По крайней мере, зал внутри казался достаточно сухим, хотя несколько образовавшихся луж сразу за дверью могли свидетельствовать и о проблемах с крышей, а не только о том, что вода попала сюда благодаря сильным струям, бьющим в открытую дверь. И внутри было ненамного светлее, чем снаружи, несмотря на факелы, установленные в подставках вдоль стен, и свечи на столах, за которыми сидели выделенные для ведения протокола монахи. Внутри должно быть теплее. На полу по периметру зала было установлено шесть жаровен, а седьмая весело дымила между тронами архиепископов на возвышении. Вероятно, это были тщетные попытки избавиться от влаги и холода. Келсон решил во что бы то ни стало оказаться у одной из них.
Он отстегнул от пояса меч и вручил Дугалу, у ног которого тоже образовалась лужа. Король уже практически дошел до точки и был готов зайти в помещение, несмотря на нежелание секретаря архиепископа.
Затем он снова чихнул, несколько раз подряд, а когда его зрение прояснилось после того, как он высморкался, рядом с ним уже стоял капеллан. На лице капеллана отражалось глубокое уважение к королю и беспокойство, он посмотрел с осуждением на секретаря архиепископа.
— Отче, ты должен был позволить его величеству подождать за дверьми, а не на ветру, — сказал капеллан, полный священник средних лет, по имени отец Элрой. — Сир, примите мои извинения. Погода ужасна. Пожалуйста, проходите. Вы предпочтете сидеть или стоять, выступая перед синодом?
— Я предпочту лечь, — с мрачным видом ответил Келсон. — Хотя, как очевидно, такой выбор мне не предоставляется. Значит, я буду сидеть. В любом случае, я не знаю, что смог бы произнести лежа, когда у меня льет из носа. Простите, отче, — смягчился он, заметив, как Элрой содрогнулся, услышав его резкий ответ. — Вы не виноваты в том, что я подхватил этот отвратительный насморк и что стоит такая отвратительная погода. Как вы считаете, нам придется пережить сорок дней и сорок ночей потопа за наши грехи?
Отец Элрой позволил себе легкую улыбку, не уверенный, что ему делать: успокоиться после извинений короля, раздражаться из-за слегка непочтительной ссылки на Священное Писание или все еще обижаться.
— Ваше Величество, несомненно, помнит, что Господь поклялся никогда больше не насылать на нас такое наказание и в качестве завета подарил нам радугу, — священник начинал говорить с суровым лицом, но затем строгое выражение смягчилось и превратилось в обычное человеческое сочувствие. — С другой стороны, сир, тридцать девять дней и ночей не удивят меня, если судить по тому, что мы уже видели.
Когда он подмигнул, Келсон засмеялся, несмотря на плохое самочувствие, и похлопал отца Элроя по плечу, оценивая его юмор, а затем прошел в зал, снова вытирая нос. Внутри он откинул капюшон. Возможно, ему все-таки удастся это пережить. Теперь, когда не задувал ветер и до него не долетали капли дождя, ему стало теплее.
— Господа епископы, ваши преосвященства и святые отцы, — обратился к собравшимся капеллан, стукая посохом с железным наконечником, чтобы призвать собравшихся к порядку. — Его величество король.
Все, кто еще не стоял, поднялись, когда Келсон проследовал по выложенному плиткой полу к возвышению, где на тронах сидели архиепископы. Дугал не сопровождал его, устроившись в задней части зала рядом с Сэйром де Трегерном и Джассом. За его спиной были двери, которые закрыл секретарь архиепископа.
Когда Келсон проходил мимо, священнослужители кланялись. Некоторых ему доводилось встречать раньше, но многих он видел впервые. Все епископы занимали места в партере круглого помещения, каждый имел в помощниках капеллана; остальные священнослужители располагались в два ряда на каменных скамьях, идущих по кругу, причем многие в тесноте. Пять стульев оказались пусты, включая место Дункана рядом с Кардиелем и представителя Меарской епархии, так как место до сих пор оставалось вакантным: предыдущего священнослужителя жестоко убили более года назад. Вопрос о причислении его к лику святых стоял в повестке дня на ближайшие дни или недели. Свободными оказались также три места епископов, которым на данный момент было запрещено служение за участие или попустительство этого убийства. По крайней мере, один точно потеряет место, если не жизнь в дополнение в свободе, которой эти трое уже были лишены.
Не приготовили места и для пяти странствующих епископов, которым также было запрещено служить после Меарского дела. Несомненно, несколько вакансий будут созданы и заполнены к тому времени, как участники заседания закончат с дисциплинарными мерами, применяемыми к их сбившимся с пути братьям. Отец Лаел показал Келсону список семи странствующих епископов, которым не было отказано в служении, уверяя его, что каждый из них постарается присутствовать, и Келсон верил в это.
Если же кто-то из странствующих епископов станет епископом Меарским, то его место окажется пустующим. И его, возможно, займет кто-то из многочисленных аббатов и приоров и других высокопоставленных священнослужителей, которые также приложили усилия, чтобы присутствовать и чтобы их кандидатуры рассмотрели. Келсон невольно вспомнил все перестановки и маневры, продолжавшиеся со времени выбора последнего епископа Меарского. Этому синоду предстоит снова кого-то выбирать, а также избрать еще нескольких прелатов. Келсон раздумывал, случалось ли такое глубокое потрясение епископата после первых массовых реорганизаций вслед за Реставрацией.
— Добро пожаловать в Валорет, сир, — сказал архиепископ Браден, наклоняясь над королем, когда Келсон поднялся по ступеням на возвышение и встал на одно колено, чтобы поцеловать перстень примаса. — Мне очень жаль, что наши молитвы оказались малоэффективны, и ваше путешествие проходило в такую ужасную погоду. Возможно, путешествие прошло бы легче, если бы вы приехали сюда с архиепископом Кардиелем, епископами Ариланом и Вольфрамом сразу же после посвящения вас в рыцари. Все мои коллеги, присутствующие здесь, которые не смогли стать свидетелями такого важного события, искренне поздравляют вас и возносят свои молитвы, чтобы Ваше Величество всегда находило исполнение своих рыцарских клятв радостью, а не тяжелой обязанностью.
— Спасибо, архиепископ, — тихо произнес Келсон, отмахиваясь от монаха, пытавшегося украдкой приблизиться к нему со стулом, который велел ему подать капеллан. — Спасибо, отец, я все-таки постою. Это заставит меня выступить кратко. Простите меня, господа.
Оказавшись между двумя архиепископами, он подобрал полы плаща и перешагнул через жаровню, затем развернулся и сапогом подвинул ее к краю возвышения, чтобы стоять сразу же за ней на одном уровне с архиепископами. Тепло казалось благословенным после холода и сырости, от которых он так страдал снаружи, и король слегка раздвинул полы плаща, чтобы тепло шло прямо на его тело.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
