— Я должен написать одну статью, — сказал я. — Что у меня намечено на сегодня?
Рассел очень любил, когда я обсуждал с ним свои дела.
— Вы хотели встретиться в три часа с мисс Сэлби, сэр, — сказал он, — а вечером вы обедаете с мистером и миссис Вилбург.
— Встреча с мисс Сэлби отменяется. Не люблю болтушек. Скажите ей, что я должен был срочно уехать загород. Таким образом, день у меня будет свободным и я успею написать статью. Потом я пообедаю у Вилбургов.
Я поднялся наверх, чтобы переодеться. Было уже бес двадцати двенадцать. Настало время позвонить Еве. Я долго ждал, прежде чем она подошла к телефону. Голос ее был сонным, к.
— Я поднял вас с кровати?
— Да, Клив. Я спала крепким сном.
— Очень жаль, что разбудил вас, но взгляните не часы. Вам не стыдно?
— Я всегда встаю в двенадцать. Пора бы вам знать это.
Хорошо еще, что ока сегодня связывает слова в предложения, а не отвечает односложно, как обычно.
— Ева, не хотите ли вы провести со мной уик-энд?
Наступило долгое молчание, потом она сказала однотонно и безразлично:
— Если вы этого хотите, пожалуйста.
— Мы могли бы сходить в театр. Вы свободны на этой неделе?
— Да.
«Нет чтобы в голосе ее прозвучало что-то, хоть отдаленно похожее на волнение!» — сердито подумал я.
— Прекрасно, — сказал я, скрывая разочарование. — В каком ресторане вы хотите пообедать?
— Выбирайте сами. — Наступила пауза. Потом Ева добавила: — Но только не в… — Она перечислила огромное количество ресторанов и отелей.
Я раскрыл рот от изумления.
— Но после вашего заявления мне, собственно, выбирать не из чего, — запротестовал я. — Ну, например, почему бы нам не посетить «Браун-Дерби».
— Я не могу пойти туда, — сказала Ева, — (мне представилось, как при этом две морщинки перерезали ее переносицу), — так же, как не могу пойти в другие места, которые назвала вам.
— Хорошо, — сказал я, чувствуя, что, если буду настаивать, она вообще откажется быть со мной.
— Я предварительно позвоню вам. Значит, точно в субботу, как условились?
— Да, — и Ева повесила трубку прежде, чем я успел произнести слова благодарности.
8
Подъехав к углу улиц Фейрфакс и Биверли, я увидел большую толпу. Улица была запружена автомобилями и людьми. У меня создалось впечатление, что произошел несчастный случай. Я подрулил к тротуару и остановился. Толпа все увеличивалась.
— Черт возьми! — воскликнул я и, выскочив из машины, пошел посмотреть, что произошло.
Маленький двухместный открытый автомобиль стоял поперек улицы. Переднее крыло его было смято. Четыре человека толкали большой черный «паккард» к обочине. У него была разбита передняя фара и сильно поцарапан сверкающий корпус. В центре группы спорящих о чем-то мужчин стоял Питер Теннет с расстроенным видом. Он ожесточенно что-то доказывал пожилому мужчине.
— Здравствуй, Питер! — крикнул я, пробираясь сквозь толпу. — Не могу ли я чем-нибудь помочь тебе?
Когда он меня увидел, лицо его оживилось.
— Ты на машине, Клив? — с надеждой спросил Теннет.
— Конечно, — ответил я. — Вон она! Что произошло?
Он махнул рукой в сторону «паккарда».
— Только я отъехал от тротуара, как вот этот друг перерезал мне дорогу и врезался в мою машину.
Мужчина пробормотал что-то о тормозах. Он был бледен и испуган. В это время послышался звук сирены — и подъехала полицейская машина с радиопередатчиком. Из нее выскочил высоченный краснолицый полицейский и, растолкав всех, подошел к нам. Он узнал Питера.
— В чем дело, мистер Теннет?
— Я попал в переплет, — ответил Питер. — Дорожных неприятностей мне только и не хватало. Если у этого джентльмена нет претензий ко мне, то и я не имею никаких притязаний к нему. В таком случае я хотел бы считать инцидент исчерпанным.
Полицейский холодно посмотрел на пожилого человека.
— Если мистер Теннет готов оставить дело без последствий, то и я со своей стороны не имею ничего против. Вас это устраивает?
— Да, да, устраивает, — поспешно подтвердил пожилой мужчина.
Питер посмотрел на часы.
— Вы присмотрите за моей машиной? — спросил он полицейского. — Я опаздываю на киностудию.
Полицейский кивнул.
— Конечно, мистер Теннет. Я сообщу в гараж киностудии.
Питер поблагодарил полисмена и обратился ко мне:
— Ты можешь подбросить меня на киностудию или тебе это не по пути?
— С удовольствием, — сказал я, проталкиваясь через толпу. — Ты себя чувствуешь нормально?
Питер засмеялся.
— Я-то да, а вот старику не повезло. Надеюсь, что они позаботятся о нем.
Проходя к своей машине мимо группки девушек, среди которых я заметил блондинку с велосипедом, я услышал голос:
— Это Питер Теннет, режиссер.
Я с усмешкой посмотрел на своего спутника, но он ничего не услышал, шел с видом делового человека, который спешит. По дороге на киностудию Питер спросил:
— Куда это ты пропал, Клив? Я так давно не видел тебя.
— Вертелся, как белка в колесе. А как твои дела? Как идут съемки?
— Первые недели всегда самые тяжелые. Сейчас все налаживается, но говорить, какой получится фильм, преждевременно. Может произойти все что угодно. — Режиссер помахал рукой кинозвезде Карине Марлен, которая проехала мимо на своем кремовом двухместном автомобиле. — Я собирался позвонить тебе, Клив, и поздравить с тем, что ты работаешь с Р. Г.
Я мельком взглянул на Питера.
— Он сказал тебе?
— Голд вскользь заметил, что заказал тебе сценарий на тему, которую предложила Кэрол, но о подробностях умолчал. Что вы задумали?
— Сатиру на мужчин. Ничего не могу больше сказать тебе, потому что замысел только витает в воздухе.
— Обычно Р. Г. очень откровенен со мной и рассказывает о всех своих планах, но на этот раз он что-то скрывает.
Я остановил машину перед воротами киностудии. Швейцар открыл ворота и, приподняв фуражку, поздоровался с Питером.
— Надеюсь, что я не слишком далеко завез тебя? — спросил молодой режиссер, когда мы въехали на обсаженную пальмами дорожку, ведущую к киностудии.
— Если не возражаешь, мы расстанемся здесь, — сказал я. — У меня много работы… — Я замолчал. Рядом с машиной стояла Кэрол. — Привет, прекрасная незнакомка! — Я снял шляпу и улыбнулся даме. На ней были темно-коричневая блузка и ярко-красные брюки, ансамбль дополнялся ярко-красным тюрбаном. В этом наряде мисс Рай была шикарной и живописной.
— Здравствуй, Клив. — Ее широко открытые глаза были серьезны. — Ты приехал повидаться со мной?
— Давно пора, не так ли? — Я открыл дверцу машины и вылез. — Ты ведь извещена, что я звонил тебе по два раза в день?
— Оставляю вас наедине, — сказал Питер. — Спасибо, Клив, что выручил меня. — Теннет помахал рукой и исчез в огромном, из стекла и бетона, здании, где помещалась дирекция киностудии.
Внезапно Кэрол пожала мне руку.
— Очень жаль, Клив, что мы долго не виделись и что я не отвечала на твои звонки, — сказала она. — Я сердилась на тебя.
— Знаю, — ответил я, думая о том, что она очаровательна. — Я заслужил это. Давай поедем куда-нибудь и поговорим. Я скучал по тебе.
— Я тоже, — призналась Кэрол. — Она взяла меня под руку. — Пойдем ко мне в кабинет. Там нам никто не помешает.
У двери киностудии к нам подбежал какой-то мальчик.
— Мисс Рай, — задыхаясь, проговорил он, — мистер Хайамс требует, чтобы вы немедленно пришли к нему.
— О, Клив, как жаль! Впрочем, пойдем со мной. Я хочу свести тебя с мистером Ингремом и представлю Хайамсу.
— Я лучше поеду, Кэрол. Ты ведь занята, не так ли?
Она потянула меня за рукав.
— Пора тебе быть поближе к великим мира сего. Джерри Хайамс — человек весьма влиятельный. Он заведует всей продукцией кашей фирмы, и ты должен познакомиться с ним.
Я позволил Кэрол увести себя. Мы прошли бесчисленное множество широких коридоров и остановились перед полированной дверью из красного дерева, на которой четкими буквами было написано: «Джерри Хайамс». Кэрол без стука вошла в кабинет. Там находились двое. В кресле сидел Питер. На коленях у него лежала пухлая кожаная папка. А у окна стоял толстяк. Его белый с желтыми полосками свитер был обсыпан пеплом сигары, которую мужчина не выпускал изо рта даже во время разговора. Я отметил, что глаза у Хайамса были серые, насмешливо прищуренные, умные и проницательные. И волосы цвета соломы дополняли весьма колоритный вид хозяина кабинета.
— Джерри, это Клив Фарстон, автор романа «Ангелы в трауре» и пьесы «Остановка во время дождя», — представила меня Кэрол.
Хайамс внимательно посмотрел на меня, и его взгляд был таким острым, что мне показалось, что он, словно скальпелем, пронзил мой мозг. Джерри вытащил руки из карманов брюк и подошел ко мне и Кэрол.
