— Я поеду с тобой.
— Не стоит. Ты и так уже примелькалась, а кроме того, достала их дурацкими звонками. Я поеду один. Как только что-нибудь узнаю, сразу же позвоню.
— Как хочешь, — пожала я плечами. Мне показалось, что ему хочется побыть одному, а аргументы он придумывает, чтобы не обидеть меня отказом.
Ну и чудесно, я тоже с удовольствием побуду в одиночестве, отдохну, а заодно в очередной раз попытаюсь обдумать ситуацию. Мы довольно сухо попрощались, и он уехал с недовольной и мрачной физиономией.
…Алекс позвонил ближе к ночи, когда я уже лежала в постели и изо всех сил пыталась не заснуть. Голос его был веселым и явно не совсем трезвым. В трубке фоном слышался какой-то гул и звяканье посуды — не иначе, как он сидел в ресторане и звонил оттуда. Я перенесла телефон к кровати, насколько хватило шнура, улеглась обратно под одеяло — меня знобило.
— Стась, я узнал номер и марку. Если хочешь, запиши.
Меня как пружиной выбросило из кровати, я схватила ручку и какой-то журнал, забытый Мартышкой. Под диктовку Алекса записала: серебристая «Тойота-Королла», регистрационный номер…
— Что тебе еще удалось узнать? — спросила я, напряженно вглядываясь в цифры. Номер машины был мне не знаком.
— Я поговорил с сотрудницами на стойке ресепшен, — начал Алекс, но его голос утонул во внезапно грянувшей разухабистой музыке.
— Алекс, ради бога, выйди в тихое место, ничего не слышно! — взмолилась я.
В трубке зашуршало, потом кто-то перед кем-то извинился, музыка постепенно стихала и теперь слышалась издалека.
— Я вышел на улицу, — сказал Алекс слегка заплетающимся языком. — Черт, не надо было пить последний бокал шампанского…
— Зачем ты пил? — недовольно спросила я.
— Может, у меня праздник, который я должен был отметить.
— Что за праздник?
— Потом скажу. При встрече. Слушай дальше. Твой Девяткин был зарегистрирован в номере не один. С ним в одной комнате жила некая Девяткина А.С.
— Что? Он был с женщиной? Это его жена?
— Неизвестно. В компьютере таких данных нет. Как ты сама понимаешь, никто не смотрел у них те странички в паспорте, где речь идет о семейном положении. Может быть, это брат или сестра. Или еще какие-то родственники.
— Неужели Девяткина — это та самая рыженькая горничная? — я попыталась вызвать в памяти ее лицо. — Ну да, похоже, что они меня разыграли. Вот только розыгрыш был очень… недобрым. Меня ведь и кондратий мог хватить!
— Парочка уехала рано утром, — продолжал Алекс, — почти сразу после тебя, очень поспешно. Понимаешь, о чем это говорит?
— Они хотели догнать меня как можно скорее?
— В точку. Так вот, Девяткин Игорь Сергеевич, восемьдесят второго года рождения. Это все сведения, которые мне удалось выцарапать у девиц на ресепшен.
— Много денег заплатил?
— Обошелся приглашением поужинать в местном ресторанчике.
— Ах, ну теперь понятно, почему ты пил, и что именно праздновал. Веселой тебе ночи! Пока!
Бросив трубку, я задумчиво погрызла ноготь. Алекс, неисправимый Казанова, черт бы его побрал!
…Сон испарился, как капля воды с раскаленного металла. На часах было двенадцать ночи — самое время позвонить Витьке. Любой другой человек, не задумываясь, послал бы меня на три буквы в такой поздний час, но мой давний приятель — программист, и драгоценное ночное время он тратит не на бесполезный сон, а сидит в Интернете, треплется со знакомыми в аське и ЖЖ.
Я по памяти набрала его номер, мельком подумала о том, какой грандиозный счет мне выставит гостиница за междугородние переговоры, но тут в трубке откликнулся бодрый Витькин голос, и я выкинула из головы все посторонние мысли.
— Витек, привет, это Стася Подгорная. Можешь помочь? — без лишних церемоний я сразу перешла к сути вопроса.
— Чего надо? — деловито осведомился Витька.
— Пробей мне одного человечка по базам ГАИ или сотовых операторов.
— Нет у меня никаких баз…
— Витька, не ври старшим. Я знаю точно, что у тебя, как и в Греции, все есть. Это дело жизни и смерти, так что давай без долгих рефлексий.
— Ладно, уговорила. Как зовут человечка?
— Девяткин Игорь Сергеевич. Год рождения — восемьдесят второй. Мне нужен его адрес и телефон. Номер машины запиши…
— Угу, подожди минутку… — Витька шустро забарабанил по клавишам. — Вот, есть адрес и номер мобильника. Ты слушаешь?
Я торопливо начеркала на том же многострадальном глянцевом журнале координаты Девяткина и ощутила торжествующее покалывание в кончиках пальцев. Игорь Девяткин, вот ты и перестал быть человеком-загадкой, обрел имя и отчество, номер мобильника и адрес — Большой Патриарший переулок. Я вот тоже хочу квартиру в центре. Надо продать эту несчастную тачку, которую я с некоторых пор видеть не могу, также продать нашу двушку в панельном уныло-сером районе и переехать в старый дом в каком-нибудь уютном переулочке. Каждое утро я буду пить кофе в хорошей кофейне, и до Флоранс будет рукой подать…
Так, стоп! Я вынырнула из неуместных расслабляющих мечтаний. Предположим, что Девяткин все-таки остался жив. Позвонить ему, что ли? Поздно? И что с того? Он ведь не особенно беспокоился о моих чувствах, когда изображал повешенного в «Шервудском лесу». Тут же мои мысли перескочили на Алекса, который сейчас в этом саамом «Лесу» черт знает чем занимается с хорошенькой рыжей администраторшей… Этого мужчину тянет на рыжих, насколько я его изучила. Нет, не думать о нем! Не думать!
…А я-то рассиропилась, размечталась, что он ради меня примчался, из большой и чистой любви, проникся, осознал, что не может без меня… Ну не дурочка ли?!
Я набрала номер сотового телефона Девяткина: механический женский голос ласково сообщил, что номер не обслуживается. Елки зеленые… А может, он и вправду умер? Как бы узнать его домашний телефон?
Мне до зарезу нужен был интернет. Свой мобильник Алекс увез с собой, мой сейчас был просто куском глупой пластмассы (надо, наконец, купить
