– Она же бронированная была, – недоверчиво сказал я.
– Всех четверых – насмерть, синьор, это я хорошо помню. Прямо в центре Милана, барон тогда был главой миланского филиала, и никакого шума, никто даже не заметил ничего. Тут же остановился фургон, у бонны тоже оружие было – насмерть, ребенка забрали. Испарились – как в воду канули.
– В каком году это было?
– Девяносто первом, синьор, в девяносто первом это было.
Девяносто первый… Подходящее оборудование уже было. Североамериканский «Барретт», наша «Стрела» или богемская ZK. Снайперская винтовка крупного калибра с глушителем, они тогда уже были, хоть их было и немного. Снайпер или, что более вероятно, снайперы отработали по машине охраны, скорее всего выбрали место, где она замедляет ход. Затем сработала группа захвата. Это почерк спецслужб, профессионалов, связанных с каким-то государством, – частников с таким оборудованием и таким уровнем подготовки тогда не было, это вам не сейчас.
Девяносто первый. Я тогда служил в Санкт-Петербурге. А в девяносто втором началось в Бейруте. Не-ужели – связано? Да быть не может.
– Дальше?
– Кому надо было, синьор, те выводы сделали. Сами понимаете – неладное дело, даже мафия так не стала бы работать, им-то зачем связываться. Столько детей и из более богатых семей, а охрана намного меньше. Никаких следов, фургон нашли – но сожженный дотла, оружие найти не удалось. Никаких звонков, никаких требований, ни политических, ни денежных. И тела не нашли. Кому надо – те вспомнили историю и поняли, что это – расплата, сами понимаете за что. Думали все, что барон Полети сломается, но он не сломался и уже через три месяца был избран Председателем Совета директоров «Банка ди Рома» – самым молодым в истории. Так он и работает там до сих пор. И с тех пор – «Банка ди Рома» увеличил оборот больше чем втрое, теперь это крупнейший банк Италии. А барон Полети – так и работает на своем посту до сих пор и не думает уходить, а акционеры не нарадуются. Вот так вот, синьор.
– А сына так и не нашли.
– Не нашли, синьор. Мы думаем – концы в воду и все.
– Понятно…
Я написал на чеке цифру, подписал ее. Оборвал чек, перебросил его детективу, бывшему разведчику, Марио Джордано.
– Это слишком, синьор.
– Это ничуть не слишком. И более того, если вы сделаете для меня работу на должном уровне – всем обратившимся ко мне клиентам в САСШ я буду рекомендовать детектива Марио Джордано из Рима как человека в высшей степени дельного и честного.
Я видел – детектив прямо не знает, что сказать. Так и должно быть. Репутация – сначала ты работаешь на нее, но потом – она на тебя, это как маховик. У меня в САСШ была наработанная репутация – специалиста по безопасности русского происхождения, при больших делах, связанного с ФБР и СРС, оказывающего услуги североамериканскому правительству. Моя рекомендация в САСШ стоит даже дороже той суммы, которую я написал на чеке.
– Что вас интересует, синьор? Сделаю все возможное.
– Несколько вещей. Происхождение синьоры Луны – раз. Вы ничего не сказали мне об этом, полагаю, что это никто не знает – но это надо выяснить, посидеть по архивам. Второе – семейство Полети. Мне надо иметь точное генеалогическое древо, чтобы понимать – что ждать. И все связи с семейством Салези и ди Марентини мне тоже будут нужны, особенно те, про которые не напишут в родовых книгах. Мне нужно знать все о текущей собственности Полети, их финансовых операциях. Особенно – о незаконных, интересует все, даже ничем не подтвержденные подозрения. И последнее – мне нужен будет письменный отчет за вашей подписью со всей этой историей. Итак?
– Да, синьор. Сколько у меня времени?
– Постарайтесь побыстрее. Информация, переданная по этим координатам, – я взял со стола детектива листок бумаги, написал адрес электронного почтового ящика и два телефона, оба нейтральных, один в Берлине, другой в Нью-Йорке, – дойдет до меня.
– Я понял, синьор.
– Удачи. Жду новостей.
– Они будут, синьор.
Велосипед так и ждал меня – на улице, никто не украл. В такой толчее искать признаки слежки – пустое занятие.
Вечер 21 мая 2012 года
Рим, Итальянское королевство
Пансион
Когда я вышел из подземки, обратил внимание на то, что над Римом собиралась гроза, черные тучи закрывали небо, очень резко темнело, тем более что дело было под вечер. Но дождя пока не было.
Пансион я нашел сразу. Стоит мне только пройти каким-то маршрутом – и я его запоминаю накрепко и никогда не заблужусь. Дверь была не заперта.
– О, вы вернулись, герр Бааде. – Джованна улыбалась на все тридцать два зуба улыбкой молодой, здоровой немецкой девушки. Но мне было не до нее.
– Да, фройляйн. Как видите.
– Ужин мы вам оставили, он на…
– Спасибо, фройляйн Джованна, я поднимусь к себе. Что-то мне… немного нездоровится. Хочу заснуть пораньше.
– Может, вам вызвать доктора, герр Бааде? Здесь есть совершенно чудесный практикующий врач.
– Нет, нет. Спасибо. Просто не хочу, чтобы меня беспокоили.
В номере я запер дверь на ключ, сел на кровати. Темнело…
Картинка складывалась. Страшная картинка.
Барон Цезарь Полети нашел себе на Комо любовницу, которая годилась ему не то что в дочери – во внучки. Не знаю, что там произошло, но что-то произошло, вместо того, чтобы просто развлекаться с ней там, на Комо, – он привел ее в дом и сделал своей женой. Видимо, он понял, что его новая молоденькая любовница совсем не проста, но было уже поздно, и выход из ситуации был только один – вперед ногами. Барон жизнь любил и решил не дергаться – тем более что ситуация его вполне устраивала. Как говорится – девочка без комплексов ищет такого же мальчика. Или – наоборот, как в данном случае. На Комо – одни из самых дорогих в мире частных пансионов для девушек, там очень много воспитанниц из самых разных стран мира, и узнать, откуда родом Луна, или Антонелла, будет очень сложно, тем более что и это ее имя – вымышленное, к гадалке не ходи. Сразу после свадьбы барон заказывает и сразу оплачивает несколько судов морского, а то и океанского класса.
Как думаете – для чего? Если бы мне в свое время не рассказывала про свою мать Люнетта, я бы не понял или понял не сразу, а сейчас просек моментально. Наркотранзит! Кокаин растет в Южной Америке – значит, Луна, или Антонелла, или кто там еще – родом оттуда, и она с самого начала связана с самым верхом наркомафии! Барон нужен ей ничуть не меньше, чем она ему – не для секса, речь не об этом. Он известный в Италии человек, у него есть судоходная компания, которую можно превратить в трансокеанскую и возить наркотики, у него есть банк, чтоб отмывать деньги, он входит в пятую комиссию Парламента, и у него полно знакомых в банковском сообществе. Наконец – он депутат и обладает парламентской неприкосновенностью. Но близятся выборы – и что-то происходит. Он приезжает в дом… вряд ли он застал там жену с тремя мужиками, достаточно было и одного. Либо – он застал в доме кого-то, с кем он совсем не хотел встречаться. Как бы то ни было – он садится за руль «Феррари» и либо бежит и случайно гибнет при бегстве, либо сознательно кончает с собой, не в силах так дальше жить. Может быть, он даже сознательно пошел на это, потому что это был единственный способ вырваться из чьих-то сетей, в которые он попал благодаря Луне. Как бы то ни было – он кончает с собой или гибнет и ломает чью-то игру. Игру, в которую вложены миллионы и миллионы – лир, долларов, рублей – неважно.
Луна остается в Италии, но приезжает Карло, сын барона. Его должны были убить, потому что в этом случае Луна становится единственной наследницей всего, – но почему-то этого не происходит. Более того, Карло публично объявляет о мести, взяв по сицилийской традиции кисточку, а Луна вынуждена бежать из страны. Она бежит из страны на Восток, на русские территории – может быть, потому что там ее не достать, может – потому что у нее новые планы. Неизвестно, где она побывала, но рано или поздно она обосновывается в Персии. Персия – рай для нее. У власти – офицеры, совершившие государственный переворот, в основном не старше сорока, женщин мало, потому что это исламская страна, а таких женщин, как она, – нет вообще. Она открывает дом терпимости – и сразу он становится не домом терпимости, а своего рода салоном, местом для сбора генералитета и высшего офицерства. Туда ходить можно и даже почетно – по слухам, Луне покровительствует сам Шахиншах Мохаммед. И не только покровительствует – теперь я почти уверен, что молодая баронесса Полети забеременела не от кого-нибудь, а от самого Шахиншаха. Никто, зная, что ей покровительствует Шахиншах, не осмелился бы прикоснуться к ней, зная, как в этой стране убивают и за что убивают. Трудно даже себе представить, сколь мучительной смертью умер бы смельчак. Рождается девочка – это и есть Анахита, она же Люнетта и она, с большой долей вероятности, – и впрямь дочь Шахиншаха! Отец не может ее признать – она родилась не в браке, от христианской женщины, да еще и от женщины, содержащей в столице бордель, такого бы просто не поняли. Мальчик – может быть, Шахиншах еще бы и подумал, признавать сына или нет, но девочка – это второй сорт, презренное существо. Тем не менее Шахиншах помнит, что у него есть дочь, и покровительствует ей.
