А я предупреждал! – разразился воплями на другом конце провода Саня. – Говори, предупреждал я вас или нет? Я вам велел не лезть в это дело, а вы с подругой все равно влезли! И вот вам результат!
– Саня, не ори, – сдержанно попросила Юля. – Лучше скажи, что мне делать?
Но опер не унимался:
– А ты знаешь, что в трупе акушерки этой вашей Нины Смолиной нашли такую дозу отравы для крыс, что хватило бы на целый полк таких Нин? А ты понимаешь, что это значит? Вашу Нину отравили. И сделал это наверняка тот же человек, который убил Розу Адамовну. Ясно тебе?
Юлька открыла рот, чтобы сказать, что ей это всегда было ясно. Но не стала. Какая, в конце концов, теперь разница, кто кого отравил? Нужно срочно искать Маришу, и это главное. Так она и сказала Сане. В ответ тот разразился серией воплей о психической вменяемости Мариши. Устав слушать, Юлька оторвала трубку от своего уха.
– Между прочим, эта ваша подружка, которую вы упросили меня выпустить, тоже испарилась без следа! – услышала она напоследок. – Начальство мне сейчас такую ижицу прописало!
Юлька бросила трубку и вздохнула. Что же, по крайней мере загадка дурного настроения Сани прояснилась. Если подследственная Наташа сбежала, то Санька и в самом деле мог огрести кучу неприятностей. Поняв, что милиция ей сегодня ничем не поможет, Юлька снова принялась думать. Так толком ничего и не надумав, она позвонила Шумелову Владимиру. Или как его называла Татьяна, попросту Вовке. На этот раз мужчина оказался дома.
– Это ты, Юля?! – обрадованно закричал он в трубку. – Мне Татьяна уже звонила. И посвятила в курс дела. Ты хочешь, чтобы мы немедленно отправились на могилу твоей матери?
По его голосу чувствовалось, что отказа он не приемлет. Юлька посмотрела за окно в сгущающиеся сумерки, еще раз вздохнула и согласилась ехать на кладбище.
Старый друг ее матери – Шумелов Владимир – оказался маленьким тихим человечком с лысиной и брюшком. Фамилия совершенно не соответствовала облику. Впрочем, глаза у него были добрые, а выглядел он вполне прилично. И Юлька подумала, что если вместо вкусного ужина и уютного вечера под телевизор он согласился тащиться поздно вечером на холодное кладбище, то, значит, он действительно любил ее мать.
– Кладбище уже закрыто, но я знаю лаз в ограде, через который мы и проникнем вовнутрь, – сказал Шумелов, когда она подъехала к его дому. – Не беспокойся, никто нас не увидит. Ты сможешь вдоволь посидеть на могилке. Я тебе не помешаю.
– Скажите, а вы хорошо знали мою мать? – спросила у него Юля.
– Очень, – кивнул Шумелов. – Если хочешь знать, то она была моей первой любовью. Если бы не появился тот человек, то мы бы с ней обязательно поженились. Во всяком случае, я этого сильно хотел.
– А она – нет? – спросила Юля. – То есть она за вас замуж идти не соглашалась?
– Не знаю. Трудно сказать, – покачал головой человечек. – Понимаешь, я жил тогда с мамой. Впрочем, я и сейчас с ней живу. Так и не женился.
– Понятно, можете не продолжать, – сказала Юлька. – Мама была бы против вашей свадьбы. А вы, любя свою маму…
– Да, у моей мамы очень тяжелый характер, – вынужден был признать Шумелов. – Но так или иначе, ради Аси я бы пошел даже на конфликт с матерью.
Эта фраза прозвучала так мужественно, что Юлька не стала иронизировать на этот счет. И потом, они : уже приехали к Южному кладбищу. Юлька оставила свою машину на стоянке, и они пошли вдоль могил.
– Тут совсем недалеко, – говорил ей Шумелов. – Всего метров двести.
Двести или не двести, а Юльке казалось, что они прошли километра два. Юлька вообще не любила кладбищ. Они даже в ясную солнечную погоду навевали на нее тяжелые мысли. А уж ночью, при свете луны и звезд, у Юльки при виде крестов и могил и вовсе зуб на зуб не попадал. Вскоре ее стало трясти той самой нервной дрожью, которую простым усилием воли не унять.
– Далеко еще? – пролязгала она зубами.
– Почти пришли, – прошептал Шумелов.
От его шепота Юльке стало прямо нехорошо. И хотя она сообщила Маришиной маме, с кем и куда отправляется, но сейчас ее это как-то не успокаивало. Кто его знает, этого Шумелова. А ну как он до сих пор ненавидит Юлькину мать за измену? Набросится сейчас на ее дочь и придушит прямо на могилке. Осуществит акт возмездия, так сказать.
– Пришли, – каким-то торжественным голосом сказал Шумелов. – Вот ее могила.
У Юльки окончательно пропало всякое желание куда-либо двигаться. Могила ее тоже уже мало интересовала. К тому же в такой темноте она ничем не отличалась от всех окружающих могил. Мало ли что там этот человек говорит. Может быть, это вовсе и не могила ее матери. Юлька совсем не обязана всем верить на слово. И Юлька продолжала стоять на месте. Но Шумелов воспринял ее колебание иначе. Он решил, что Юлька просто взволнована тем, что ей предстоит.
– Не бойся, – сказал он. – Ты все увидишь. Я захватил с собой фонарик.
И в самом деле луч света запрыгал по окружающим крестам и склепам и в конце концов остановился на фотографии. Стоило Юльке увидеть эти глаза, как она поняла, что Шумелов привел ее именно туда, куда и обещал. На могиле была увеличенная копия той самой фотографии, которую Юлька носила с собой в медальоне.
Почти без сил Юлька опустилась на скамеечку, которая стояла возле могилы ее матери. Она не знала, что говорить. Мыслей в голове никаких не было. Одна пустота и растерянность. Шумелов тоже молчал, стоя рядом с Юлей. Но внезапно раздался его голос:
– Я бы задушил голыми руками того человека, который с ней это сделал!
Юлька вздрогнула.
– Вы это о чем? – спросила она. – Про кого вы это говорите?
– Не знаю, – с отчаянием сказал Шумелов. – Может быть, ее муж. Даже если он и не сам довел ее до могилы, то все равно виноват в ее смерти. Андрей! Даже имя мне это с тех пор ненавистно.
– Что? – удивленно переспросила Юлька. – При чем тут Андрей?
– Ах, да, – вплеснул руками Шумелов. – Ты же даже не знаешь имени того человека, который был мужем твоей матери.
– Вы ошибаетесь, моего отца звали Славик, Вячеслав, – поправилась Юлька.
– Вячеслав? – удивился Шумелов. – Нет, нет. Ты ошибаешься. Я точно помню, Ася ведь рассказывала мне о своем женихе. Нет, его звали Андрей. Фамилии не помню. Потому что на свою свадьбу Ася никого из нашей группы не позвала. А вот звали его точно Андрей. Я много раз видел, как он поджидает Асю возле техникума.
Что-то не сходилось. Юлька вытащила из-за пазухи драгоценный медальон и раскрыла его.
– Вот мои отец и мать, – сказала она. – Разве нет?
– Да, это они, – кивнул головой Шумелов. – Без всякого сомнения. Это Ася, а это Андрей.
– Нет же! – возмутилась Юлька. – Не Андрей, а Славик! Вот тут написано сбоку. Прочитайте.
Шумелов наклонился и попытался разобрать буквы.
– Ничего не понимаю, – сказал он.
– Ах, да! – воскликнула Юлька. – Там же по-армянски. Так вот, там написано, что это подарок от Славика. А раз в медальоне фотография мужа моей матери, значит, и звали его Славик. Ну, Вячеслав, если хотите.
– Так-то оно так, – задумался Шумелов. – Но все-таки я уверен, что мужа Аси звали Андрей. Так же, как и моего дядю. Это я запомнил раз и навсегда. И это совершенно точно. Юлька пожала плечами.
– Пойдемте отсюда, – предложила она.
Этот человек, который даже не помнил, как звали ee отца, вызывал у нее теперь только досаду.
– Я вернусь сюда днем, – пояснила она.
«И притащу этого подонка, кем бы он там ни оказался, хоть Славиком, хоть Андрюсиком, – безжалостно подумала она про себя. – Он у меня слезами "кровавыми обольется. А если не обольется, так я за себя тогда не отвечаю».
С этими кровожадными мыслями она и покинула могилу своей бедной матери. Покинув кладбище, они направились к Юлькиной машине. Сидя рядом с Юлькой, Шумелов вдруг сказал:
– Я вот все думаю, откуда бы взяться этому Славику на медальоне Аси?
– Да? – спросила Юлька. – И что надумали?
; – Это мог быть медальон Асиной бабушки, – сказал Шумелов. – А тогда Славик – это армянское имя. У нас Вячеслав, а у них просто Славик. Если этот медальон когда-то принадлежал Асиной бабушке, это объясняет и то, почему надпись сделана по-армянски. Сама Ася очень чисто говорила по-русски. Сомневаюсь даже, чтобы она вообще знала армянский.
– Вот как? – задумалась Юлька. – Бабушкин медальон. Но это же все меняет.
Действительно, если они с Маришей долго и безуспешно разыскивали Юлькиного отца, отталкиваясь от имени Слава, то понятно, почему потерпели неудачу. Надо было искать Андрея.
– Но фамилии мужа Аси вы не помните? – уточнила у Шумелова Юлька.
– Нет, – покачал тот головой. – Не только не помню, просто не знаю. И никогда не знал.
– Вы только извините меня, пожалуйста, – помявшись, заговорила Юлька. – Но у меня к вам такой личный вопрос. Не знаю, как и спросить…
Шумелов молча таращился на Юльку, совершенно не собираясь ей помогать наводящими вопросами. Недогадливый какой! Неудивительно, что до сих пор не женился.
