Сегодня он другой. По-прежнему чуткий и нежный, но в то же время грубый. Настоящий. Каждый толчок, прикосновение и поцелуй наполнены невероятным количеством эмоций. Мы не просто трахаемся. Мэтт дает мне больше… и впервые я позволяю себе думать, что такое мне нравится.
Мы не говорим о случившемся в баре. Или об отмене тренировки. Мы только спешим раздеться и получить удовольствие. Каким-то образом прямо сейчас все приобретает значение. Не знаю, что именно между нами происходит, но я слишком занята, чтобы анализировать.
Мы отрываемся друг от друга. Пока Мэтт снимает носки, я залезаю на кровать. Не успеваю повернуться, а Мэтт уже за моей спиной, его рука у меня между ног. Другой — давит мне между лопаток, заставляя меня прогнуться, выпячивая задницу вверх. С кем-то другим я бы почувствовала себя некомфортно, но с Мэттом еще больше возбуждаюсь.
Он не тратит времени зря. Вскоре пальцы между моих ног Мэтт заменяет ртом. Он облизывает складки, раздвигает ягодицы. Вонзаюсь пальцами в простыни и заглушаю стон, уткнувшись лицом в подушку. Его губы, борода, язык работают в одном хорошо отработанном ритме, стимулируя клитор и слизывая мои соки. Так хорошо, я практически на грани. Пытаюсь свести ноги вместе, но Мэтт раздвигает их. Так сильно впивается пальцами в бедра, что точно останутся синяки. Но это только усиливает удовольствие.
Мэтт отрывается от меня. Кровать прогибается под весом его тела. Он удерживает меня на месте, крепко ухватившись за бедра. Губами двигается вверх, по спине, постепенно накрывая мое тело своим. Мэтт откидывает мои волосы в сторону, открывая себе доступ к шее и плечам. Боже, мне так нравится ощущать его губы на своем теле. По коже пробегают мурашки от горячего и тяжелого дыхания Мэтта.
— Мия, — рычит он мне на ухо.
Я приподнимаюсь на руках и выгибаю спину. Прижимаюсь к нему. Чувствуя член Мэтта. Он не ждет, погружаясь внутрь меня.
— Да, пожалуйста. Еще, — требую я.
Мэтт исполняет мои желания. Он откидывается немного назад и ускоряет темп. Никакой нежности. Сильно. Мощно. Это наказание. Я продолжаю просить еще больше того, что он дарит мне.
Мэтт одной рукой сжимает мою грудь, а другой — волосы на моем затылке.
— Черт, Мия. Я так близко.
Он сжимает мои волосы, облизывает мочку уха и стонет в изгиб моей шеи. Входит глубже, сильнее. С каждым толчком тяжело дыша мне в ухо.
Мэтт выпрямляется, потянув меня за волосы за собой. В этой позиции я полностью в его власти. Он удерживает меня в вертикальном положении. Обычно этого достаточно, чтобы я захотела сбежать. Но сейчас, чувствуя на себе сильные руки Мэтта, его член глубоко внутри, рот у моего уха, я полностью отдаюсь экстазу. С каждым прикосновением, с каждым дыханием мое удовольствие нарастает все сильнее. Я кончаю, стремительно и неистово.
Мэтт не останавливается. Даже когда я прихожу в себя после оргазма, он слишком поглощен погоней за собственным удовольствием. И хоть мне и казалось, что это невозможно, его движения становятся только сильнее и быстрее. Этого хватает, чтобы я снова чувствовала жар и возбуждение.
— Мия… мне нужно… Я хочу, — бормочет Мэтт. Бессмысленные звуки вылетают из его рта, и я понимаю, что он близко.
— Знаю, Мэтт. Я знаю.
— Я сейчас…
Он пытается выйти из меня, но я тянусь назад, хватаюсь за его ноги, удерживая на месте.
— Кончи в меня, — слетают с моих губ требовательные слова.
Я никогда о таком не просила. Ни разу в жизни. Но когда Мэтт стонет мне на ухо, осыпая шею поцелуями, когда он опускает нас обоих на кровать и заполняет меня своим семенем, я чувствую всю интимность этого момента. Близость настолько мощно проникает в мое сердце, что захватывает дух.
Мэтт перекатывает нас обоих на бок, рукой обнимая меня за талию. Может, это случайность, а может, так просто удобнее. Но я воспринимаю его действия, как безмолвную просьбу не убегать и не отстраняться. Ненавижу обниматься. Как правило, после секса я не хочу, чтобы меня трогали. Но сейчас объятия не заставляют меня задыхаться. Лежу рядом с Мэттом, спиной прижимаясь к его груди настолько долго, насколько могу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мне нужно помыться. Встаю с кровати, а Мэтт молча наблюдает за мной, не двигаясь.
— Скоро вернусь, — шепчу я, почти боясь громкими звуками испортить момент между нами. Что бы это ни было.
Завершив свои дела и дважды проверив замки, возвращаюсь в спальню. Свет включен, а Мэтт по-прежнему лежит на кровати. Единственная перемена — он надел трусы-боксеры и заснул. Наверное, мне стоит разбудить его. И нам, скорее всего, следует поговорить. В конце концов, я должна попросить его уйти. Но вместо этого выключаю свет и залезаю на кровать, поднимая с пола упавшее одеяло и накрывая нас.
— Спасибо, Мия, — шепчет он и обнимает меня.
— Не за что, — отвечаю немного неуверенно.
Отвернувшись, я кладу голову на подушку и сворачиваюсь в клубок. Официального приглашения остаться не было, но я рада, что Мэтт об этом и не просил. Он гладит меня по бедру до тех пор, пока его дыхание не становится медленным и размеренным, как и мое. Не знаю, кто из нас заснул быстрее, но точно знаю, что все произошедшее кажется мне самым правильным за эту неделю.
Мяу.
Ох, Рик Граймс, пожалуйста, не атакуй мои ноги. Просыпаюсь от звона будильника, и, согласно нашему утреннему ритуалу, мой идиотский кот ждет, когда я покину свое собравшееся укрытие из одеял. Вот только, когда открываю глаза, я понимаю, что Рик мяукает не для меня.
— Ты хороший котик, да? — бормочет Мэтт глубоким голосом.
О. Точно. Мэтт Хейвуд в моей кровати. Он остался на ночь. Не знаю, что больше тревожит: это или тот факт, что Рик действительно мурлычет от того, что Мэтт чешет его за ушами.
Поворачиваюсь на бок и подсовываю руку под голову, когда Мэтт отрывает взгляд от кота. Его волосы мокрые, и от этого пряди кажутся темнее. Они даже немного вьются на концах. На нем одни боксеры, и я наслаждаюсь видом обнаженной груди, борясь с желанием тяжело вздохнуть. Он великолепный мужчина.
— Доброе утро, соня. Надеюсь, ничего страшного, что я воспользовался твоим душем. — На губах Мэтта легкая улыбка. Клянусь, Рик стал громче мурлыкать. — Милый кот.
— Его имя Рик.
— Рик? — Мэтт выгибает бровь.
— Рик Граймс, да.
— Сериал. — Понимающе усмехается он и встает с кровати. — Мило.
Рик спрыгивает с постели и следует за ним в угол комнаты. Я наблюдаю, как Мэтт собирает одежду.
— Ну и кто теперь идет по пути позора?
— Ты шутишь? — Он поворачивается ко мне и подмигивает, прежде чем натянуть брюки и поднять рубашку с пола. — Это путь гордости. Я горд покидать твою квартиру во вчерашней одежде. Надеюсь, все это заметят.
Мэтт изображает забавный танец. И этого достаточно, чтобы заставить меня смеяться даже в столь ранний час.
— Ты такой дурачок.
Кидаю в него подушку, от которой Мэтт успешно уворачивается и продолжает одеваться. Он подходит к кровати и садится с краю, серьезно глядя на меня.
— Мне пора в зал.
Киваю.
— Окей. Мне тоже нужно собираться на работу.
— Спасибо. За прошлую ночь.
Мэтт встает и сжимает мою ногу через одеяло. Прошлая ночь значила для него гораздо больше. Я чувствовала это в каждом поцелуе и прикосновении. Мне бы спросить почему, но не успеваю. Он тут же улыбается.
— И за это утро.
— Что я сделала утром? — Качаю головой, не понимая, о чем Мэтт говорит.
Он улыбается и, когда я замечаю это секундой позже, сжимает одеяло в руках и срывает его. В его глазах загорается огонь удовольствия от вида моего голого тела.
— Серьезно, Мэтт?
Сажусь, не чувствуя перед ним ни капли стыда за свою наготу. Да и почему я должна, если в его взгляде столько страсти?
— Мне, правда, пора… — рычит Мэтт и отворачивается, чтобы найти обувь.
Между нами легкость, все просто. И умнее было бы оставить все на своих местах, но начался новый день, и я попросту не могу молчать.
— Почему ты отменил наше свидание в субботу? — выпаливаю я, отчего Мэтт останавливается и смотрит мне в глаза.
