– Если бы вместо этого я не схватил вас, – закончил Адриан за нее эту фразу.
Она ничего не ответила. Он взглянул на нее и обнаружил, что она изучает покрытую снегом землю под ногами, словно не в силах поднять глаз от дороги. Может быть, она испытала – и теперь вдруг вспомнила – свои ощущения, подобные тем, что подняли в нем самом такую бурю чувств, когда он так близко прижал ее к себе? Он-то не в силах был забыть об этом. Или его напоминание просто смутило ее?
Он дотронулся до ее плеча.
– Вы… – Впереди, среди деревьев, что-то шевельнулось и Адриан смолк.
– Что? – шепотом спросила Дафна.
– Не знаю. Но, возможно… – Он взял ее за руку и быстро притянул к кустарнику. – Нам лучше не быть на виду.
Прошло несколько минут, в течение которых Адриан усердно отгонял от себя мысль, что им было бы намного теплее, если бы они оба уместились в его плаще. Он был бы только рад прижать ее к себе… просто чтобы не дать ей замерзнуть, конечно… но Дафна не подавала ни малейшего повода считать, что она приветствовала бы такой способ согреться. Тем временем у него уже зуб на зуб не попадал от холода. Пытаясь не показать, как он продрог, Адриан стиснул челюсти и засунул руки в карманы.
Тогда Дафна прислонилась к нему, и он почувствовал, что и она дрожит от холода. Это и решило дело. Под тяжелыми складками плаща он одной рукой обнял ее за плечи и привлек к себе. Его подбородок погрузился в облако ее растрепанных кудрей. От нее пахло фиалками и солнечным светом – так ему показалось. Как-то получилось, что и другая его рука обвилась вокруг нее, и он прижал ее к себе еще теснее, и радость от этой близости затопила его. Она уткнулась лицом в лацкан его сюртука, а он погладил эти шелковистые темные кудри. С женщинами другого сорта он прекрасно знал, чем это может кончиться; пути плоти не были для него тайной. Он не придерживался монашеского образа жизни вплоть до недавнего своего посвящения в духовный сан. Но другие женщины вызывали в нем лишь преходящее желание, которое легко было удовлетворить и которое потом не оставляло по себе сожалений – но оно никогда и не производило такого впечатления, которое бы длилось, не желая выпускать его из своей власти. Дафна всколыхнула в нем глубины, о которых он и не подозревал.
Если он поцелует ее, как жаждало все его существо – она почувствует себя оскорбленной? То, что она ищет у него защиты и тепла, еще не значит, что она приглашает его к каким-то иным шагам. Он держал ее в руках, он мог бы сделать попытку. Ее дыхание согревало его шею, и она подняла к нему лицо…
Призрачная фигура перелетела через аллею менее чем в двадцати ярдах от них. Дафна оцепенела, крепко ухватившись за руку Адриана. Видение проскользнуло с одной стороны дороги на другую и снова скрылось в кустарнике. Адриан с сожалением отстранился от Дафны.
– Постойте здесь, – выдохнул он.
– Подождите, – так же тихо шепнула она и взглядом показала в сторону школы. От нижнего окна отделилась смутная тень; она поспешила к покрытой снегом лужайке и исчезла в кустарнике, где за мгновение до этого исчез их фантом.
– Вы можете незаметно добраться до тех кустов у окна? – спросил Адриан. – Тогда давайте. Если кто-нибудь теперь надумает снова забраться в дом через то же окно, не пытайтесь его перехватить. Просто посмотрите, кто это.
– Но…
– Я собираюсь попробовать захватить нашего призрака и его компаньона. Если они поймут, что их преследуют, то, по крайней мере, один из них может сделать попытку удрать в дом. И кто бы это ни был, он может слегка удариться в панику. Будьте осторожны. – Он ободряюще пожал ей руку и двинулся к цели.
Аллею он пересек в том месте, где тень казалась самой густой, и мог надеяться лишь на то, что в этот момент никто не смотрел в его сторону. Казалось маловероятным, чтобы кто-либо из этих двух догадывался о том, что он и Дафна блуждают по усадьбе; дух не прилагал никаких усилий, чтобы скрыться. Его поведение свидетельствовало скорее о желании привлечь внимание кого-то в доме – возможно, чтобы вызвать компаньона в сад.
Адриан добрался до укрытия по ту сторону дороги и взглянул назад – туда, где оставил Дафну. Он не мог ничего разглядеть… или там что-то шевельнулось – несколько дальше от этого места и ближе к школе? Он снова сосредоточился на своей задаче и перебрался поглубже в заросли. Откуда-то спереди до него донеслись бормочущие звуки мужского голоса. Он замедлил шаг, стараясь держаться в тени раскидистого дуба; еще мгновение – и он увидел две фигуры менее чем в десяти ярдах от себя. На этот раз они попались.
Затем от кустов отделилась еще одна призрачная фигура; она появилась откуда-то сбоку, чуть левее того места, откуда пришел сам Адриан. Он заколебался, переводя взгляд с новоприбывшего видения на двух других; было ясно, что, если пуститься в погоню за одним, можно упустить других. И они имели полную возможность предупредить друг друга.
Под ногой призрака, явившегося последним, хрустнула ветка. Двое у деревьев подпрыгнули, обернулись и Адриан рванулся вперед, понимая, что скрываться теперь уже незачем. Одинокий пришелец спугнул парочку, и Адриан бросился наперерез.
В следующее мгновение он уже лежал, сбитый с ног, в снегу, не имея ни малейшего представления, который же из духов (а может быть, постарались двое?) нанес ему этот сокрушительный удар в подбородок. Он попробовал опереться на локоть, чтобы подняться, и вздрогнул от резкой боли, пронзившей запястье и плечо. Должно быть, падая, он повредил руку на сгибе кисти. Он с трудом заставил себя принять сидячее положение и не удивился, обнаружив, что никого на виду не осталось.
Сколько угодно можно было утешать себя тем, что их было трое против одного, но все равно – его самолюбие было жестоко уязвлено. Его гордость, решил он, пострадала больше, чем он сам. Он кое-как поднялся на ноги, скрипнув зубами от пульсирующей боли в запястье. Здоровой рукой он стряхнул налипшие обломки веток с сюртука и брюк и побрел в Дауэр-Хаус, награждая себя всеми обидными прозвищами, которые только приходили ему в голову. Вполне можно было идти спать. Не очень-то он тут преуспел.
Дафна, должно быть, пряталась где-то поблизости. Находясь у окна она не могла наблюдать бесславный конец его охоты. Он без всякого удовольствия думал о том, что придется рассказать ей о случившемся. Все равно она скоро обнаружит, что он сплоховал; он не видел возможности скрыть тот прискорбный факт, что у него повреждена рука. Вот такой он оказался заступник. Он подошел к кустам. Окно все еще было открыто, а под ним…
Под ним лежала съежившаяся фигура, и из-под плаща Адриана виднелся белый муслин капота.
Глава 13
