пришли домой, я пошел в ванную, а ты — в комнату. Когда я вернулся, ты что-то смывал с двери. Сказал, там была пятиконечная звезда. Теперь вспомнил?
— А, да. Вспомнил. Ну так ты и сам все знаешь… Зачем она тебе понадобилась?
— Не твое дело. Просто скажи, как она выглядела?
— Ну… с пятью концами… что тут еще говорить. И нарисовали-то абы как!
— Подумай — в ней не было ничего необычного? Например…
— Ой, да, точно! Она была перевернутая.
— Перевернутая, — повторил Фан Му, явно обращаясь сам к себе. Лицо его стало серым.
— Ага. Один конец вниз, два — вверх. А зачем она тебе?.. Эй, Фан Му! Ты слушаешь? Алло! Алло!
Проигнорировав его, Фан Му медленно нажал отбой. С таким видом, будто из него внезапно выпили все силы, он опустился на скамью и уставился в одну точку. Из их разговора с Ду Ю Тай Вей более-менее понял, что в ночь накануне убийства Цю Вейцзяня и Ван Цянь кто-то нарисовал на двери их комнаты пятиконечную звезду. Правда, неясно было, что она означала.
— А что символизирует перевернутая пятиконечная звезда? — спросил Тай Вей.
Фан Му был настолько испуган, что при звуке его голоса резко вздрогнул. Ответил он не сразу. Потом дрожащими губами произнес:
— Ричард Рамирес. Американский серийный убийца. В восемьдесят четвертом — восемьдесят пятом годах врывался к людям в дома, убивал всех взрослых, женщин и детей насиловал, потом расчленял их тела. И на каждом месте преступления оставлял свой знак: перевернутую пятиконечную звезду. Рамирес был непохож на других серийных убийц. У него не было личного почерка — он стрелял в жертв, забивал до смерти, резал глотки, душил. И не выбирал — убивал и малолетних детей, и стариков, людей любой расы и общественного положения. В результате полиции очень сложно было его поймать. Но все-таки в восемьдесят пятом Рамиреса арестовали, а в восемьдесят девятом приговорили к смертной казни.
С этими словами Фан Му уронил голову и замолчал.
Закурив сигарету, Тай Вей попытался разложить всю эту информацию по полочкам.
— Ричард Рамирес, Гарольд Шипман, Цутому Миядзаки, Эд Гейн, Чарльз Мэнсон, — задумчиво пробормотал он. — То есть наш парень копирует знаменитых серийных убийц. А подсказку к первому преступлению он оставил у тебя на двери. Та пятиконечная звезда…
Тут голос Тай Вея оборвался, и он замер с широко распахнутыми глазами. Сигарета выпала у него из пальцев. Несколько секунд он не мог прийти в себя. Потом повернулся к Фан Му, который пытался прикурить. Руки студента тряслись так, что не могли держать зажигалку.
Наконец, набравшись решимости, Тай Вей медленно проговорил:
— Похоже, он идет за тобой.
Бросил на парнишку осторожный взгляд. Лицо у Фан Му было белее мела.
— Он проверяет тебя, хочет, чтобы ты угадал, кого он скопирует следующим. Никто в кампусе не разбирается в этих делах лучше тебя.
Тай Вей говорил не торопясь, очень мягко, но Фан Му каждое его слово казалось пулей, бьющей прямо в сердце.
— Ты так считаешь? Да нет, не может быть…
Он закурил, глубоко затянулся и повернулся к Тай Вею с принужденной улыбкой на лице.
Тай Вей подумал, что она может означать: уныние? разочарование? отчаяние? ужас? Или Фан Му пытается сам себя убедить, что все это совпадение?
«Не будь таким дураком», — одернул себя Фан Му, и губы его непроизвольно дрогнули.
Время шло, небо постепенно темнело. Фан Му казалось, что со всех сторон к ним подступают мрачные тени. Баскетбольные щиты, ограда из металлической сетки, деревья и даже корпуса общежития, казалось, оживали, насмехались над ним из темноты, двигались ему навстречу, затаив ненависть в сердцах, шаг за шагом.
Во рту пересохло, к горлу подступила горечь, отчаянно закружилась голова. Не в силах удержаться, Фан Му перегнулся пополам, и его вырвало.
Тай Вей сидел неподвижно, наблюдая за тем, как юношу выворачивает наизнанку.
Его сердце переполняли сочувствие и жалость.
Глава 18
Йоркширский потрошитель
Весь день Фан Му провалялся в постели. Он не ел, не пил, не произнес ни единого слова — просто пялился в потолок и всех игнорировал. Хотя Ду Ю успел привыкнуть к такому его поведению, даже у него появилось чувство, что что-то не так.
Ближе к вечеру приехал Тай Вей.
Когда полицейский вошел в комнату, Ду Ю пытался уговорить Фан Му съесть ужин, который он ему принес. На столе стоял поднос с остывающей едой.
Ду Ю кивнул Тай Вею, а потом беспомощно мотнул головой в сторону Фан Му.
Прошел всего день, но юноша уже заметно отощал. Подбородок у него заострился, а глаза, неподвижно устремленные в потолок, казались огромными.
Тай Вей присел рядом с Фан Му на койку и несколько секунд разглядывал его.
— Что, голодовку объявил?
Фан Му не ответил. Собственно, он даже не мигнул.
Полицейский прищелкнул языком и взял со стола поднос. Понюхал:
— Ух ты! Пахнет аппетитно. Тушеная курица с картошкой и рис… С чем рис?
— С рыбными тефтелями в кисло-сладком соусе, — ответил Ду Ю, глядя на Фан Му. — Это закуска.
— А друг у тебя предусмотрительный, — сказал Тай Вей. — Давай-ка, быстренько ешь!
Фан Му на мгновение оторвал глаза от потолка.
— Спасибо, нет, — тихо произнес он и перевернулся на бок, лицом к стене.
Ду Ю поглядел на Тай Вея и горестно пожал плечами.
Они втроем посидели молча, потом Ду Ю взял свой рюкзак, бутылку с водой и знаком показал Тай Вею, что уходит. Затем тихо притворил за собой дверь.
Тай Вей и Фан Му остались вдвоем. Полицейский смотрел на парня, который так и лежал неподвижно, уставившись в стену. Вздохнув, Тай Вей вытащил из пачки сигарету и закурил.
Сигарета закончилась, а Фан Му по-прежнему лежал, не обращая на посетителя никакого внимания. Наконец Тай Вей заговорил:
— Напарник, я отлично понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Я, может, и полицейский, но будь у меня такой противник, как этот, я тоже перепугался бы до смерти. Но, боишься ты или нет, хочешь сбежать или не хочешь, валяться весь день в кровати — не выход. Если он собирается тебя убить, то не важно, где ты будешь скрываться, — рано или поздно он тебя достанет. Поэтому мы должны достать его первыми.
Видя, что Фан Му не шевелится, Тай Вей продолжил:
— Сегодня я просмотрел список всех известных контактов Ма Кая и никого подозрительного не нашел. И вообще, вряд ли угроза исходит с этой стороны. Я связался с Департаментом общественной безопасности Чанхона, попросил
