Эльза и Том ушли. Без них Дженс чувствовал себя неуютно. Оставалось успокаивать себя тем, что сюда преступники вряд ли сунутся. И что коллеги скоро вернутся.
Венский замычал, пытаясь что-то сказать. Видимо, хотел потребовать, чтобы Дженс освободил его. Клевальски не собирался этого делать, и даже не вслушивался в мычание пленного. Ёблин же, похоже, смирился со своей участью и покорно ждал.
Катя подошла к Дженсу вплотную, прикоснувшись упругой грудью.
— Я думаю, у нас есть немного свободного времени, — промурлыкала девушка. — Почему бы нам не заняться делом?
— Э-э-э… каким делом?
— А ты не догадываешься? — Катя сильнее прижалась грудью, и облизнула губки. — Вы меня спасли… И я хочу отблагодарить своего спасителя.
— Мда?
— А ты разве не хочешь? — Катя провела рукой по брюкам Дженса, в районе ширинки.
— Э-э-э…
— Я в долгу перед тобой. И если не отблагодарю, то совесть потом замучает… Ты же не хочешь, чтобы я страдала от мук совести?
— Не хочу.
— Тогда… — пальцы Кати нащупали пуговицу на брюках.
— Но не здесь же!
— А чем тебе не нравится?
— Всем! Обстановка… неподходящая!
— А ты закрой глаза и представь, что находишься где-то в другом месте…
— Я не могу… при посторонних!
— Этих, что ли? Так мы же за их спиной! Они ничего не видят.
— Все равно…
— Какой ты глупый… Ну какое тебе дело до них? Лучше поторопись, пока не пришли твои коллеги. Можно, конечно, и с ними, только мне показалось, что та женщина неодобрительно отнеслась к моему предложению отблагодарить вас… Вдруг потом не предоставится такой возможности?
— Я не хочу, — Дженс мягко, но уверенно убрал руку Кати со своих брюк и отступил на шаг назад.
— Ну давай уйдем в другой номер, где никого нет, раз для тебя это так важно… — предложила Катя, вновь наступая.
— Я… э-э-э… невольно отступив на пару шагов, Дженс уперся спиной в стену. Катя вновь прижалась к нему грудью, обняла за шею, а потом потянулась к лицу, пытаясь поцеловать в губы.
Дженс увернулся от поцелуя, вырвался из объятий и уже твердо заявил:
— Нет! Меня не интересуют подобные… предложения. Как сказала Эльза, мы работаем на благо людей, а не ради благодарностей.
— Странный ты какой-то, — недоуменно произнесла Катя.
— Я нормальный! — резко ответил Дженс. — Просто меня не интересует секс с первой попавшейся девушкой, которую я знаю меньше часа!
— Так вот в чем дело! — Катя казалась удивленной. — Давненько я не встречала подобных мужчин… Ладно, что я, заставлять тебя буду? Не хочешь — как хочешь. Но если вдруг надумаешь — обращайся. Всегда к твоим услугам… Точнее, готова предоставить свои.
В этот миг их ушей достиг женский крик. Он раздавался где-то неподалеку, по-видимому — на лестнице.
— Среди преступников есть женщина? — удивился Дженс. — И Эльза с Томом захватили ее?
— Твои напарники способны пытать женщину?
— Том — вряд ли. А Эльза… не представляю, на что она способна.
Крики приближались. Вскоре к ним добавились грубые голоса и хохот, похожий на ржание кобылы.
— Не похоже на Эльзу с Томом.
— Может, их захватили преступники и тащат сюда?
Дженс прислушался.
— Не думаю. Если Эльза и будет кричать, то по-другому. И вряд ли станет просить пощады.
— Тогда это — преступники, захватившие кого-то из клиентов либо сотрудниц "Райского уголка". Видимо, решили поразвлечься в тайне от своих соучастников.
Вскоре сквозь шум донесся скрип открываемой двери. Дженс порадовался, что преступники сунулись в другую камеру.
— Ты так и будешь стоять и слушать? — поинтересовалась Катя, выжидательно глядя на уновца.
— Я? Ну… наверное. А что? Я должен тебя охранять. Скоро придут Эльза с Томом, тогда и…
Слова Дженса прервал отчаянный вопль. Стало ясно, что дела у женщины совсем плохи.
Катя осуждающе смотрела на Дженса.
— Ладно, ладно… — пробурчал Дженс. — Конечно, надо что-то предпринимать… Сейчас пойду, разведаю обстановку.
Дженс осторожно, стараясь шагать бесшумно, вышел в коридор. С такой же осторожностью заглянул в "номер".
Ёблинов было шестеро. Девушка в их руках извивалась, брыкалась, кричала — но вырваться не могла. Преступники смеялись, ругались, и рассказывали жертве, что ее ждет. С многочисленными кровавыми подробностями.
Втащив жертву в центр комнаты, ёблины надевали на нее цепи.
Дженс прикинул соотношение сил. Получалось совсем грустно. Все ёблины вооружены — короткими мечами и топорами. И хотя сейчас оружие висит на поясе, но схватить его — дело недолгое.
В безоружной схватке у Дженса еще были бы некоторые шансы. Драться он умел. Шпагой он фехтовал хорошо… Когда-то давно, много лет назад. С мечом же дело обстояло значительно хуже.
Действие неспешно, но разворачивалось. Времени на размышления почти не оставалось. Но что делать?
Я успею выстрелить, — думал Дженс. — Они не ожидают нападения. Я выстрелю и, возможно, убью одного из них. После этого остальные бросятся на меня. Перезарядить арбалет я не успею. Сколько я продержусь в схватке с пятью ёблинами, вооруженными мечами и топорами? Полминуты? Минуту? Навряд ли. Меня убьют. А потом вернутся к пленнице… И продолжат свое дело. Я ничем не смогу ей помочь. Разве что мучителей будет на одного меньше…
Крики становились все пронзительней, все жалобней. Но Дженс понимал, что ничем не сможет помочь. Выход один — дождаться возвращения Эльзы и Тома.
Если действовать самому, сейчас — значит погибнуть. А главное — ничем не помочь несчастной пленнице. Погибнуть зазря.
Готов ли я умереть прямо сейчас? — подумал Дженс. И не стал отвечать на собственный риторический вопрос. — Ради чего? Погибнуть совершенно бессмысленно… И кого я попытаюсь спасти? Работницу "Райского уголка"? Ладно бы приличного человека. Примерную жену, мать скольки-нибудь детей. А эта…
— Помогите! — надрывалась пленница. — Помогите…
Ты должен попытаться спасти ее… — попробовал высказаться внутренний голос.
— Я? Должен? — переспросил у самого себя Дженс. — С чего бы это? С того, что я — сотрудник УН? А я что, пошел туда по собственному желанию? Нет, ну зачем мне это надо, а? Почему я должен рисковать собой? Я что, просился в эту УН, что ли? Да я ни секунды не хотел здесь работать. Никогда не мечтал и даже не задумывался. Меня зачислили сюда, не спрашивая моего желания. Да будь моя воля, я и близко сюда не подошел бы! Пусть этим занимается кто-то другой. Тот, кому это нравится. Но я-то, почему я? Меня заставили здесь работать, заниматься всей этой фигней! А не пойти ли им на… Я не обязан этого делать! Пусть принимают добровольцев!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
