«Дa, конец – делу венец», – подумал он, вызывая в памяти овал ее лица, щеки, то, как она выпрямляет шею, как наклоняет голову, слушая его, слегка приоткрыв рот, неотрывно глядя ему в глаза, будто каждое его слово было крупицей мудрости, которой надлежало трепетно внимать.
Он мысленно опускался от ее шеи ниже и ниже – вот груди, ее высокие упругие груди, здесь между ними есть ложбинка, куда так приятно опустить голову лицом вниз, чтобы почувствовать теплое нежное тело. Она вся такая мягкая, податливая. Каждый сантиметр ее тела был нежней, чем все, что он только мог себе представить. Тепло и мягкость. Когда его голова покоилась между ее грудями, в него входил, вливался, врывался, заполнял его целиком аромат напоенного солнцем меда. Он задыхался, переполненный этим ароматом. Когда, словно котенок, лизал языком ее кожу в этой ложбинке, то ощущал и вкус меда.
Он захлопнул крышку коробочки и вздохнул. Черт. Они все такие сладкие, такие прелестные, такие очаровательные. Поначалу. Почему все происходит так однообразно? Охота, выбор цели, преследование и победа. Это обостряет вкус к жизни. Потом... потом – венец воспоминаний – последний выстрел. То, что происходит в постели в первый раз, – непередаваемое блаженство. И все-таки жаль, что его язык больше не будет скользить у нее между грудей и ног... Он получал не меньше удовольствия, чем она сама, от этих ласк.
Он откашлялся и снова положил ногу на ногу, чтобы справиться с возбуждением. Интересно, появится ли когда-нибудь женщина, которая завоюет его страсть на срок больший, чем неделя? Чем месяц? А год?
Он облокотился грудью о письменный стол и взялся за телефонную трубку. Набрал номер лимузина, опустил кожаный футляр в карман пиджака.
За те деньги, какие стоит содержимое этого футлярчика он мог бы купить ей БМВ, но он не мог бы, прижавшись к ней, надеть БМВ на ее запястье. Одна из его теорий гласила, что женщинам надлежит дарить такие подарки, какие они могли бы принять обнаженными.
Шофер поднял трубку с полугудка.
– Джерри. Я иду. Мне нужно будет ненадолго заехать на Пятьдесят Пятую, – пробурчал он. – Оттуда можешь съездить на Парк-авеню за Дейтоном Макгаиром и его женой. Потом отправимся в «Метрополитен Клаб».
– Хорошо, мистер Эйлер, – живо ответил шофер.
Когда, пройдя через дверь-вертушку, он садился в машину, в лицо ему дунул колючий порыв морозного ветра.
Интересно, понравится ли Сью-Би браслет. Черт, конечно же, понравится. Ведь ей нравится все, что любит он.
Эти размышления настроили его на чуть грустноватую ноту. Жаль все-таки расставаться, жаль, что они не могут быть вместе вечно, но он понимал, что путь расставания – единственный путь, который следует обязательно пройти до конца. Уже в ту минуту, когда она при возвращении домой в самолете начала предложение со слов «когда мы поженимся...», он знал – все кончено. С того самого мгновения он стал размышлять, каким образом поставить точку, и потому, самозабвенно занятый этой мыслью, даже не слышал, о чем она говорила дальше.
– Я не понимаю, – сказала Сью-Би, поднимая взгляд на Джека, мерившего шагами крохотную квартирку.
– С какой стати ты вдруг собрался в Лос-Анджелес?
К его великому облегчению, она замолчала. Ему всегда было и неприятно, и неловко лгать ей. По своему немалому опыту он знал, что «отсутствие в городе», коль скоро ты порываешь отношения, спасает от телефонных звонков полночь-заполночь и угроз покончить жизнь самоубийством. Хотя вряд ли Сью-Би будет вести себя так, она крепкая девчонка. Но ему не хотелось рисковать.
– Иди сюда, – сказал он. – Иди к папочке.
Он вытянул навстречу ей обе руки, держа их таким образом, чтобы ему был виден циферблат его часов. Сегодня ему нельзя опаздывать, он должен добиться согласия Дентона Макгаира на финансирование сделки по «Ремингтону», которая была ему крайне необходима. Он не мог заставить ждать этого человека и его жену.
Сью-Би не двигалась. Она сидела в углу ветхого оранжевого цвета диванчика, ее ноги были плотно сжаты, а руки покоились на коленях, прикрытых полами халата, принадлежавшего этой ее избалованной великосветской подружке. Сью-Би об этом никогда не говорила, но было ясно, что девушка – дорогостоящая проститутка. Она напоминала ему пантеру – своими движениями, своим едва скрываемым раздражением. Как только они встретились взглядами, то воспылали той взаимной ненавистью, какую питают люди, сразу понявшие подноготную друг друга.
Джек по-прежнему держал руки вытянутыми, пока она не смягчилась. Легким, пружинистым рывком Сью-Би встала и бросилась в его объятия.
Боже!
От нее исходил такой чертовски приятный запах.
Ухватив обеими руками за упругие ягодицы, он крепко прижал Сью-Би к себе и стал делать круговые движения тазом.
– Я позвоню, обещаю тебе. Мы сможем заниматься этим по телефону.
– Заниматься чем?
– Сексом, – без обиняков ответил он. – Никогда не пробовала?
– Нет, не могу похвастаться, – покачала она головой. – То есть говорить неприличные вещи или что-то в этом роде?
– Да-да, и кайф почти тот же, будто лежишь рядом.
– Что-то не верится, Джек, – сказала Сью-Би, говоря ему в плечо. – Все-таки, если рядом – это лучше.
– Милая девочка, – сказал он, откровенно бросая взгляд на свои часы. – Мне действительно пора бежать. У меня деловая встреча, а после нее обед в клубе, опаздывать никак нельзя.
– Я могла бы пойти с тобой, – кротко предложила она. – Вечер у меня совершенно свободен.
Он прикусил нижнюю губу и попытался улыбнуться. Она цепляется. Почему все цепляются? Почему женщины не понимают своего места? Он представил себе выражение лица Лидии Макгаир, если он объявится на обеде со Сью-Би под ручку.
– Малышка, малышка, малышка, – напел он вполголоса в се волосы. – Тебе будет скучно до слез. Просто помни – ты мое солнышко. Хорошо? – Конечно, он обманывал, но нельзя же признаться, заявить открытым текстом – да, все кончилось, «финита», спасибо за классный трах, но ваше время истекло. Джек Эйлер плывет дальше один.
Сью-Би взглянула вниз на сапфиры, обвивавшие ее запястье, и кивнула.
– Тебе нравится браслет? – спросил он.
– Да, красивый, – мягко сказала Сью-Би. – Благодарю, Джек.
– Подари нам поцелуй, – сказал Джек, поднимая ее подбородок костяшкой указательного пальца.
Сью-Би целиком отдалась поцелую, широко открыв рот. Халат распахнулся сам собой, когда она потянулась, чтобы обнять его за шею. Он ощутил сквозь шелковую рубашку ее обнаженные груди. И вновь почувствовал возбуждение. Можно, можно быстро трахнуть. Повалить на диван и трахнуть там. Если постараться, можно даже не помять костюма.
