Все так же совершенно не глядя на меня, лорд сокрушенно произнес:
— Честно и откровенно — именно об этом я уже раз двадцать пожалел… Вот, только что я пожалел в двадцать первый раз, правда.
Это было последней каплей!
— Магистр, у вас совесть есть? — практически заорала я.
В ответ усталое:
— Нету у меня совести, Риате, нету. Сколько раз тебе говорить, что этой дурью только вы с Тьером во всей Темной Империи и страдаете.
Я так и застыла, но возмущение длилось недолго. Однако, едва я попыталась заговорить, лорд Эллохар все же соизволил повернуться ко мне, а затем, окинув внимательным взглядом, устало спросил:
— Зачем ты пришла, Дэя?
Кажется, я сейчас просто начну плакать. Но сдержалась, сжала руки и, стараясь говорить спокойно, тихо призналась:
— Юрао не смог достать то заклинание.
Некоторое время магистр молча смотрел на меня, затем, повысив голос, спросил:
— Дроу, ты слабак?
Возмущенно гляжу па магистра. Эллохар беззаботно улыбнулся, явно ожидая ответа, и он последовал:
— Я… ик… не виноват… ик… что город взяла в кольцо императорская гвардия… И поэтому… ик… все наши остались не у дел и мы всю ночь… ик… обучались тактике внезапного боя с применением запрещенных боевых заклинаний восьмого уровня… Шейдер достал… ик.
Все время, пока совершенно опьяневший Юрао все это говорил, у Эллохара ширилась и ширилась улыбка, превращаясь в совершенно наглую ухмылку. А после, разведя руками, лорд издевательски произнес:
— Дорогая, как видишь, это не моя проблема. Иди бери своего дроу за ручку, я так понял что мне это не привиделось, и решайте ваши мелкие трудности без моего участия.
Молча стою и смотрю на него, не в силах хоть что-то сказать.
Эллохар сначала улыбался, потом улыбка медленно исчезла, после магистр нахмурился и раздраженно спросил:
— Что еще?
— Ничего, — говорить было трудно, и сказать что-либо большее у меня просто не было сил.
Развернувшись, медленно, потому что из-за слез плохо видела что под ногами, но точно помнила, что там две внушительные преграды, я пошла к Юрао, который, несмотря на ситуацию, уже пристроился за столик, между вампиром и горгульей, и, судя по доносившимся оттуда смешкам, им было весело.
И вдруг я услышала:
— Назови меня по имени, Дэя…
Стремительно развернувшись, я изумленно переспросила:
— Что?
— Просто назови меня по имени… — повторил магистр, с какой-то холодной решимостью глядя на меня. — И я все сделаю для твоего дроу!
Я просто понять не могла, в итоге все же не сдержалась и спросила:
— Да что с вами, магистр Эллохар?
Взгляд директора школы Искусства Смерти изменился, и теперь он смотрел на меня с невероятной грустью и даже какой-то обреченностью, а затем тихо ответил:
— А я не знаю что со мной, Дэя. Но это что-то сжигает меня изнутри. Не дает спать, не позволяет отвлечься и медленно убивает. Что со мной, Дэя?
Я медленно подошла к магистру, откровенно не зная, что на это сказать. Сказала первое, что пришло на ум:
— Магистр, а может… вас прокляли? Знаете, очень похоже.
Эллохар усмехнулся, глядя на меня с невероятной горечью, затем отвернулся, и, закрыв глаза, тихо произнес:
— Тогда я проклял себя сам, Дэя. Я очень жестоко проклял себя сам.
Я никогда даже не подозревала, что язвительный магистр Эллохар может говорить с такой болью и с таким отчаянием. И я ничего не могла сделать в этой ситуации. Мое сердце бьется для лорда Риана Тьера и ни для кого больше, я не могу этого изменить, даже если бы и захотела. Даже если бы и смогла поверить в то, что я действительно небезразлична магистру, который наше с ним знакомство начал с прицельного метания кинжала. Причем целился лорд Эллохар в меня.
Я ничего не могла сделать в этой ситуации… но почему-то подошла, прикоснулась к вмиг напрягшемуся плечу магистра, и тихо сказала:
— Мне очень жаль, лорд… Даррэн.
— Мне тоже, Дэя, — едва слышный ответ. — Мне тоже бесконечно жаль, Дэя… всегда больно знать, что ты уже проиграл. Проиграл, даже не начав сражение.
Где- то там, Юрао весело рассказывал как сегодня один гном, и один «чуть-чуть гном» лишили денег доверчивую нечисть, и все вокруг хохотали, даже Хардар, перестав смотреть на меня, разразился громовым хохотом. А мне было не весело, совсем.
— Садись, — магистр чуть подвинулся, освобождая для меня место, — пить не заставлю, не бойся.
Мне совсем не хотелось этого делать, но я все же присела на краешек скамьи, откровенно чувствуя себя неловко и вообще было не по себе.
— Это… Хаос? — после некоторого замешательства, спросила я.
— Да, — Эллохар сидел, подперев щеку рукой и не сводя с меня глаз. — Мы в столице главного из доменов Хаоса — ДарГарае. — И почему-то добавил: — Это моя родина. Здесь, в столице, дом моих родителей.
— А… — я вспомнила башню среди песков пустыни Нахесса, — то здание, где…
— Я понял, о чем ты, — Эллохар улыбнулся. — Когда-то по преданиям, которых много затерялось среди вечных песков, там жил сильнейший в Мирах Хаоса маг. Говорят, однажды дараи объединились и уничтожили и его, а пески поглотили его непобедимую крепость. И крепость стала призрачной — иногда она видна среди песков, но чаще — нет. И лишь сильнейшие маги Хаоса способны отыскать ее, но войти не может никто. В юности я много лет потратил, чтобы найти. Чтобы доказать самому себе, демонам, в конце концов, — Эллохар насмешливо кивнул в сторону Хардара, прислушивающегося к рассказам Юрао, — что я сильнейший из магов…
Магистр вдруг замолчал.
— И? — подтолкнула к дальнейшему рассказу я.
— И я нашел, — но радости в голосе лорда Эллохара не было совершенно. — Прошел всю пустыню Нахесса и нашел. И даже сумел войти в легендарную крепость… И я бродил там, среди сокровищ давно погибшего мага, восхищенный, восторженный, с чувством победы в груди… пока не поднялся в самую высокую из башен…
Он снова замолчал, но ненадолго. А затем, глядя куда-то в никуда, магистр продолжил:
— Там, сидя в одиноком кресле, напротив вечно горящего огня в камине, я понял главное — тот маг сам позволил себя убить. Он просто дико устал… от одиночества.
В таверне гремел хохот, я отстраненно подумала, что Юрао здесь уже всеми обожаем. Но это была лишь одна отстраненная мысль, все остальные были посвящены магистру Эллохару.
— И что вы сделали? — я почти прошептала этот вопрос.
— Я? — магистр улыбнулся, на этот раз как-то загадочно. — Я вспомнил, сколько костей незадачливых искателей довелось увидеть среди песков пустыни Смерти, и решил, что количество нахессов как-то уж чрезмерно, пора уменьшать популяцию за счет ограничения рациона. Вот так было принято решение о создании школы Искусства Смерти. К сожалению, организовать подобное на территории Миров Хаоса не представлялось возможным, у нас искусству убивать и выживать обучают в закрытых кланах, с крайне низким процентом выживания учеников, и потому я покинул Хаос, и переехал в Темную Империю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
