– Ай-яй-яй, – сказал я, остановившись за его спиной. – Тебя не звали, а ты ломисся!
Он оборачивался так долго, что на его черепе можно было успеть отстучать дробь. Свою «гюрзу» я уже спрятал, зная, что Огнестрелов Мутант не носит, – одна из немногих его дельных привычек. Против других стрелков у него нет шансов, а почти со всеми прочими он справится и так.
– Ага, Шатун, – пророкотал громила, запаздывая удивиться. – Тебе чего?
Мол, проходил мимо – и проходи. Не мешай заниматься делом.
– Квартирка-то моя, – объяснил я в доступной форме. – Зачем ломать?
– Врешь! – брякнул он, затем кое-что вспомнил: – Правда, что ль?
Я лишь плечами пожал.
– Тогда отдай бабец, – подумав, предложил Мутант. – Все равно ж ее достанем.
– И это не пойдет. Право на убежище – слыхал про такое?
– Дык заплатим!
– Ты за всю жизнь столько не заработаешь.
Теперь Мутант размышлял целую минуту, сосредоточенно хмурясь, пока не пришел к чему-то.
– До встречи! – с угрозой сказал он и стал поворачиваться, будто собрался уходить.
– Даже не думай, – предостерег я. – Этот трюк уже не работает.
Все-таки он дернулся – как раз под мой встречный. И эффект от сложения скоростей получился убойный: Мутант обрушился на пол, точно бык от удара кувалды. Кажется, под моим кулаком даже хрустнуло, будто своротил ему челюсть.
– Не внял, – констатировал я, массируя запястье. – Напрасно.
Чем злорадствовать, лучше бы окрестности оглядел. Знал же, что шакалы, даже такие объемные, не охотятся поодиночке. Запамятовал, видно. Либо решил, что второй сторожит окна. А он почему-то оказался на лестнице, всего двумя пролетами выше. Услышал над собой короткий свист, я рефлекторно вскинул голову и увидел нацеленный в переносицу ствол, удлиненный глушителем едва не вдвое. А за ним – холодные, прищуренные глаза, вполне убеждавшие, что шуткой тут не пахнет. Больше это смахивало на приманку, которую я доверчиво заглотнул. Правда, Мутант мало походил на живца, но тем надежнее сработал капкан.
Я сглотнул прихлынувшую слюну. Не то чтобы на меня еще не направляли ствол, но прежде мне всегда имелось чем возразить. Это ж надо так сглупить! Кажется, сейчас я узнаю, что за порогом.
– Вот и славно, что пришел, – заметил ловец. – Тебе-то она откроет.
Не отводя пистолета от моего лба, он спустился на пролет, демонстрируя себя во весь рост, и теперь я узнал Хазара – еще одного наему, специализирующегося на темных делах. Вот этот хищник опасней Мутанта. Насколько помню, умел он многое, хотя природа наделила его не щедро. Выезжал на старательности – как известно, любимая работа не в тягость.
– Ну-ка, – велел Хазар, – разведи руки… Шире, шире!
Рыпаться было без пользы: в такой ситуации преимущество на его стороне. Конечно, можно попробовать «качать маятник», но такое срабатывало против новичков, а Хазар, при всей его заторможенности, кое-какой опыт накопил – это чувствовалось. Может, испытать его на вытяг? – мелькнуло в голове. Всё шанс… Лишь бы в лицо не попал.
Видно, я себя выдал – моя хваленая выдержка дала трещины, стоило лишь обостриться обстановке.
– Даже не мечтай, – предупредил Хазар, как я недавно. – Зачем лишние потери?
Тут он прав: без потерь лучше обойтись, тем более лишних. Но если пойду у Хазара на поводу, потеряю куда больше. Осторожненько вздохнув, чтобы не дрогнул ненароком голос, я произнес:
– О себе переживай. Начать с того, что засветился ты, Хазарик, хуже некуда! Так что об устранении свидетелей можешь забыть.
– С чего это? – удивился тот. Хотя не сильно, сообразив уже, о чем речь.
– А ты присмотрись к моей бляхе, – предложил я. – Все, что вижу, идет на запись. И если не востребую ее спустя время… уточнять не будем… кадры разойдутся широко. И что тогда будет с тобой?
– Ну да, если я не подорву твою машину!
– Думаешь, я не просчитал такой вариант? Ну попробуй! Только не надейся, что стану тебе помогать.
– Вот очухается Мутант… а поднимется он очень злым… и мы попробуем уговорить тебя вместе.
– Думаешь, успеете? – спросил я. – Ты так уверен, что меня не страхуют? К тому ж Мутанту не до сведения счетов, ему бы до врача доплюхать. Что-то я повредил ему – вон и кровь изо рта идет.
Хазар не стал опускать на партнера взгляд, поверил на слово. Слишком близко он уже подошел, чтобы глазеть по сторонам.
– Собственно, в чем проблема, Шатун? – спросил он. – До тебя-то нам дела нет.
– Так и катись отсюда. Ты ж слышал: моя квартира!
– Грубишь, грубишь…
Хазар шагнул ко мне еще ближе, прикидывая, видимо, не садануть ли пистолетной рукоятью для острастки. Решил не рисковать.
– Нам заказана дамочка, – пояснил наема. – Ты открой дверь и иди себе. Только обещай, что не будешь мешаться.
– И ты поверишь?
– У тебя ж репутация, а она стоит дороже шлюшки, верно? Ты пойми, Шатун, речь даже не о деньгах. У нас слишком серьезный заказчик, чтобы шутить с ним. Сунешься в эти дела – и тебя замочат, не я, так другой. А ее, жилицу твою, мы все равно сделаем. Тут голый расчет, ничего личного!
– Врешь, – сказал я. – Ты всегда вкладывал душу в свою работу. Тебе ж нравится, когда в ногах валяются крали, которых ты не стоишь, или упрашивают мужики, на голову тебя выше. Тогда чувствуешь себя человеком!.. А вот меня можно лишь убить – обидно, да?
Наверно, я выбрал не лучшую тактику, но, во-первых, надо было себя завести, чтобы яростью задавить страх, а во-вторых, люблю дергать тигров за усы. Хотя какой из Хазара тигр? Насекомое, хотя кусачее, инфузория бледная.
– На рожон прешь, дуралей? – осклабился он, сузив глаза и вовсе в щелки. – На пулю нарываешься?
Черная дырочка ствола завораживала, притягивала, с трудом я удерживал взгляд на лице Хазара, хотя оно как раз не стоило внимания: плоское, блеклое.
– Надеешься найти на мне связку ключей? – спросил я с издевкой. – Фиг тебе! На второй двери – стальной, заметь – номерные замки. А на окнах, если удосужился глянуть, решетки. Придется весь дом взрывать, чтобы добраться.
– Да хоть весь квартал – думаешь, это колышет кого-то?
Эк размахнулся! Широкая натура – не жаль чужого.
– Если б ты знал, Шатун, сколько за нее отвалили! – прибавил Хазар.
– А сейчас спросишь, сколько я получаю? Должен огорчить: мне хватает.
– Ты еще не нюхал настоящих денег! Думаешь, на своей горе ты – король?
Кажется, он считал, будто у меня есть выбор, – надо лишь растолковать подоступней. И еще он хотел узреть во мне страх: должен же человек получать удовольствие от работы? Я и впрямь боялся – до дрожи в животе, до горловых спазм. (Кой черт, меня не каждый день держат на мушке!) Но слишком хорошо знал, как опасно себя раскрывать. Сейчас у Хазара есть две причины, чтобы не стрелять, и если он лишится хотя бы одной…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
