Глава 18
— Доброе утро, — сказала Мара, входя в комнату, — или уже стоит сказать «Добрый день»? Я и не заметила, как быстро пролетело время.
Кассия с трудом приподнялась на постели. Все тело ее по-прежнему ныло даже от малейшего движения. Огненно-рыжая женщина, которую Рольф показывал ей еще на балу и которую звали Мара Росс, маркиза Калхейвен, приветливо смотрела на нее с порога. Она вошла в комнату с подносом, на котором было явно что-то съедобное. Кассия не могла сказать, что именно, но запах исходил очень аппетитный.
— Который час? — спросила Кассия, принимая из рук Мары чашку с чаем, настоянным на травах. Поставив блюдце себе на колени, Кассия поднесла чашку к губам и немного отхлебнула этого горячего ароматного напитка.
— По-моему, уже пробило полдень. Господи, как здесь темно. — Мара пересекла комнату, подошла к окнам и отодвинула тяжелые камчатные портьеры. Яркий солнечный свет тут же брызнул в спальню, изгнав темные тени и осветив все вокруг. — Я пришла бы раньше, — продолжала Мара, взбивая подушки, чтобы Кассии было удобнее сидеть, — но мне казалось, что вам лучше отдохнуть. Вы давно проснулись?
— Только что, перед тем как вы вошли. Неужели уже полдень? Никогда не просыпалась так поздно! И вообще никогда в жизни столько не спала!
Мара улыбнулась. Она передала Кассии фарфоровую тарелку с яичницей, ломтиками сыра и двумя тонкими ломтиками ветчины, а также небольшую вазочку с воздушным печеньем. Таким количеством еды можно было легко накормить целое семейство. У Кассии от голода уже начинало крутить в животе.
— Сон всегда идет человеку на пользу, — проговорила Мара, чуть отодвинув край одеяла и присаживаясь на краешек постели. — Сон исцеляет больное тело, он творит просто чудеса с расстроенным рассудком. Сон — лекарство, лучше которого еще ничего в медицине не придумано. Вы хорошо выспались, а теперь пришла пора как следует подкрепиться. Но не думайте, что это печенье все для вас одной. Я и сама, пожалуй, съем пару штучек. Одно для себя, а другое, — она легонько похлопала себя по животу, — для маленького.
— Вы ждете ребенка? — спросила Кассия. Мара улыбнулась:
— Да. Такое впечатление, что моему мужу достаточно просто посмотреть на меня, как у меня тут же начинает расти живот.
— А сколько у вас уже детей?
— Двое. Роберту скоро будет три, а Дане почти год. Удивляюсь, что вы до сих пор не слышали, как они носятся по дому.
— Но как вам удается оставаться такой стройной? Помнится, моя мать говорила, что если бы не я, то у нее сохранилась бы такая тонкая талия, что мужчина мог бы сомкнуть на ней свои ладони.
Мара рассмеялась. У нее был очень приятный веселый смех.
— Какая чепуха! Талия поплыла у нее вовсе не из-за того, что она вас родила. Скорее всего причина кроется в неумеренном пристрастии к различным кондитерским изделиям, которые ваша мама поглощала, лежа в постели, перед родами и после них. И потом пусть моя внешность не вводит вас в заблуждение. Да будет вам известно, что, нося под сердцем Роберта, я была размером с хороший амбар. И вдвое больше с Даной. Говорят, что девочки меньше мальчиков и их легче рожать, но вы этому не верьте. Когда я носила Дану, у меня было такое ощущение, что родится по меньшей мере двойня. А что касается моей тонкой талии, то я посмотрела бы на вас, если б вам приходилось целыми днями гоняться за не по годам развившимся двухлетним сорванцом, который, судя по всему, унаследовал отцовское упрямство, и за годовалой девчонкой, которой непременно надо все потрогать своими руками. Заметьте к тому же, что оба малыша имеют обыкновение разбегаться от меня в разные стороны и притом одновременно!
«Эта женщина явно не от мира сего. Уникум», — подумала Кассия.
— Вы хотите сказать, что сами возитесь со своими детьми?!
— Конечно. Впрочем, мне помогает муж, который любит с ними играть, и служанка Сайма… Но она еще нянчила и меня, и ей уже трудно угнаться за детьми и понять их, хоть сама она упорно отказывается признаться в этом. Вот, например, недавнее увлечение Роберта — игра в Робин Гуда. Сайма не одобряет луков и стрел, даже если они игрушечные.
— А почему вы не наняли специальную няньку по уходу за малышами? Лично я не помню ни одного дня вплоть до первого выезда в свет — да и после этого, если уж начистоту, — когда бы мы виделись с матерью больше часа, я всегда была предоставлена кому-то.
— Я никому не могу их передоверить, — возразила Мара. — Я никогда не понимала людей, которые с таким трудом рожают детей только для того, чтобы тут же повернуться к ним спиной и поручить их воспитание прислуге. Дети неизбежно все перенимают от своего воспитателя, его мораль, его ценности. Поэтому, когда родители удивляются ужасному поведению своих отпрысков, мне понятно, откуда это идет. Я люблю проводить время со своими сорванцами, оно с ними очень быстро летит. Пожалуй, даже слишком быстро. Мне нравится наблюдать со стороны за их лицами, особенно когда они на чем-нибудь сосредоточиваются. Пусть на самом простом, типа раскрывания и закрывания ладошек. Когда смотришь в их глазки, которым ежесекундно открывается в мире что-то новое, испытываешь поистине неповторимую радость. Скоро этот восторг в их глазах потухнет, так что я не теряю времени и хочу налюбоваться им всласть. Я даже могу встать на четвереньки и ползти за своей дочуркой, когда она со смехом пытается от меня удрать.
Кассия попыталась представить себе, как эта милая женщина, подоткнув юбки, ползает по комнатам за своей смеющейся малышкой. Но у нее ничего не получилось.
— Для меня это все полное откровение, — с грустью проговорила она.
— К сожалению, ваша мать была далеко не оригинальна в своих взглядах на воспитание ребенка. Многие матери не играют со своими детьми, боясь помять платье или потерять заколку с головы. Но, по-моему, все это легко поправимо, невосполнима лишь та радость, которую получаешь от игр и общения со своим ребенком.
На этот вопрос у Кассии не было ответа. В своей жизни она редко общалась с маленькими детьми, почти никогда даже не видела их. И понятия не имела, как с ними следует себя вести.
Закончив завтракать, она с изумлением обнаружила, что почти опустошила тарелку.
— Вы так восторженно говорите о детях что мне захотелось познакомиться с ними.
— С моими-то? Как насчет сегодня? Если вы, конечно, уже хорошо себя чувствуете. Роберт просто сгорает от любопытства узнать, кого я скрываю от него за дверью этой комнаты. Наверно, он думает, что я здесь держу на привязи дракона, у которого через ноздри вырывается пламя.
Кассия улыбнулась:
— Еще недавно я, пожалуй согласилась бы с таким определением в отношении себя.
