– Иди пока на кухню, я сама тут справлюсь. Сможешь все приготовить? – спросила она у Лены, которая положительно кивнула и выскочила за дверь. Женщина же аккуратно помогла мне подняться на ноги и поддержала, когда я чуть не свалилась обратно на кровать. Обойдя вокруг и встав со стороны спины, она задрала надетую на мне футболку и стала изучать свою работу. Только сейчас я узнала, в чем оказывается была одета. Это один из моих подарков Виктору, мужская футболка с логотипом нашей онлайн игры, ведь я все это время думала, что он большой фанат.
– Я должна как можно скорее убраться отсюда, – вырвалось у меня то, что изначально было лишь мыслью, но от осознания всего происходящего руки непроизвольно начинали дрожать. Ощутив боль от прикосновения Анны ко второму месту ранения, ладони сжались в кулаки и кожа ощутила острие кончиков кристаллов, уже показавшихся из пальцев. Трудно сдержать эмоции, когда все вокруг пробуждает их. Закрыв глаза и пытаясь ровно дышать, успокоить нервы и мышцы, поняла, что с трудом стою.
– Кристина, ты едва выжила. Я не для того оперировала тебя в немыслимых условиях, что бы ты все испортила и все равно отправилась на тот свет. Я вообще поражаюсь тому, как ты можешь стоять, – проговорила доктор, опустив край футболки, снова обойдя меня и встав лицом к лицу. Когда мои чувства оказались более менее под контролем и кристаллы пропали, снова можно открыть глаза и посмотреть на нее.
«Атрибут все еще на твоем ухе, а значит заживление физических ран будет быстрее, чем без него. Было бы вообще замечательно, будь здесь Гилад.» – раздался голос в голове, и я готова была прыгать от радости, что с ней все хорошо. Упоминание о голубоглазом больно кольнуло в груди, но сейчас не время и не место о нем думать. Непроизвольно коснувшись своих сережек и убедившись, что они все еще там, я выдохнула.
– Я в порядке, поверьте. Почему вы помогаете мне, вы же работаете на Комитет? – этот факт настораживал, но раз Лена заверяла меня, что они не станут здесь искать, да и не найдут, то следовало все же не задавать такого вопроса.
– А почему Гилад Кренстон помог тебе, он же тоже работает на Комитет? Я пусть и не Ланкаст, но меня больше привлекают их ценности, – недовольно пробормотала Анна, а желудок непроизвольно заурчал, так что ее объяснение осталось мною проигнорировано. Проведя ладонями сперва по лицу, а затем и волосам, жутко захотелось не только есть, но еще и принять ванну.
– Как скоро я смогу нормально помыться? – устало поинтересовалась, понимая, что ноги с трудом держат тело, и присев на край кровати, вновь ощутив пальцами нежность шелкового пододеяльника.
– Мы с Леной стерли с тебя всю пыль, когда я тебя увидела два дня назад, то с трудом узнала. Я бы пока повременила с этим. Как бы сильно тебе не хотелось уйти отсюда, какое-то время все-таки придется пожить здесь, – сразу предупредила она, а у меня вырвался стон от отчаяния, – давай помогу, я хочу, чтобы ты поела на кухне, – с этими словами Анна внезапно протянула руку, помогла встать и поддерживая, повела прочь из комнаты. Глаза чуть не ослепли, стоило нам выйти из дверей спальни. По левую руку стена представляла собой просто огромные окна от потолка до пола, и солнце вовсю палило с улицы, освещая оставшуюся часть квартиры. Видя, как я щурюсь и пытаюсь прикрыть глаза ладонью, Лена поспешно схватилась за пульт, пару раз нажала на кнопку, и в помещении стало темнее. Смотря на вид из окна, не сразу поняла, в какой части города мы находимся, вероятно никогда здесь не была.
Эта половина квартиры была отделана с не меньшим вкусом, чем спальня. Каждая деталь идеально дополняла образ и не выглядела лишней или неуместной. Где-то в глубине души даже зависть родилась, пока Виктор встречался со мной, все это время он жил в подобной роскоши, а я и знать не знала. Гостиная, объединенная с кухней выглядела, как из какого-нибудь фильма. Когда Анна вела меня в сторону стола, мимо стеллажей, игравших роль перегородки, отделяющей одну часть от другой, взгляд совершенно случайно упал на фотографию в рамке на одной из полок. Вот что, что, а она точно совершенно не вписывалась в этот интерьер и я сразу ее узнала. Там были запечатлены мы с Виктором во время нашей поездки на Родос прошлым летом. Мы стояли обнявшись и с улыбками до ушей. Вот как Лена догадалась о том, кто я, да и откуда вообще что-то про меня знала. Мне стало жутко. Сменив траекторию, дотянулась до фотографии и положила ее изображением вниз, не желая видеть это, и помнить прошлые два с половиной года своей жизни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Наблюдая за моими действиями, Анна ничего не сказала, а просто продолжила путь к кухне, где посадила меня за стол. Убедившись, что оттуда я никуда не денусь, она пошла помогать Лене с приготовлением еды. Ощутив приятный запах, желудок снова издал урчание, что было очень кстати. Лучше отвлечься на чувство голода, чем убиваться от воспоминаний и смахивать наворачиваются слезы. Нельзя ассоциировать Роланда Кайса с человеком, которого я любила, пусть он и выглядел точно так же, пусть он и играл его роль, но он не был им. Мне следовало давно вдолбить это себе в голову, но никак не получалось.
– Почему Комитет не будет искать меня здесь? Они разве не видели, как Роланд забрал меня с места … – я хотела сказать трагедии, но язык не повернулся. Оторвавшись от своего занятия, Лена переглянулась с Анной, отложила какой-то столовый прибор, взяла со стола газету и положила перед мной.
– Тут более подробно описано произошедшее, если вам интересно, максимально близко к правде, по словам отца. Там стояла такая пыль, что никто не видел даже попадания в вас пуль. Комитет считает, что вы сами сбежали, – неуверенно проговорила девушка, постучав пальцем по нужной статье и вернувшись к плите. Мои же глаза устремились на газету, изучая каждое предложение с особой внимательностью. Событие обозвали террористическим актом, по предварительным данным погибло около трехсот человек, подсчеты еще ведутся, никто не выжил. Наверно в тот момент моя кожа побелела, потому что взгляд Анны стал более взволнованным, чем был в начале. Похлопав девушку по плечу, она взяла со стола глубокую тарелку с ложкой и поставила перед мной, рядом с газетой.
– Тебе лучше пока подкрепиться этим, дальше посмотрим на твое самочувствие, – что бы это ни было, я с отвращением поморщилась и отодвинула тарелку на центр стола, – я в первый раз лечу Ланкаста, не забывай об этом, – закатив глаза, нашла в себе силы встать и направилась прямиком к холодильнику. Пока мои глаза искали там съедобную еду, а руки кидали в рот почти все подряд, Лена куда-то делать с кухни, а Анна устало вздохнув, вылила сваренную для меня ни то кашу, ни то пюре, понятия не имею, что это было, в раковину. Не разбирая, что конкретно летит в мой рот, просто наслаждалась вкусом, словно не ела целую неделю. Поймав суровый взгляд докторши, проглотила последний кусок нарезки и закрыла холодильник.
– Я в порядке, правда. Входные отверстия от пуль еще болят, не могу выпрямиться и не сутулиться, но это в порядке вещей. Неправильное питание хуже не сделает, – сказав это, я резко повернулась и снова ощутила боль в пояснице, но сдержалась, чтобы не выдать этого. Уж лучше потерпеть некоторое время, чем показать Анне свою слабость и дать понять, что она в какой-то мере права и мне не помешает набраться сил. Вернулась Лена и протянула стопку одежды и смущенно отошла на шаг назад.
– Вот, должно подойти, папа говорил, что у вас тоже сорок шестой. К сожалению вашу пришлось выкинуть, футболка была в крови и с дырками, а брюки…в общем потеряли свой вид. Вход в ванную из спальни, первая дверь слева от входа, что это я, вы и сама наверно знаете, – ее щеки слегка порозовели, и девушка поспешила уйти с дороги, если бы я прямо сейчас направилась обратно в комнату, где проснулась. Меня раздражало ее заблуждение на свой счет.
– Видимо папа очень много рассказывал тебе обо мне, – непроизвольно вырвалось, и я прикусила язык, не хотелось обижать бедную девочку, совершенно не в чем не виноватую. Она положительно кивнула в ответ, посмотрев на экран телефона в руке, – а вот мне о тебе не сказал ни слова. Делай выводы, – улыбнувшись ей, чтобы не обидеть еще больше, медленно направилась обратно в спальню, делая каждый шаг с особой осторожностью. Все же слишком рано надолго покинула кровать и боль начала отдаваться в пояснице каждый раз, когда нога касалась пола. Скрывшись в комнате и закрыв за собой дверь, прижалась к ней спиной, обхватив руками стопку одежды. Хотелось убежать из этой квартиры куда подальше, но со своими ранами далеко уйти мне не удастся. Не знаю, сколько времени прошло прежде, чем очухалась, открыла глаза и найдя нужную дверь, скрылась в ванной комнате. Принимать душ из-за повязок на спине оказалось невозможно, так что пришлось просто помыть голову под краном раковины и освежиться. Одежда подошла по размеру, это оказались черные спортивные штаны с веревочками на поясе и женская футболка, на первый взгляд даже слегка узкая для меня, а так же нижнее белье. Каждое движение, затрагивающее спину или позвоночник отдавалось болью, но пока терпимой. Стоя перед раковиной и смотря на свое отражение в зеркале, хотелось заплакать, но слез все равно не было.
