Мы вошли в город, не встретив вообще никакого сопротивления. Сказать честно, он меня разочаровал – от стен до первых домов было не менее ста пятидесяти или даже двухсот метров, наверное, строили «на вырост». Сами дома были невзрачными деревянными избушками. На плане была обозначена центральная площадь, но…
До первых домов было не менее ста пятидесяти метров, и мы развернули пушки и приготовились к продолжению боя, пока пехота продвигалась вперед. Но пострелять нам так и не удалось – к нам по колено в снегу медленно брели трое, один из которых нес огромный белый флаг. Русский по имени Мага – именно он командовал нашим отрядом – приказал:
– Без приказа не стрелять!
После чего он пошел к ним в сопровождении двух других офицеров.
14 декабря 1755 года. Луисбург
Генрих Краузе, шпион на службе короля Пруссии Фридриха II
Служба королю – самая трудная служба. Но она хорошо оплачивается, да и расположение такого монарха, как Фридрих II, тоже многого стоит. Потому-то я, что называется, из кожи лез, чтобы найти таинственных русских, которые так заинтересовали прусского короля.
Скажу откровенно, меня в таких трудных делах привлекают не только деньги. Конечно, без них тяжело живется на белом свете, но их я, в конце концов, мог бы зарабатывать простым, вполне законным путем. Больше, чем звон монет, мне доставляет удовольствие азарт поиска. Поручил мне король найти русских, и я их найду, чего бы мне это ни стоило. Пусть даже для этого мне и пришлось отправиться на край света.
Будь у меня время, я бы объехал разные порты, дабы попытаться узнать хоть что-нибудь о коммерсанте Михеле Крамере, который когда-то жил в Петербурге, а потом неожиданно ощутил страстное желание к перемене мест и отправился в Новый Свет. Но времени-то у меня как раз и не было, и я отправился в свободный ганзейский город Гамбург. Он торговал со всей Европой, и оттуда я надеялся найти корабль до одного из западных французских портов, таких, как Брест или Бордо, чтобы затем уйти в Луисбург.
Был у меня в Гамбурге один знакомый. Звали его Шарль Микё, и родился он во французском Бордо. Несколько лет назад он перебрался в Квебек, а два года назад обосновался в Гамбурге, где женился на дочери местного купца, Беренда Роозена, заодно сменив имя и фамилию на Карла Михеля и, по слухам, перейдя из католичества в меннонитство. Официально он работал в конторе своего тестя и звезд с неба не хватал, но мне было доподлинно известно, что занимается он контрабандой и в этом деле весьма преуспел – если честно, я имел с ним кое-какие дела, но не буду вдаваться в подробности. Так что перед тем как отправиться в порт, я решил навестить Шарля, пардон, Карла.
Тот встретил меня достаточно дружелюбно, даже открыл бутылочку неплохого вина из своих родных мест. И когда мы выпили за здоровье его семьи, он посмотрел на меня, чуть склонив голову набок:
– Анри, дружище, ты же не только за этим приехал ко мне, чтобы выпивать в моей компании?
Я рассказал ему, что я ищу там некого Крамера, не вдаваясь, впрочем, в подробности. Тот усмех нулся:
– Если это тот самый Мишель Крамер, который до того жил в России, то я его хорошо знаю. У него контора в Квебеке. И я с ним не раз имел дело.
– Не с контрабандой, случайно? – спросил я. – Мне рассказывали, что он предпочитал не рисковать по-крупному, но, если появлялась возможность подзаработать, охотно помогал таким парням, как ты. За соответствующее вознаграждение, конечно.
– Бывало и такое, – кивнул мой собеседник. – Только последний раз я работал с Крамером до своего возвращения в Европу, с тех пор я о нем ничего не знаю. Но плохого я о нем сказать не могу. На его слово можно положиться, своего этот парень не упустит, язык за зубами держать умеет.
– Мне нужно с ним встретиться.
– Видишь ли, mon ami… В Квебек нужно направляться поздней весной или летом, в крайнем случае в начале осени. И тем более не сейчас, когда начались боевые действия между французами и англичанами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Но если мне позарез туда нужно?
– Тогда единственный вариант – как можно скорее уйти в Луисбург, так называется единственный незамерзающий порт в Новой Франции, оставшийся за французами. Чем позже ты туда уйдёшь, тем опасней будет переход. Зимние шторма – это что-то, да и англичане будут останавливать все подозрительные суда. Если смогут, конечно. А в Луисбурге придется подождать, пока залив Святого Лаврентия покроется достаточно толстым льдом – это произойдет ближе к началу-середине января. И тогда на санях по заливу и реке Святого Лаврентия. Не самое приятное путешествие, скажу тебе сразу.
– Да ладно, в России так и путешествуют. Мне не впервой.
Шарль подумал и неожиданно предложил:
– Послезавтра на рассвете из Ритцебюттеля в Луисбург уходит один корабль. Точнее, по документам он идет в Бостон – это на случай, если его остановят англичане, – но в последний момент заберет несколько севернее.
– А где этот Ритцебюттель?
– В устье Эльбы, там, где она впадает в Северное море. Завтра с утра туда идет один из моих кораблей, к обеду будешь там.
– Понятно. И сколько это мне будет стоить? Я имею в виду из Гамбурга в Луисбург?
Цена, которую назвал Карл, чрезмерной не была – все-таки мы с ним давно ведем дела, но все равно немаленькой, и он даже извинился:
– Видишь ли, Анри, риск довольно-таки высок, так что и расценки соответственно выше, чем обычно.
Шарль настоял на том, чтобы я заночевал у него, а с утра довёз меня до пирса, где стояла небольшая речная плоскодонка, которая, как и было обещано, доставила меня в Ритцебюттель примерно за восемь часов. Один из матросов с плоскодонки довёл меня до «Фортуны» – так именовался корабль, уходивший в Луисбург, – и, попросив меня немного подождать, переговорил с капитаном. Вернулись они вдвоем, и капитан мне сказал:
– Господин Краузе, не отказались бы вы разделить со мной мою скромную трапезу? А через час будет готова ваша каюта.
Так я и отправился в Луисбург. Корабль действительно оправдал свое название – шли мы весьма споро, ветер все время был попутным, и мы ни разу не попали в шторм, хотя не раз и не два проходили мимо обломков кораблей, свидетельствовавших о том, что незадолго до нашего прохода шторм все-таки был. Нас действительно один раз остановили англичане, но, узнав, что мы из Гамбурга и увидев документы, по которым наш груз шел в Бостон, даже не стали обыскивать корабль, а пожелали нам счастливого пути. И сегодня утром мы пришли в Луисбург.
Вступив на земную твердь, я прямым ходом двинулся в ближайший кабак. Во-первых, после всего пережитого мне хотелось как следует выпить. А, во-вторых, именно в таких заведениях можно разузнать то, ради чего ты прибыл в этот забытый богом и людьми городишко.
Мне повезло – в кабаке оказалось неплохое виски, и от желающих выпить за мое здоровье не было отбоя. И один из них, некто Жан Керуак, вспомнил, что видел недели две назад Михеля Крамера.
– Это было в Квебеке, мой друг – два дня назад я вернулся оттуда последним в этом сезоне кораблем. Мсье Крамер шел по улице с неким человеком почтенного вида, и они разговаривали на каком-то варварском наречии. Я еще подумал, что Крамер, имея дело с индейцами, выучил один из языков краснокожих.
Я возликовал. Название корабля до сих пор приносило мне счастье – Фортуна в очередной раз повернулась ко мне своим лучезарным лицом. Крамер в Квебеке, и человек, с которым он беседовал, наверняка один из тех русских, о которых мне велено разузнать. Более того, Керуак рассказал мне, что контора Крамера имеется и в Луисбурге, и объяснил, как ее найти.
Но, как оказалось, я рано радовался. Контора действительно имелась, и нашел я ее практически сразу – несмотря на изрядное подпитие, мон ами Жан мыслил очень четко. Но агент Крамера заявил мне, что мсье Крамер в Квебеке, и если я хочу его видеть, то могу отправиться туда. Но адрес мне дать отказался – мол, я не знаю, кто вы такой, а если вы по делу, то поговорите со мной.
