— Дай догадаюсь… нефть?
— Не угадала, нефти тут нет. Лазурь — это животное, морской желудь. Про него тут целая статья. Нашли это существо незадолго до того, как открылся разлом, уж не знаю, связано это или нет. Кровь, а вернее слизь лазуря, очень густая субстанция, а ещё она потрясающий проводник тепла. На воздухе слизь быстро превращается в желе, которое может гореть часами. Жители Атласа умудрились гнать из слизи горючий самогон, масло и производить топливо. В нашей истории было нечто похожее, только с китами. Но вот что интересно, — лазурь один из немногих обитателей местного северного полюса, и любимое лакомство обитающих там же существ, похожих на ламантинов. И знаешь что?
— Кажется, я поняла, к чему ты клонишь, — ламантины тоже стали горючие.
— Ага, но только после перегонки. Люди называют этот продукт вторым сортом, а оригинальный лазурь — первым. К слову, порох они тоже не изобретали, вместо этого обрабатывают металлические шарики лазурью с вкраплениями селитры и заряжают в ружья. При ударе поршня о пулю всплеск выпускаемой энергии настолько мощный, что посоревнуется с нашим огнестрельным оружием.
— Это все, конечно, интересно, но вот что скажи, — если нет электричества, то как работает механический голубь?
— Вот на этот вопрос ответа у меня нет, здесь не написано. Могу лишь предположить, что тут замешан аналог магии, только местные этого не понимают. Из источников питания также есть некий красный уголь, но добыча его идет очень натужно.
— Знаешь, у меня сейчас сильное дежавю. Вроде бы уже где-то это все видела, читала, но немного в другом контексте. Будто я уже все это и так знаю. Ну, ты понимаешь, как в романе про попаданцев.
— Я такое не читаю. Да, и если честно, забыл когда читал что-то кроме этого. — Постучал я по сумке.
— Только вот в реальности все не так весело. — Заметила она. — Слишком пугающе, тяжело и… холодно.
— С этим я не согласиться не могу.
Через час бодрого марша мы добрались до каменной гряды, за которой мы могли укрыться от ветра и продолжить спуск вдоль скалистого образования. Последним порывом вьюга толкнула меня в спину, будто прощаясь, и я оступился и замер, чуть не поскользнувшись на льду.
Алиса, что успела уйти вперед, остановилась и обернулась.
— Ментор, чего встал?
Я оторвал взгляд от тучки, что взялась будто из ниоткуда и на секунду наползла на солнечный диск.
— Все нормально, идем.
Я не стал ей говорить, о том что метель успела мне рассказать.
Ангелина была здесь.
Часть 2 — глава 7
Глава 7.
В рассеянном и неровном свете заходящего солнца поднимались словно постаменты массивы величественных скал, склоны которых венчала редкая щетинка леса. В самом низу, к подножью, куда мы и направлялись, блестело замерзшее озеро.
В низине было теплее, мы даже заметили первое живое существо, что приветствовало нас в этом мире, — белую сову, что пронеслась у нас над головами и хрипло крича полетела в сторону леса. Озеро уже было перед нами, и хоть мы порядком вымотались, решили все-таки сначала преодолеть его, а потом устроить привал.
Толстый лед, что сковал водоём, треснул, образовав огромные пласты, что давили друг на друга. Сверху это выглядело как небольшая ледяная горка, но внизу, на берегу озера, картина выглядела совершенно иначе. Будто бы два замерзших футбольных поля столкнулись, они давили и напирали друг на друга, образовав чудное нагромождение глыб. Изредка пласты издавали громкий скрежет и хруст и идти подле них, несмотря на толщину льда, было крайне неуютно.
Мы прошли вдоль ледяной гряды, высотой в тридцать метров, на противоположный берег и дальше, по каменному пляжу, к высокому каньону меж двух острых гор. Пришлось путешествовать через хвойный лес, что оставался зеленым, и не превратился в гнилой бурелом, который мы видели наверху. Тихое потрескивание ветвей, лай лисицы где-то вдали и хруст снега под ногами были чудесным аккомпанементом этой прогулки. Терпкий запах хвои наполнял легкие вместе с морозным воздухом, и, несмотря на голод и злоключения, настроение наше немного улучшилось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Там же в лесу мы сделали небольшой привал, дабы перевести дух. Уселись на ствол поваленного дерева, я опять раскуривал крепкую самокрутку, Алиса листала фолиант, пытаясь разобраться в рунах. Там же я наложил на нас легкое заклинание увета, для отвода глаз.
— Зачем это? — Спросила она, когда я произнес веды.
— Во первых, ты сможешь говорить на местном языке. Люди будут более восприимчивы, легче доверятся тебе, а если брякнешь что-то невпопад, то пропустят это мимо ушей. Да и в целом, люди предпочтут не замечать странностей вокруг тебя, включая магию.
Алиса неожиданно резко дернула меня за рукав, показывая куда-то в чащу. Сначала я ничего не увидел, но приглядевшись, различил в снегу между веток движение. Это был заяц-беляк, довольно толстый, метрах в десяти от нас. Я видел его лишь частично, но с интересом засмотрелся, пытаясь разобрать, что же он забыл в сугробе, пока аудиторе опять меня не затормошила.
— Чего ты ждешь? Стреляй в него! — Зашипела она.
— Чего? — Опешил я от неожиданности. — Ты чего кровожадная такая?
— А ты не подумал, что мы есть будем? — Продолжала шептать она. — Стреляй, тебе говорю!
А есть и правда хотелось. Не смертельно, но неприятно сосало под ложечкой. А нам ведь ещё минимум три дня через снега топать, и неизвестно, встретим ли мы кого, чтобы разжиться провизией или нет… Алиса была права, быстро сориентировалась, а я стормозил.
Я тихо снял с плеча ружье и навел на зайца, взвел блестящий курок и привстал, чтобы лучше прицелиться.
Естественно он меня заметил, а как иначе, охотник тут нашелся. Я, блин, даже карася чистить не умею, не то что в дикой природе выживать. Заяц бросился наутек, петляя и прыгая как шальной, а я лишь успел навести прицел в его сторону и спустить курок наугад. Ружье правдоподобно бахнуло, приклад больно толкнул плечо, заяц лежал на красном от крови снегу, хоть я и стрелял в другую сторону.
— Молодец! — Вскрикнула Алиса. — Где ты научился так стрелять?
— Это не я. — Признался я. — Никита зачаровал трость, магия перекинулась на ружье.
— Ну… все равно круто. — Поддержала она меня.
Мы подошли к телу зайца, пулька попала в шею, даже немного опалив шерсть.
— Ну и что теперь делать… — Спросил я.
Алиса молча достала кусок мешковины, схватила зайца за задние лапы, ловко завернула тельце и подвязала к ремню вниз головой.
— У меня дедушка в станице кроликов держал. — Словно извиняясь буркнула она. — Но разделывать сам будешь.
— Ладно… — Только и сказал я.
Мы продолжили путь, следуя старой заметенной тропой. Больше в этом лесу и следа человека не было. Мы вышли на открытое поле уже когда солнце почти скрылось за каменной тенью каньона вдалеке. Чертов каньон, мне казалось он будет поближе…
Проваливаясь по колено в рыхлый снег, мы упорно продвигались вперед, теряя силы и тяжело дыша. Где-то на западе был слышен вой волков, но он был так далеко, что я и не волновался на их счет. Больше меня беспокоила спина, которая опять начала ныть.
Равнина не заканчивалась, каньон не приближался, усталость наваливалась все сильнее, времени до заката оставалось меньше. Белизна. Куда ни кинь взгляд, везде белым-бело, режет своей яркостью пустота, пугает безграничность простора. Особенно меня, обитателя бетонных трущоб. Как не похоже это место было на дом, это бесплодное плоскогорье, где не за что зацепиться взгляду помимо чахлых ветвей, изредка выглядывающих из-под снежного покрова. Стены каньона нависают над этой неприветливой землей, ожидая того, кто посмеет приблизиться и пройти в узкий проход между ними.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Задумавшись, я упорно шел, глядя под ноги и прокладывая колею для Алисы, когда услышал свист. Это был не свист ветра, а звук, издаваемый человеком, без всякого сомнения, и подняв голову, я увидел того, кто пытался привлечь наше внимание. Он стоял на холмике, — мешковатая фигура в тяжелых одеждах, обдуваемая ветром. Он оперся на ружье и словно ждал чего-то.
