— Удивительно! — воскликнула я. — И это — благодаря признанию Дэниела?
— Да, — ответил Чед Локхарт, не оборачиваясь. — Полтора года понадобилось судебной системе Гонконга, чтобы установить подлинность признания и принять его к рассмотрению — но, в конце концов, это было сделано, и было принесено посмертное извинение.
— Как бы мне хотелось, чтобы Дэниел знал об этом. Он был бы очень рад.
— К тому времени, как гонконгские власти объявили его розыск через Колониальную службу безопасности, поступили сведения о его гибели. Но адвокат в Кингстоне заверил, что признание Дэниела сделано при его жизни, и показал под присягой, что оно истинно.
— Второе намерение Чеда, — продолжила Лайза, — это выплатить пострадавшим от банкротства кредиторам все до последнего пенни. Но боюсь, что на это ему не хватит и всей жизни. — Она встала, подошла к брату и, встав на цыпочки, поцеловала его в щеку. — Я горжусь тобой и люблю тебя, Чед. — Она повернулась ко мне. — Конечно, ты можешь оставаться с нами, Кейси. Ничего не изменилось. Эмма Фой перестала существовать три года тому назад, и теперь ты — иной человек, Кейси Браун. Уже поздно думать о том, чтобы позавтракать в городе, но, к счастью, здесь есть уютный отель, всего в пяти минутах от Блэкхита. Чед, отвези нас в Кэвендиш, а затем на пристань, к катеру в половине третьего.
Он отвернулся от окна, и опущенное веко его в удивлении приподнялось.
— Неужели вы отправитесь за покупками после всей этой встряски и переживаний? Разве вы обе не устали?
— Нет, дорогой, мне это только прибавило сил. А если ты беспокоишься за Кейси, то скоро поймешь, что эту девушку нелегко утомить. Почему все мужчины такие глупые? Полезны, конечно, иногда — но все же глупые. Пока ты готовишь экипаж, мы наденем шляпки.
Чед Локхарт рассмеялся, а Лайза взяла меня за руку. Лицо Чеда внезапно осветилось: он пришел в хорошее расположение духа.
— Экипаж будет ждать вас через пять минут, леди, — сообщил он. — Или, может быть, вам понадобится больше времени, чтобы надеть шляпки.
* * *
Отель стоял на холме у деревушки Блэкхит, неподалеку от церкви с высоким шпилем, который возвышался над южной стороной пустоши. Я неловко чувствовала себя в своем платье, но Лайза, которую, видимо, хорошо знали в Кэвендише, сообщила метрдотелю, что я ее подруга из Америки, которая попала в кораблекрушение. Она сказала это так, чтобы слова ее были услышаны присутствующими. Я отметила, что неодобрительные взгляды сейчас же сменились симпатизирующими.
Я была очень возбуждена и устала от произошедшего разговора, чтобы думать о еде, но, как только передо мной поставили блюдо с превосходным бифштексом, я почувствовала невероятный голод. Я не была на публике более трех лет, поэтому мне приходилось прилагать значительные усилия, чтобы соблюсти приличия за столом; я очень боялась сделать что-нибудь такое, после чего Лайза станет стыдиться меня.
Чед Локхарт являл собою полнейшее радушие. Они с Лайзой, как бы по негласному соглашению оберегали меня от болезненных воспоминаний и говорили о хозяйстве и об агентстве Лайзы. Я узнала, что они приехали из Гонконга десять лет тому назад, после смерти матери. Тогда Чеду было шестнадцать, а Лайзе — двадцать лет. С крошечным капиталом она основала Домашнее агентство Блэкхит, а Чед немного зарабатывал тем, что составлял финансовые документы для адвокатов и врачей.
— Должна признать, что брат всегда был блестящим математиком. Еще мальчиком в Гонконге он делал сложнейшие расчеты — так, будто бы они были детской забавой. Ему бы следовало получить степень и стать преподавателем… — говорила Лайза, — но мы не могли этого себе позволить, и в любом случае это было бы не в его вкусе.
Я неожиданно ощутила неловкость, вспомнив, как Лайза, представляя мне брата, сказала, что он — профессиональный игрок.
Дом их был меблирован хорошо, но недорого. То же самое можно было сказать об их манере одеваться: Лайза откровенно призналась, что они стараются экономить. Я нашла странным, что человек со столь ограниченными средствами может быть профессиональным игроком. Для человека, который задался целью заплатить всем кредиторам обанкротившейся отцовской компании, это был неподходящий путь. Я не могла вообразить, что такая профессия считается нормальной в респектабельном обществе.
— По вечерам я обычно обедаю в городе, но по воскресеньям всегда обедаю дома. И надеюсь познакомиться с вашим кулинарным искусством, Кейси. Лайза может подтвердить, что ее способности в этом деле всегда крайне непредсказуемы, — сказал Чедлер.
— Это правда, — согласилась Лайза. — Я могу дважды сделать одно и то же, но с совершенно разным результатом. У тебя так тоже бывает, Кейси?
— Нет… просто… я не очень опытная кухарка. — Я замолчала на минуту, потому что официант подавал черничный и яблочный пироги, и затем сказала тихо, чтобы не быть услышанной за другими столиками: — Моя няня когда-то научила меня готовить, но очень просто. Когда я выросла и мы расстались, я иногда приходила к ней домой и готовила простые блюда.
— Я уверена, что у тебя прекрасно получится, дорогая. Чед обычно встает после полудня, затем завтракает. Может быть, ты будешь так добра кормить его завтраком? Завтраки у нас весьма просты. Обычно я в это время возвращаюсь из агентства и готовлю ему яичницу с беконом или почками, тост и кофе. Но я надеюсь, когда ты войдешь в курс дела, будешь готовить завтрак за меня. Ты умеешь управлять экипажем?
— Она очень хорошая наездница, — улыбнулся Чед, — и, надеюсь, крепко возьмется за поводья, когда начнет помогать тебе в агентстве, Лайза. Это успешный, но не слишком выгодный бизнес, а все из-за добросердечия сестры. Большинство агентств такого рода берут за услуги сумму, равную заработной плате за первый месяц, если они находят клиенту место, но Лайза…
— А ты — жесткосердечный вандал, Чед, — прервала его Лайза. — Ты тратишь время на богатых бездельников и понятия не имеешь, как трудна жизнь безграмотного ребенка, пытающегося найти место чистильщика сапог или посудомойки.
— Дорогая моя, все мои симпатии — на их стороне, и я прекрасно знаю, как им живется: я сам мыл бутылки после уроков в школе в Гонконге, когда мне было двенадцать, чтобы помочь семье выжить.
—..Пока я не выяснила, чем ты занимаешься, и не привела тебя домой за ухо!
— Как бы там ни было, мы оба познали крайнюю нужду. Я могу понять, что ты жалеешь людей, которые приходят к тебе в поисках работы, но почему ты так беспокоишься о людях, которые ищут себе прислугу?
Глаза Лайзы озорно сверкнули.
