрелоун не его место. Мы вместе с ним найдем новый дом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тогда уходите вместе. Куда-нибудь подальше от меня.
— Зачем ты меня прогоняешь? — нахмурилась Нинель, разглядывая Кима.
— Рядом со мной опасно.
— В Сахане тоже было опасно, — закатила глаза Нинель. — Гораздо опаснее, чем рядом с тобой.
— Со мной все иначе, чем с демонами, — тихо отозвался Ким.
— Это из-за Блэка?
— Нет, он вас не тронет.
— Тогда в чем дело?
— Рядом со мной твоя судьба ломается, становится непредсказуемой.
— Так это же отлично! — улыбнулась Нинель. — Ты не сможешь читать мою судьбу и влезать в нее. Идеально!
Ким вздохнул. Он понимал, что поступает эгоистично, позволяя Нинель остаться возле себя. Но пока не мог справиться со своим чувством привязанности к этой девочке.
— Не печалься, Ким, — улыбнулась Нинель и, подойдя к Вестнику, похлопала его по колену. — Да, меня пугает твоя странная сила, но пока что я останусь рядом с тобой. К тому же мне надо проследить, чтобы ты не вызвал в наш мир демонов Сахана.
На мгновение Ким опешил, а потом расхохотался.
— О боги, Нинель, это даже смешно! Неужели ты все еще думаешь, что я собираюсь заниматься такой ерундой?
Нинель сощурила глаза и скорчила подозрительную моську, отчего Ким расхохотался еще больше. Он спрыгнул с изгороди и начал спускаться с утеса к каменистому пляжу, направляясь в лагерь. Нинель обогнала его и, ловко прыгая по камням, быстро спустилась вниз.
— Прости меня, Нинель, — тихо проговорил Вестник, глядя, как Нинель приплясывает на обкатанных камнях пляжа в ожидании, пока он неторопливо спустится вниз. — Прости за все.
Если бы Нинель знала, как часто он влияет на ее подсознание, она бы долго его ругала. Хотя он всего лишь пытается восстановить ее убитую Саханом душу.
* * *
Золотой свет заката проникал в узкое окно. Он падал вглубь храма косым лучом, слегка касаясь небольшого алтаря и стоящего перед ним на коленях человека. На белом табарде мужчины красовалось красное солнце с лучами-копьями. Человек тихо шептал молитвы, и огоньки сотни свечей подрагивали, словно ловя ритм произносимых слов. Сам алтарь представлял собой статую мужчины в доспехах, держащего в ладонях солнце, — Светлобога. В ногах у него были установлены магические кристаллы, которые излучали радужный свет.
Послышались шаги. Человек у алтаря поднялся с колен, но его голова была опущена в почтительном поклоне перед статуей Светлобога.
— Ваша светлость, — послышался робкий голос.
Бикел Ливонски повернулся к вошедшему, который был в таком же белом табарде с красным солнцем.
— Мы нашли двоих людей, сопровождавших Вестника Зла, — шепотом произнес солдат. Бикел кивнул, и они вышли из небольшого храма на окраине Дандера.
— Один из них сидит в таверне «Игривый осетр», второй закупает провизию на рынке, — продолжил солдат. — Тот, что в таверне, уже изрядно выпил. Второй ведет себя более сдержанно, старается не привлекать внимания. Что нам с ними делать?
— Не спускайте глаз с того, кто на рынке, — произнес Бикел. — Я займусь первым, в таверне. Возможно, мне удастся его разговорить и узнать, почему Вестник Зла путешествует с ними. А ты постарайся что-то вызнать у второго, но не лезь на рожон.
— Слушаюсь, командор, — отдав честь, ответил солдат и поспешил выполнять приказ.
Бикел направился к таверне.
* * *
Нинель и Ким вернулись в лагерь как раз к моменту, когда туда пришли Гек и Кенир. Никто из людей действительно не заметил отсутствия эльфийки. А Гарэл, похоже, крепко уснул, пока Виктор рассказывал «интересную» историю про гоблинов на лесной вырубке, и проснулся только от возни, возникшей с приходом Гека и Кенира.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кенир был сильно пьян, но с завидным упорством пытался управлять лошадью. Животное было привычно к выходкам своего седока, поэтому спокойно следовало за лошадью Гека.
