В 90-е была надежда, что этот замкнутый круг удастся разорвать. «Мирный процесс», Перес – голубь мира, историческое рукопожатие Арафата с Рабином и так далее. Голубое небо, розовые слюни, Нобелевская премия мира – на троих. Чтоб им всем на том и на этом свете икалось до скончания века. Но как-то быстро всё вернулось на круги своя. Без малейшего шанса на вечный мир и даже наоборот. Поскольку с начала 2010-х годов вокруг Израиля сплошные террористы, в том числе там, где их раньше отродясь не было. Так как была раньше вокруг Израиля военная диктатура, которая вольностей не любит и населению бегать с оружием туда-сюда не позволяет. Для этого у неё армия есть. Была диктатура, но вся сплыла.
«Арабская весна», однако. Пробуждение масс. Свобода. В том числе всех и всяческих уголовников, экстремистов и прочих радикалов. А арабскому радикалу главное что? Бить по сионистскому врагу из всех имеющихся в наличии стволов. Он для начала перебьёт по соседству и в своей собственной стране всех, кто не вписывается в его понимание нового правильного мира. Будь то мир в рамках салафитского Халифата или государства шариата, построенного по модели «Братьев-мусульман». Потом немножко повоюет между собой, деля добычу. Но потом непременно – Израиль. С клятвенными обещаниями Б-гу насчёт непременной победы над «яхудами», скорого завоевания Иерусалима и прочего стандартного набора молодого бойца мирового джихада.
Так что воевать израильтянам с этим весёлым и доброжелательным народом, который в России называют «бородатыми зайцами», до скончания времён. Специфика географии. Не Швейцария – сортов сыра всего ничего, все мечети при минаретах и цена жизни на три порядка меньше. И своей. И чужой. Точнее, чужой особенно. И с правами человека всё хорошо. Не говоря о толерантности и прочих европейских выдумках. Вот стоит страна, а вокруг неё – чистое средневековье. Раннее. Не по технологиям – там и самолёты летают, и в отелях кондиционеры, и телевизоры на полстены. Но по ментальности – во весь рост. Чужой – иноверец и инородец? В расход. И как от них всех отбиться, кроме войны? А никак. Понимать надо. И принимать действительность как она есть.
Итак, про войны Израиля с соседями в общих чертах более или менее ясно. Конкретно же выглядит это с русской точки зрения примерно так… Напомним для читателя, который каким-то образом пропустил всё вышесказанное, что под русскими мы в данной книге понимаем не только собственно русских, но и татар, украинцев, корейцев, азербайджанцев и прочих нееврейских членов еврейских семей родом из бывшего СССР, а также русских евреев, с которыми они в Израиль приехали. Уяснил это себе невнимательный читатель? Едем дальше. Стало быть, Израиль. Война. Время года неважно. Время суток неважно. С кем, по какому поводу, какой длительности и интенсивности война – тоже неважно. Не до мелочей.
Телефонная увертюра из личного опыта автора в рамках его регулярного общения с мамой, живущей примерно в десяти километрах от ливанской границы. Минимальные сведения о состоянии дел на фронтах. Насчёт ближнего тыла информация несколько более развёрнутая. Например, удаётся узнать, что шумы в телефоне имеют место быть, потому что сейчас как раз обстрел. Это вокруг ливанские ракеты взрываются. Но это мелочи, и разговаривать о них нет никакого смысла. Потому что мама сидит в «хедер бетахон». То есть в особой укреплённой комнате со стальной дверью и стальными же ставнями на окне – от осколков, – которая есть в каждой приличной израильской квартире. И самое главное, кошки сидят вместе с ней – обе. И Молли. И Пуся.
Тема кошек особенная. Поскольку, помимо упомянутого дуэта, есть ещё две уличные кошки, которые живут на участке – «гине». Правда, их там от осколков с одной стороны прикрывает стена дома, с другой – склон, и живут они не на открытом пространстве, а под черепичным навесом, который с Ливана не простреливается. По крайней мере, пока стоит сам дом. Если же он стоять перестанет, вопрос перестанет быть актуальным. Что с точки зрения безопасности кошек неплохо. А также демонстрирует, что, хоть маме и под девяносто, но с чувством юмора и спокойствием духа у неё всё в порядке. Обстрелянный человек. И не такое видала.
Мама действительно видала в жизни разное, и бомбили её неоднократно. Поскольку в годы её детства и юности дедушка, как офицер советского военно-морского флота, служил на всех флотах и всех фронтах, начиная с Дальнего Востока в 30-х, где были японцы, до Белого, Балтийского и Чёрного морей в 40-х, где были немцы. И строил там укрепрайоны, порты для субмарин и много что ещё. Так что к тому, что с неба можно ждать не только дождя, мама привыкла, что называется, генетически. Благо в семье воевали и в Первую мировую, и в Гражданскую. Ну ещё одна бомбёжка или ракетный обстрел. Эка невидаль.
Тут главное, чтобы никого не зацепило. Поскольку война войной, но на работу ездить надо. От дома самое близкое попадание было метров двести – рвануло на каменистом склоне, в заповеднике, на который выходит балкон. Что не есть проблема. Тянущиеся почти до самой ливанской границы невысокие горы с родниками и крутыми ущельями, на одной из которых стоит Монфорт – полуразрушенный замок крестоносцев, рыцарей Тевтонского Ордена, – неплохое прикрытие.
Бьют навесом. Что снижает точность попадания, но повышает вероятность того, что ракета долетит до населённых районов. И от машины брата, который как раз ехал на смену на свой завод в промзоне Тефен, стоящий на красивом холме неподалёку от Маалота, одна такая взорвалась метрах в ста. Очень живые и красочные были ощущения. Ну, жизнь такая. Взорвалась и взорвалась. Бывает. Опять-таки, когда все люди в стране с большей или меньшей вероятностью живут в одинаковых условиях – это примиряет с действительностью. Дети-то в армии служат у всех.
Вероятность того, что погибнешь из-за прямого попадания или в теракте, есть, но она куда ниже, чем опасность, подстерегающая среднего израильтянина на дороге – в авариях гибнет народу куда больше. В этой зоне риска особенно выделяются мотоциклисты – для байкеров закон не писан, гоняют они как оглашенные, и собрать их потом по частям не всегда удаётся даже израильским хирургам. Хотя опыт у них такой, какого большая часть стран не имеет – фронтовая хирургия вообще делает то, на что мало кто способен. И это не только израильская специфика: в России, начиная с Пирогова, было так же.
Если же вернуться к условиям израильского существования, то миротворческие усилия мирового сообщества и собственного начальства привели к тому, что в Газе – ХАМАС, в Южном Ливане – «Хизболла». Все они палят по еврейскому государству, как заведённые – бизнес у них такой. Ну и по велению души тоже. Так что зона ракетных обстрелов включает полстраны с юга и столько же с севера. С некоторой промежуточной полоской в районе престижных кварталов вилл северного Тель-Авива и приморской Герцлии-Питуах, до которой пока что ни с севера, ни с юга не долетает – к искреннему сожалению всего остального Израиля (сегодня туда всё долетает, но это мы про прежнюю войну).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
