Господи, как же давно она не плавала ради удовольствия! Вот он мир, вечно живущий в ее сердце. Развеваемые течением водоросли, прозрачная вода, песчаные равнины и — когда Мэтью разбросал измельченные крекеры — стайки рыбешек. Переливающиеся всеми цветами радуги, они кружили, жадно раскрывая рты и заглатывая крошки. Одна-две с любопытством заглянули в ее маску, но тут же вновь вступили в состязание за пищу… Боль в легких разрушила ее мечтательное настроение. Тейт вынырнула, продула трубку, глотнула побольше воздуха и снова вернулась в волшебный мир. Только через час она стянула маску и лениво поплыла на спине.
— Может, ты и не потеряла навыки, — заметил Мэтью.
— Я не все время проводила в лаборатории.
Поскольку ее глаза были закрыты, Мэтью доставил себе удовольствие: погрузил пальцы в ее шелковистые волосы, плывущие по воде.
— Ты не заглядывала к нам в Сан-Хуане.
— Я была занята.
Но она видела его. Он учил Ларю нырять с аквалангом.
— Диссертацией?
— Правильно. — Тейт подняла руку, и их пальцы столкнулись.
— Прости. О чем твоя диссертация?
Тейт отплыла на несколько дюймов.
— Тебе будет неинтересно.
Мэтью помолчал с минуту, пытаясь справиться с глубокой обидой.
— Возможно, ты права. — Что-то в его тоне заставило Тейт повернуться к нему и открыть глаза. — Я с трудом сдал школьные экзамены. Что я понимаю в диссертациях?
— Я совсем не это хотела сказать. — Пристыженная, она схватила его за руку. — Просто вряд ли тебе интересно нудное описание того, что ты сам уже сто раз делал. И потом я еще не решила окончательно. — Тейт снова перевернулась на спину и закрыла глаза. — Пока я сравниваю историческую и материальную ценность артефактов. А может, я вернусь к своей первоначальной идее о том, как достижения науки и техники способствуют развитию морской археологии и обезличивают ее. Или…
Тейт открыла один глаз.
— Теперь ты понимаешь, почему я не пришла в восторг, когда ты спросил меня?
— Понимаю. Ты еще не приняла решение. А куда спешить?
— Я думала, есть куда.
Как она могла объяснить ему, что все эти годы словно мчалась по «бегущей дорожке» и вдруг совершенно импульсивно соскочила… и еще не почувствовала твердой почвы под ногами… и понятия не имеет, как вернуться, когда придет время!
Мэтью провел пальцем между ее бровями.
— Когда ты пытаешься перехитрить себя, всегда появляется эта морщинка.
Тейт отбросила его руку.
— Отстань, Лэситер. Не мешай мне переживать профессиональный кризис.
— Мне кажется, пора снова поучить тебя расслабляться.
Он накрыл ее лицо ладонью и толкнул.
Тейт пошла ко дну, успев утянуть его с собой, затем вынырнула и глотнула бы воздуха, если бы не хихикала. Мэтью перехватил ее за лодыжку. Она лягнула его свободной ногой, с удовлетворением отметила, что попала в цель, и обмякла. Как только его хватка ослабла, Тейт еще раз лягнула его и бросилась к яхте, но то ли он стал плавать быстрее, то ли она — медленнее, но она успела сделать лишь пару гребков… Когда ей удалось снова выбраться на поверхность, сил совсем уже не осталось.
— Ты меня топишь.
— Я тебя спасаю, — поправил Мэтью. Действительно, он одной рукой обнимал ее за талию, другой поддерживал их на плаву, а его ноги… его ноги сплелись с ее ногами.
— Может, я и вправду потеряла форму.
— Мне так не кажется.
Тейт перестала улыбаться, осознав, что цепляется за него, прижимается к его почти обнаженному телу. Только сейчас она прочитала желание в его глазах, почувствовала, как откликается ее собственное тело.
— Мэтью, отпусти меня.
Она побледнела и вся дрожала, но Мэт знал, что не от страха. Когда-то он часто видел ее такой… когда в ней вспыхивало желание.
— Я слышу, как стучит твое сердце, Тейт.
— Я сказала…
Мэтью вытянул шею и легко куснул ее нижнюю губу, увидел, как затуманились ее глаза.
— Ну, давай. Повтори.
Но он не дал ей ни одного шанса. Его губы уже покусывали и мяли ее губы, соблазняя, увлекая. Поцелуй становился все более глубоким и опасным.
Господи! Он упивался ею и страдал одновременно. Она была всем, что он помнил, всем, что пытался забыть. И больше. Они ушли под воду, вырвались на поверхность, все еще сплетенные друг с другом, но Мэтью знал, что не море утопит его, а отчаянное и бескрайнее желание, ее вкус, ее аромат, ее вздох, полный наслаждения и замешательства… словно и не было долгих восьми лет между прошлым и настоящим.
— Нет!
Ей удалось выдохнуть одно-единственное слово, прежде чем Мэтью снова впился в ее губы и голова ее снова пошла кругом. Тейт физически ощущала, как ускользает ее воля, и боролась не только с ним, но и с самой собой.
— Я сказала «нет».
— Я слышал. — Мэтью вел свою собственную войну. Он хотел Тейт и по ее реакции знал, что может ею овладеть. Он нуждался в ней и читал не менее сильное желание в ее затуманенных глазах. Если бы речь шла только о желаниях, сражение закончилось бы очень быстро.
Но он любил ее. И остался истекающей кровью жертвой на поле битвы.
— Я не один участвовал в этом, Тейт, но если предпочитаешь винить меня — ради бога.
— Ничего я не предпочитаю. Отпусти меня!
Он уже отпустил и потому сложил губы в некое подобие улыбки.
— Это ты меня держишь, дорогуша. Он поднял руки, помахал ими. Выругавшись, Тейт отпустила его.
— Я знаю, это затасканное выражение, но история не повторится, Лэситер. Мы работаем вместе, мы ныряем вместе. Это все, что мы делаем вместе.
— Твой выбор, Рыжик. Как всегда.
— Значит, не будет никаких проблем.
— Никаких проблем. — Мэтью откинулся на спину и лениво заработал руками. — Если тебя не волнует тот факт, что ты не сможешь сопротивляться мне.
— Еще как смогу! — крикнула Тейт ему вслед, но морщинка, снова появившаяся между ее бровями, пролила бальзам на его раны.
Тейт окунула голову в прохладную воду, затем, что-то бормоча, поплыла в противоположную сторону.
Мэтью сунул пачку листов под нос Ларю.
— Ты не начнешь работать под водой, пока не сдашь письменный экзамен.
— Я не школьник.
— Ты практикант. Я твой инструктор. Сдашь экзамен — будешь нырять. Провалишься с палубы ни ногой. Первая часть — идентификация снаряжения. Ты помнишь, зачем нужен регулятор?
— Для подачи воздуха из баллона аквалангисту. — Ларю оттолкнул бумаги. — Ну и что?
Мэтью подвинул бумаги обратно.
— Из чего он состоит?
— Он состоит, состоит… — Ларю насупился и выдернул из кармана кисет. — Ах да, загубник, шланг и, как его там, вентиль, что ли?
— Расскажи про вентиль.
— Он позволяет уменьшать давление. Зачем ты меня мучаешь этими глупостями?
