защитная пленка.
Злобы на мелорн Боня не испытывал, дерево все-таки к разумным существам отнести было нельзя. Максимум — к полуразумным. Так что пусть себе растет и радуется. Маны в него Боня накачал — на несколько лет хватит. А если что, надо будет одеться соответствующим образом и можно еще добавлять. Были бы у него перчатки да закрытый шлем, никаких проблем не возникло. Всего-то делов!
А вот с эльфами надо бы разобраться. Очень похоже на подставу, а Боня такого не любил. Впрочем, кто подставы любит? Если не ты, а тебя?
Чтобы удостовериться, Боня вернулся на поляну с пнем. Посол обретался в своем шалаше. Феанора не наблюдалось.
— Нет, господин Феанор ко мне не подходил, — ответил посол на Бонин вопрос. — Только вместе с вами тогда.
Собственно говоря, именно этого Боня и ожидал.
На поляне появился Фафнир верхом на Лизе. Единорог Саша бежал рядом. Увидев Боню, вся компания бросилась к нему. Фафнир радостно завизжал. Подбежав, Лиза резко остановилась и опустила голову, однако стоявший рядом Гильдельберт проявил чудеса реакции и успел подхватить сына. Единороги радостно ткнулись мордами в Боню.
— Что ж не предупредили о возможных проблемах? — строго спросил он их.
Те виновато понурились: мол, сами не знали. Боня улыбнулся и почесал им носы.
— Ладно, пошли ваших древних воспитывать, а то распоясались совсем!
Боня повернулся, мимоходом заметив, что у посла, в первый раз на его памяти, челюсть все-таки отвисла.
Подходя к поляне, Боня услышал, что на ней идет разговор между Светой и эльфами. Довольно напряженный, судя по интонациям, но без скандала. Боня повернулся к единорогам.
— Лиза, Саша, вы пока идите на полянку, послушайте, о чем говорят. Только не отсюда выходите, а правее возьмите. И я подойду, послушаю. Кажется, они мне кости перемывают, интересно все-таки.
Единороги послушно ломанулись вправо и, с треском сминая кусты, вышли на поляну. Все присутствовавшие обернулись в их сторону. Боня тем временем без лишнего шума подобрался поближе к спорящим и спрятался за широким деревом, оказавшимся мелорном.
«Чуть не прижался, растяпа! — поругал себя Боня. Понаставили тут капканов на бедных богов, понимаете ли…»
Боня перебрался за обычный куст. Видно было плохо, но оно и к лучшему. Света и Галадриэль так и сидели на стульях рыболова. Феанор, Элронд и Лючиэль тоже сидели, но уже на растущих из земли табуретах.
«Небось там какой-нибудь корень мелорна проходит, — догадался Боня, — вот древние и постарались. Интересно, а я так тоже могу?»
Он посмотрел на мелорн рядом и попросил тоже дать ему стул, который за несколько секунд вырос рядом с ним, как гриб из земли. Хорошо хоть бесшумно, а то всю конспирацию можно было нарушить. Боня потрогал стул рукой, потом уселся и стал слушать.
— Госпожа драконша, — говорила Галадриэль, — вы уже два часа расспрашиваете меня о жизни в Великом лесу в наше время, причем мне почему-то кажется, что вас это совсем не интересует. Я думаю, давно пора поговорить по существу.
— Вы правы, я действительно жду, когда вернется Боня.
— Не понимаю, зачем вам вдруг понадобилось изображать наивность, — удивилась Галадриэль. — Вы же прекрасно знали, на что шли. Признаюсь, вы нас удивили, но мы вам искренне за это благодарны. Вашего бога мы, конечно, не вернем, но в Великом лесу вы теперь всегда будете почетным гостем. Более того, если вдруг среди потомков вашего бога проявятся божественные свойства, обещаю, мы с вами поделимся. Да и помощь магов вам когда-нибудь может понадобится.
— А как же вы собираетесь удерживать Боню? — поинтересовалась Света. — Он вообще-то очень не любит, когда к нему пытаются применить какое-либо насилие.
— Ваша забота о боге делает вам честь, — улыбнулась Галадриэль. — Разумеется, никакого насилия. Феанор провел его в комнату в мелорне, поверьте, там очень комфортно. Более того, к нему будут заходить гости, а когда здесь появятся человеческие самки, мы их будем отправлять их к нему одну за другой, пока не забеременеют. Вы же знаете, у магических разумных боги не могут родиться.
— Понятно. А сам он выйти, естественно, не сможет?
— Такова природа мелорнов. Они охотно впускают внутрь себя все, излучающее ману, но никогда не выпустят это наружу. А пока у мелорна есть энергия, нанести ему вред невозможно. Мумрики брали деревья измором, налетали с такой силой и в таком количестве, что жившие в мелорнах боги просто не могли вырабатывать необходимого количества маны. Но ваш Боня несоизмеримо сильнее всех богов, которых я видела до сих пор. Всего за каких-то три-четыре часа он весь лес оживил! Потрясающе!
— То есть ваши мелорны всегда не сами ману производили, а служили тюрьмами для богов? — уточнила Света.
— Не тюрьмами, а домами! — поправила Галадриэль. — В мелорнах очень уютно, а боги совсем не приспособлены к жизни в миру, они как обычные люди, которых каждый обидеть может. Что, кстати, всегда и происходило.
— Ну что ж, примерно так я и думала, — неторопливо произнесла Света. — Собственно, именно на это я и рассчитывала. Не буду врать, я очень не хотела сюда лететь, в деле обольщения эльфам никогда равных не было. К тому же среди эльфиек такие красавицы встречаются, взять хоть вас, Галадриэль. Мне с вами не тягаться. Боялась, что вы ему голову вскружите и у меня его просто уведете. Доказывать, что вашим красавицам нужен не он, а только его мана, когда сама лицо заинтересованное, — неубедительно. А так вы все сделали за меня.
— Совершенная, — обратился к Галадриэль Элронд, — извини, я чего-то не понимаю. Госпожа драконша отдала нам бога, а теперь говорит так, как будто тот может сам в любой момент уйти? Из мелорна?
Галадриэль напряженно застыла.
— То, что я якобы привезла Боню с другой планеты, придумал глупый посол, — заявила Света. — Я оказалась примерно в таком же положении, что и вы, только не в гробу лежала, а в качестве статуи собственную пещеру охраняла. Как и гаргульи, и пикси, которые тысячи лет разные здания вместо скульптур украшали. Всех нас Боня к жизни вернул. А прилетел он сюда с мумриками. Только когда они его против воли под маноприемник сунули, он им корабль грохнул и их заодно. И когда гаргульи его похитить пытались, разбил их в щебенку о ближайшую стенку. Так что я в Боню верю. Как разберется, что его к очередному маноприемнику приковать пытаются, так и придет. А разнесет он при этом ваш мелорн или нет, это как у него настроение будет. Все-таки он сам сюда лететь хотел, эльфов спасать. Может, и пожалеет.
— Это все, конечно,
