Однако Изяслав II, оставшийся без чехов и поляков, все равно отверг мирные предложения. Завязались тяжелые и беспорядочные бои под Луцком. Сын Долгорукого Андрей проявил себя настоящим героем. Умело командовал осаждающими отрядами, храбро отражал вражеские вылазки. Отшвырнув атаку наемников, чуть не влетел в город на их плечах, но оторвался от своих, его отрезали и окружили на мосту всего с двумя воинами. Он изломал копье, выхватил меч, рубился с наседающими немцами, со стен летели камни и стрелы. Андрей сразил нескольких рыцарей и все же пробился, раненый конь вынес его из боя и пал мертвым. Князь в благодарность велел соорудить памятник спасшему его коню.
Но он, как и его отец, не любил войну. Когда Владимирко Галицкий повторил предложение о переговорах, Андрей первым поддержал союзника. Долгорукий не возражал, и Изяслав II, поразмыслив, был вынужден согласиться. Шансов на победу ему явно не светило. Он признал себя «виновным». Ну а Юрий отнесся к племяннику милостиво. Сохранил ему Волынь, добавил еще и доходы с Новгорода. Хотя сговорчивость Изяслава объяснялась не только его поражениями — его тайными сторонниками оставались киевские бояре. Сейчас они отирались при дворе Долгорукого, добросовестно строили дружины под его знаменами, а втихаря пересылались с его противником. Намекнули: не лезь на рожон, побереги силы.
А на переговорах бояре принялись окручивать и опутывать Юрия. Вспомнили вдруг о правах его дважды свергнутого старшего брата, Вячеслава. На него уже никто и внимания не обращал, сидел себе потихоньку в оставленных ему городках. Теперь же бояре озаботились — законный претендент на престол именно он. Идею подхватили черниговские и прочие южные удельные князья. Изяслав II, совсем недавно обобравший и унизивший Вячеслава, тоже вдруг согласился: ну конечно, он и есть законный!
Долгорукий уже владел Киевом, уже держал в своих руках верховную власть. Но заговорщики знали его характер и рассчитали очень точно. При таком раскладе суздальский князь-идеалист даже не подумал спорить. Вячеслав и впрямь был старшим, и Юрий безропотно уступил. Взял себе только Переяславль, а Киев предоставил в полное распоряжение брата. Пожалуйста, вот тебе столица, вот тебе великое княжение…
А дальше все стало разыгрываться, как по нотам. Умиленный и удивленный Вячеслав первым делом приказал выкатывать бочки киевлянам, и сам прочно засел за накрытыми столами. Уже не так, как в Турове или захолустной Пересопнице, а с размахом, по-великокняжески. Дела он пустил на полный самотек, и бояре спокойненько, без помех, взялись готовить переворот в пользу Изяслава II. Но Долгорукий теперь был рядом. До него дошли сведения о том, что замышляется в столице, и он поспешил предотвратить беду. Свел пьянчужку с трона и посадил княжить в спокойном и почетном Вышгороде, а правление снова взял на себя.
Но тем самым он дал повод Изяславу II обвинить себя в клятвопреступлении! Нарушил договор! Отнял власть у старшего! На уступленные ему новгородские денежки Изяслав уже позаботился сколотить войско из волынян, приплатил берендеям и внезапно нагрянул к Киеву. Его сторонники в городе поджидали его, подняли мятеж. Долгорукий, видя такой поворот, бежал. Обрадовался было Вячеслав, прикатил в столицу — племянник-то вступился за него. Но ему откровенно посоветовали убираться вон. Князь обиделся, нетрезво упирался, даже сел в сенях дворца и отказывался уходить. С ним особо не церемонились, выпроводили под белы ручки.
Хотя и победители обожглись. Двинулись к Переяславлю, а там изменников не было, сыновья Долгорукого Андрей и Ростислав успели изготовиться к бою и дали крепкий отпор. И покатилось! Киев переходил из рук в руки… Причем простой народ по-прежнему чтил и поддерживал Юрия. Стоило ему привести войско, как крестьяне и горожане сами пригоняли к князю лодки, перевозили его через Днепр, и Изяславу приходилось спасаться бегством. Но столичной знати и удельным князьям Долгорукий был совершенно не по шерсти. Его предавали, обманывали, не извещали о передвижениях врага, и в собственной стране он оказывался «слепым». А Изяслав без стеснения посылал братьев и сыновей к венграм, приглашал десятитысячные полчища. Совершенно неожиданно появлялся у стен Киева, в столице тут же выступали заговорщики, и скрываться был вынужден Долгорукий.
Юрий был последним, кто старался возродить прошлую Русь, единую и могучую. Именно за это его любили простые люди. Но такой Руси больше не существовало. Бояре и удельные князья были готовы драться только за собственные выгоды, подачки, за соблазн пограбить. Киевская чернь развратилась и избаловалась. Раньше она истребляла оккупантов, бунтовала против несправедливости. Сейчас бунтовала, когда ее подпоят и приплатят отцы города. Радостно приветствовала Юрия, а сразу вслед за этим восторженно встречала Изяслава с чужеземцами: каждый раз он устраивал праздники, выкатывал бочки меда, раздавал мелкие деньги, тешил подданных зрелищами венгерских рыцарских турниров. А если и рыцари после турнира развлекутся, перепробуют чьих-то жен и дочерей, так это же мелочь, не убудет…
Восемь десятилетий назад вся страна возмутилась вероломным пленением Всеслава Полоцкого, полвека назад ужаснулась ослеплением Василька Теребовльского. А на заточение и убийство Игоря откликнулись лишь его брат Святослав и идеалист Юрий Долгорукий. Этот идеалист всем мешал. Мешал быть такими как есть. Мешал Киевской Руси разлагаться и погибать так, как ей хочется, за что и заслужил ненависть ее верхушки.
28. Св. Андрей Боголюбский и Русский Исход
Князь Андрей Юрьевич родился не в Киеве, не в Переяславле, а в Суздальском крае. Для него-то Залесская земля была не второсортной окраиной, а родиной. Единственной, близкой, дорогой. Благодаря этому он сумел взглянуть на свары вокруг престола не изнутри, а со стороны, оторваться от устоявшихся взглядов и стереотипов. А со стороны выходило… зачем он вообще нужен, киевский престол? Власть? Но какая же власть, если она вызывает только вражду? Почет? Но какой же почет, когда тебя подсиживают, лгут и предают? Андрей предлагал отцу бросить этот змеиный клубок. Плюнуть на Киев, пусть месятся сами. Вернуться на север в собственное княжество — большое, богатое…
Но Долгорукий понять этого не смог. Он тоже почти всю жизнь провел в Залесье, но провел в ожидании — когда наконец-то получится утвердиться на Днепре? Как можно было пренебречь Киевом? Сердцем Русской земли, центром ее политики, культуры, церкви? Да, он долго удерживался от борьбы. Но его втянули помимо воли, он выиграл! И после побед, после недолгого торжества, отказаться? Перечеркнуть все усилия, жертвы, перечеркнуть мечты? Однако киевский престол лишь обманывал его, как наваждение, как дурманящая нагота нечистой девки-русалки, увлекающей жертву в омут — вроде, уже в руках, и снова ускользает.
А в 1151 г. Изяслав II придумал вдруг выигрышный ход: позвал многократно выгнанного дядю Вячеслава и согласился признать его великим князем. Давай, мол, забудем все обиды, тебе первое место, а мне второе. Тот растрогался, умилялся, заливался слезами, объявил племянника «сыном». Но «сын» четко оценивал истинные возможности «отца». Вячеслав на радостях взялся задавать пиры киевлянам, произносить перед ними задушевные речи — во хмелю это получалось очень прочувствованно. А реальная власть осталась у Изяслава и бояр.
Зато народ сбили с толку — престол возвратили законному государю, Изяслав теперь выглядел бескорыстным поборником правды. Удельные князья получили отличный повод отколоться от Юрия и перейти на сторону его врагов. А настраивать людей против Долгорукого оказалось совсем не трудно — с ним приходили чужаки, суздальцы. Далекие, словно и не русские. Решающая битва разыгралась под стенами Киева. На помощь Изяславу II явились его друзья: венгры, берендеи, черные клобуки, палили и грабили свои же монастыри и усадьбы вокруг столицы. Их не обижали, не препятствовали. Старались только переместить их отряды подальше от тех монастырей, которые еще не успели разграбить. Городские бояре объявили общую мобилизацию киевлян под страхом «лишения жизни». Прибыли и удельные союзники.
С Юрием оказались только Святослав с племянниками, Владимир Черниговский, более порядочный, чем его брат Изяслав Давыдович, и половцы. Князь Андрей отчаянно устремился в атаку. Но силы были слишком неравны. Армия Изяслава II растянулась на всем пространстве перед Киевом. Суздальские дружины давили и теснили ее в центре, а великий князь приказал ударить фланговым полкам. Обрушились на самую слабую часть войска Долгорукого, на половцев. Они побежали, а за ними разбили и суздальцев, сбросили в речку Лыбедь.
Юрий и Андрей все-таки сумели отбиться, оторваться от противника. Повели потрепанные полки на запад, на соединение с Владимирком Галицким. Но Изяслав II не собирался упускать соперника, бросил рать в погоню. Долгорукого настигли на р. Рут, и произошло второе сражение. Сшиблись жестоко, упорно. Юрий поручил общее командование Андрею, и он сделал все, чтобы отбросить врага. Сам повел воинов в сечу, рубился в первых рядах. С него сшибли шлем, выбили щит, ранили коня. Неподалеку от него пал Владимир Черниговский. Пробились до ставки великого князя, посекли его свиту, сам Изяслав II получил две раны, свалился среди кучи трупов.
