Я застыла, меня пронзил ужас, волны вины захлестнули меня, когда мои глаза встретились с его глазами. То самое чувство вины, которое тяготило меня с той ночи, когда я ушла от него семь лет назад.
Его глаза расширились, руки опустились по бокам. Его рот приоткрылся, и мое имя сорвалось с его губ на вдохе, как вопрос.
— София? — Его голос оборвался, опустошение на его лице ударило мне в грудь, и дыхание, с силой покинуло мои легкие.
Было больно смотреть на него, видеть, какой ущерб нанесла ему моя ложь. Но, к сожалению, это была цена, которую, как я знала, однажды придется заплатить.
Мой рот приоткрылся, беззвучная мольба вырвалась наружу, когда я сделала шаг вперед, но он отступил назад, прежде чем я успела дотянуться до него. Он отвел взгляд, предательство выступило на его лице.
Его взгляд метался от Елены ко мне, и он дернул себя за волосы, отворачиваясь от нас. Он неоднократно качал головой, бормоча "этого не может быть" и расхаживая взад-вперед.
Шины заскрипели по гравию, и мы все мгновенно достали оружие, направив его в сторону источника. Мы все смотрели, как в поле зрения появился черный внедорожник, в котором на водительском сиденье сидел человек, которого мы ждали.
Мы с Еленой опустили оружие, убрав его в кобуру, и Тео последовал нашему примеру, когда понял, что я больше не нацеливаюсь на новоприбывшего.
Валентина опустила окно, ветер развевал ее рыжие волосы, и она позвала Елену.
— Иду, — крикнула Елена, прежде чем снова обратить свое внимание на меня.
— Gracias por todo (пер. Спасибо тебе за все), София. Я бы никогда не смогла этого сделать, если бы не ты.
Она заключила меня в теплые объятия, в конце ещё прижав сильнее, напомнив мне медвежьи объятия моей матери.
Ее взгляд вернулся к мужчине позади меня, когда она погладила меня по щеке.
— Было приятно познакомиться с тобой, Тео. Позаботься о ней, ладно?
Не дожидаясь его ответа, она пошла прочь, ее взгляд в последний раз встретился с моим через плечо, прежде чем она обогнула капот и забралась на пассажирское сиденье.
Звук шин затих, когда внедорожник исчез из нашего поля зрения и скрылся между разноцветными грузовыми контейнерами. Когда я наконец обратила на него свое внимание, мое сердце раскололось при виде предательства в его глубоких карих глазах.
— Иы когда-нибудь собиралась рассказать мне? — спросил он наконец, его голос был низким и тихим.
Я перевела взгляд на его кулаки, наблюдая, как он сжимает и разжимает их, костяшки побелели.
— Тео, я могу все объяснить, — начала я.
Его глаза переместились с моего лица на руки, а затем снова встретились с моим взглядом. На долю секунды в его выражении мелькнуло беспокойство, когда он заметил следы того, что я только что сделала, на моих руках и лице, но оно быстро исчезло, сменившись недоверием.
Он рассмеялся.
— Что ты объяснишь, София?
Мои глаза сфокусировались на напряженной линии его плеч, легкой дрожи в его руках, прежде чем он отвернулся от меня. Я смотрела, как он глубоко вздохнул, прежде чем снова заговорить.
— Все, блядь, было ложью, — пробормотал он.
— Не все, — прошептала я.
Он развернулся лицом ко мне. Гнев стремительно поглощал его и излучался от него приливными волнами, погружая меня в себя.
— Ты солгала мне. — Наступила пауза, прежде чем он продолжил. — Снова, — закончил он, на этот раз его тон был более жестким.
У меня внутри все сжалось от его тона.
Покачав головой, я поборола комок в горле и сделала шаг ближе, чтобы взять его за руку.
— Позволь мне объ…
Я едва коснулась его руки, как он отдернул ее, как будто я обожгла его. Его руки взметнулись вверх, фактически отдергивая меня, когда он снова отступил от меня.
— Не трогай меня, — прорычал он, его челюсть сжималась от того, как сильно он скрежетал зубами.
Я сжала губы, глядя на него сквозь слезы. Я зажмурила глаза, опустив голову, и одинокая слеза скатилась по моей щеке, соленый вкус затопил мои вкусовые рецепторы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я сглотнула остатки подступающих слез, дыша через нос, пытаясь собраться с мыслями, потому что он заслуживал объяснений. Я медленно открыла глаза и посмотрела на него, мои глаза умоляли его простить меня.
— Пожалуйста, — мой голос дрогнул. — Пожалуйста, mi cielito, позволь мне объяснить.
Его глаза потемнели, и он подался вперед, его рука прижалась к моей груди, пока я не уперлась спиной в грузовой контейнер, где гнило тело Виктора, холод просачивался сквозь тонкую ткань моего платья.
Прижав меня к себе, он коленом раздвинул мои ноги, его правая рука приземлилась прямо возле моей головы, отчего вокруг нас раздался громкий стук. Он склонился надо мной, приблизив свое лицо, едва ли оставляя дюйм между нами.
— Не надо. Ты потеряла право называть меня так.
Стараясь сохранять спокойствие, я подняла ладонь, чтобы прижаться к его предплечью, но он стряхнул меня и схватил мои запястья левой рукой, зажав мои руки между нашими раскрасневшимися телами.
Его грудь быстро вздымалась, когда он говорил.
— Прекрати прикасаться ко мне.
— Мне жаль.
Он недоверчиво посмотрел на меня, его дыхание было неровным. Опустив голову ближе, он убрал руку со стены и провел ею по моему телу, пока не достиг разреза на моем платье.
Он провел рукой вверх по моему бедру. Глубокий стон вырвался из его груди, когда его пальцы коснулись ремешка на внутренней стороне моего бедра, когда он вынимал мой пистолет из кобуры.
— Тео, — прохрипела я, пытаясь бороться с его хваткой на моих запястьях, но мое сопротивление только заставило крепче сжать их, вызвав его рычание.
— В чем дело, mi alma, ты собираешься скормить мне ещё больше льжи? — Его слова были холодными, холодок пробежал по моему позвоночнику.
Недоверие и злость в его голосе острой болью пронзили мою грудь, но я отогнала их в сторону, зная, что в его словах есть правда.
Я солгала ему семь лет назад и продолжала делать это даже после того, как он раскрыл мою сущность.
Он провел теплым стволом по внутренней стороне моей ноги, с мучительной скоростью поднимаясь вверх, отчего по коже побежали мурашки. Мое сердцебиение участилось, страх пульсировал в венах.
— Я не хотела втягивать тебя в этот беспорядок, — призналась я, мой голос был напряжен.
Мои руки все еще были зажаты между нашими телами, он наклонился еще ближе, приблизив свои губы.
— У тебя всегда есть оправдания, — прошептал он, его теплое дыхание коснулось моих губ.
Его яростный взгляд был прикован к моим глазам, когда он прослеживал подкладку разреза моего платья, остановившись на его стыке. Потянув ткань в сторону с помощью моего оружия, он открыл то, что было под ней.
Меня.
Обнаженную.
От холодного воздуха, ударившего в центр, по моему телу пробежала дрожь. Любопытство промелькнуло на его лице, и он опустил взгляд в поисках причины. Я не сводила взгляда с его лица, наблюдая за тем, как медленно ослабевает его сдержанность.
Через некоторое время он наконец поднял голову и заговорил прямо мне в губы.
— Хм, посмотрим, что у нас тут есть, — пробормотал он, запечатлев легкий поцелуй в уголок моего рта.
Я почувствовала, как мой пистолет скользит по нежной коже моего бедра, медленно приближаясь, и вздрогнула от его прикосновения. Мои пальцы начали неметь от его хватки на моих запястьях, поэтому я попыталась немного сдвинуться, чтобы ослабить давление.
— Какой же ты боец, mi alma. Как мило, что ты думаешь, что тебе так легко все сойдет с рук, — насмехался он надо мной.
Моя ложь была направлена на то, чтобы защитить его, но это не меняло того, как сильно я ненавидела то, что так долго лгала ему. Я ненавидела, что поставила нас в ситуацию, когда он сомневался, можно ли мне доверять.
Мне нужно было заставить его понять. Мне нужно было, чтобы он простил меня, потому что я не для того провела последние несколько лет без него, чтобы потерять его снова.
