— Мне очень приятно это слышать…
— Как я тебе уже говорил, Света, в мире существует Единое Мыслительное Пространство, которое объединяет все параллельные миры через Тот Свет. В каком бы параллельном мире ты ни оказалась, Света, ты везде будешь мыслить так же, как и сейчас (являясь Светланой Аллаяровой в этом мире). Разница будет лишь в том, что в низовых мирах твоя мысль будет более слабой, а в более высоких мирах — более сильной.
В каком бы
параллельном мире
мы ни оказалась,
мы будем мыслить
так же, но в низовом
мире мысль будет
слабее, а в высоком -
сильнее
— Почему?
— А потому, — я поднял указательный палец, — а то в более высоких мирах существует большая степень накачки мысли Энергией Любви — главным катализатором Мысли.
— Вы хотите сказать, что в более высоких мирах люди сильнее любят друг друга? — Света удивленно вскинула брови.
— Да. И… в более высоких мирах больше любят Бога-Создателя… Создателя тебя… умеющего любить осмысленно и… думать с любовью.
— Эрнст Рифгатович, — Света, напряженно думая, захлопала глазами. — То, что у них там, в параллельных мирах, любовь сильнее — я поняла. Так у них и мозгов больше, что ли?
— Не мозгами мы думаем, Света.
— А чем?
— Духом, который прилетел с Того Света и вселился в твое красивое тело, Света, вселился где-то на 12–13 неделе беременности твоей мамы… так говорят гималайские йоги.
— Так… — Света искренне удивилась, — я что — не есть мое Тело?
— Твое тело не есть ты.
— А кто?
— Не кто, а что! — утвердительно сказал я.
— Так что же есть моё тело… и без?..
— И без чего?
— И… без косы, которая есть у…
— Айгуль, что ли? — догадался я.
— А что, без косы тело хуже смотрится, что ли? — Света полунасмешливо посмотрела на меня.
— Прекрасно смотрится… тоже, — смутился я.
— Тоже??!! — Ну…
— Что ну?..
— Ну… с косой одно тело, без косы другое…
— А какое лучше?
— Не в косе дело, Света, да и не в теле, а в том, что ты есть Дух, умеющий думать, то есть ты есть Человек-Мысль, пришедший с Того Света и вселившийся в тело… с косой или без косы… которое ты, как Дух, используешь в качестве «машины» для жизни в нашем мире.
— Неужели «машины» должны быть обязательно с косой?.. — не унималась Света.
— М-м… — только и промычал я.
— Вы говорили о том, что человек мыслит не мозгами… — напомнила мне Света.
— Человек мыслит своим Духом, а мозг является лишь проводником мыслей в человеческое тело, — начал убежденно говорить я, будучи во власти интуиции, — потому что Дух есть вечный и бессмертный Человек-Мысль в твоем теле… с косой или без нее. Когда человек умирает, то Человек-Мысль освобождается от забот о своем теле, которое должно ходить, смотреть, кушать и…
— Носить косу? — перебила меня Света.
Мысль, как-то сразу понимает, что этот занавес Бог создал для того, чтобы поганень-кие мысли земных людей (в том числе и уборщицы Луши) не запоганивали Тот Свет — главную обитель Чистоты в мире, которую называют еще и Царством Любви. Он, Человек-Мысль, радующийся тому, что ему уже не нужно кормить кашей тело уборщицы Луши, вдруг вспоминает, что когда-то давным-давно в родном Том Свете его учили тому, что некоторые пространственные (или материальные) миры Бог закрывает этим занавесом, который называется «SoHm» и что означает «Реализуй себя сам». Он, Человек-Мысль, раскручивая уже летучую свою голову, окончательно вспоминает знания, полученные на Том Свете, а именно то, что некоторые из многочисленных параллельных миров Бог определил как Миры Испытаний, на которые он опускает «занавес забвения», тот занавес, попав под который, Человек-Мысль (вошедший в тело, например… уборщицы Луши) тут же забывает свои прошлые жизни, перестает видеть будущее и почти полностью (кроме интуиции!) отделяется от Бога, погружаясь в вопиющее одиночество и… только приказ «Реализуй себя сам!» свербит душу, заставляя двигать материальными руками уборщицы Луши, чтобы… пол был чистым…
М-да… После смерти земного тела Человек-Мысль (или Дух) вначале чувствует невероятную свободу, — продолжал я, — потому что он может со скоростью мысли перемещаться туда, куда он мысленно захочет. Освободившийся от «телесных оков» Человек-Мысль вскоре начинает понимать, что он возвратился в свою основную бестелесную жизнь, и… немножко удивляется тому, что во время земной жизни в теле… слесаря Васи или… уборщицы Луши каким-то невероятным образом забыл свое прошлое (или прошлые жизни) и перестал видеть будущее. Но постепенно, летая со скоростью мысли и ощущая свою близость к Богу, Человек-Мысль (или Дух) осознает, что на тот трехмерный земной мир, где он жил в неказистом теле уборщицы Луши, спущен занавес, через который на Тот Свет не может пробиться ни одна человеческая мысль, в том числе и… уборщицы Луши. Он, свободный Человек — и даже очень чистым был… пол-то.
— Скажите, Эрнст Рифгатович, люди в нашем земном мире тупее что ли, чем Люди-Мысли Того Света? — перебила мой монолог Света.
— Откуда я знаю, Света! Я ведь, как и ты сейчас… под «занавесом забвения».
— Очень жаль, — проговорила Света.
— Да уж, — выговорил я.
— А почему в разговоре мы волей-неволей разделяем Людей-Мыслей Того Света и земных людей? Ведь это неправильно! — умная Света метнула на меня взгляд.
— Да потому… — смешался я, — что большинство земных людей думает, что «мир под занавесом» и есть весь мир. Земные люди не понимают того, что у них наступило забвение, ajvinp значительно шире и восходит к самому Богу. Да и ты — «подзанавесный дурак» — бессмертен.
Только
Чистота Души
откроет Занавес
Забвения
— А все-таки несправедливо, что Бог опустил на наш мир этот «занавес забвения», отделив нас от самого себя… — глаза Светы погрустнели. — Почему так, почему?
— О Света! — задумался я. — Когда и мы освободимся от тела…
— Которое не похоже на тело рыбачек…
— Не перебивай, Света!
— Не буду.
— Когда мы освободимся от тела и «выйдем из-под занавеса», то мы вскоре поймем (а, вернее, вспомним), что с высоты Мира Свободного Времени (или Того Света) видно множество параллельных миров, среди которых должны быть и Миры Испытаний — те миры, где происходит «проверка на вшивость» путем отделения тебя от Бога, вместо которого тут же возникает Дьявол, воздействия которого выражаются в виде чувств зависти, жадности и многого другого негативного, перед которыми ты должен устоять, за счет интуиции, ощущая; что ты есть сын Бога, а не сын Дьявола. И кто знает, Света, кто знает, что такое Ад; я не думаю, что в аду обязательно жарят на сковороде… а, может быть, для Людей-Мыслей, живших когда-то в высоких мирах, быть посланным в наш трехмерный «мир под занавесом» в тело какой-нибудь…
— Уборщицы Луши, — подсказала Света.
— Да… — согласился я, — …и есть ад, натуральный ад. Мы что, в аду живем, что ли? — удивилась Света.
— Понятие «ад», наверное, относительно, как и… «рай», кстати, — только и проговорил я. — Может быть, высокие параллельные миры были когда-то тоже Мирами Испытаний, но все-таки смогли одолеть соблазн Дьявола и… превратились в мир под эгидой Чистой Души, который…
— Который?.. — Света расширила глаза.
— Который Бог, Великий Бог, переключил на более высокое пространственное измерение, которое… — я осекся.
— Которое?.. — опять повторила Света.
— Которое обладает большей энергетичностью, что означает…
— Означает большую степень накачки Энергией Любви, — восторженно подсказала умная от природы Света.
— А большая степень накачки Энергией Любви означает, что люди в другом более высоком измерении, являются более умными, потому что Энергия Любви есть катализатор Мысли. Вот и получается, Света, что чем выше мир, тем умнее люди… Сила мысли заложена в каждого Человека-Мысль, заложена по принципу равноправия, то есть в одинаковой степени, то есть… все люди изначально одинаково умны. Но потом начинается испытание Любовью.
— Испытание Любовью? — удивилась Света.
— Да! Чем сильнее человек умеет любить (прежде всего, Бога!!!), тем он умнее.
— Странно?! Ведь иногда встречаются эрудиты-умницы, совершенно не способные любить! — возразила Света.
— Эрудиция и ум — не одно и то же, — парировал я. — И уборщица Луша может быть умной… душевно и жизненно умной, хотя у нее и не хватает знаний. Например, умные женщины могут себя так подать, так подать…
— С помощью косы? — вставилась Света.
— М… м-да, — промямлил я.
— Что-м…м-да?
— Да так.
— Что дальше?
— Дальше, — продолжал я, — дальше… в общем…
