— Я нисколько об этом не сожалею.
— Что? — Похоже было, министр слегка смутился. — Я хотел сказать, что всегда находится работа для политиков-практиков вроде меня, привыкших держать руку на пульсе настроений общественности. Хотя охотно признаю, что у меня нет вашей специальной подготовки. Вы меня понимаете?
— Всегда есть много работы и для ваших, и для моих способностей, сэр. Но вы продолжайте. Возможно, в данном случае я действительно «прошляпил». Видимо, записка «Друзей Ламмокса» пришла раньше, чем это слово стало для меня что-то значить.
— Возможно. Я совсем не имел намерения критиковать вас, Генри. Если правду говорить, вы работаете много, даже слишком. Будто Вселенная остановится, если вы хоть раз ее не подзаведете. Так вот, насчет этой истории с «ДЛ». Мы вмешались в какое-то дурацкое судебное дело на Западе; да вы и сами все знаете, это ведь вы послали туда одного из наших. И вдруг оказалось, что дело касается этого самого хуруссианского Ламмокса. Суд вынес приговор — вернее сказать, мы вынесли приговор уничтожить зверя. Кстати, Генри, вы наложили взыскание на виновного?
— Нет, сэр.
— А чего же вы ждете?
— Я не буду наказывать его, сэр. Он действовал абсолютно правильно, если исходить из информации, которой мы располагали на тот момент.
— Я понимаю ситуацию иначе. Пошлите его личное дело мне, я хочу сам подумать.
— Сэр, — тихо сказал мистер Кику. — Вы собираетесь пересматривать мои решения в части служебной дисциплины?
— Я собираюсь заново рассмотреть это дело.
— Если вы не шутите, сэр, я могу хоть сейчас подать заявление об отставке. Видимо, я напрасно занимаю свой пост.
— Генри, вы сегодня просто невыносимы. — Министр побарабанил пальцами по столу мистера Кику. — Какого черта! Давайте будем откровенны. Я же прекрасно знаю, что Вы, профессионалы, можете при желании устроить веселую жизнь назначенцу вроде меня. Я в политике не первый день. Но пока это моя контора, я хочу, чтобы в ней была дисциплина. Есть у меня на это право?
— Да… Есть.
— И право и ответственность. Возможно, вы не ошибаетесь относительно этого человека, кто бы он там ни был; вы обычно бываете правы, иначе эта шарага давно бы рассыпалась. Но я обязан рассматривать заново любые дела, когда это кажется мне необходимым. Однако вам совсем необязательно начинать разговор об отставке, пока я не изменил ваше решение. Если уж вы так ставите вопрос, я сам попрошу вас уйти в отставку, если мне придется пересмотреть ваше решение. Но до этого момента — зачем вам кипятиться? Так будет честно?
— Так будет честно. Я несколько поторопился, господин министр. Личное дело будет у вас на столе.
— Вообще-то раз вам так хочется, то не надо. Наверно, вы спасаете одного из своих любимчиков?
— У меня нет любимчиков, мистер Макклюре. Мне они не нравятся все без исключения.
— Иногда мне начинает казаться, что вы ненавидите даже самого себя. О чем мы говорили? Да, так вот. Когда мы вляпались с этим хуруссианцем, миссис Мергитройд мгновенно углядела подходящую возможность для благого деяния. Я, конечно, и сам думаю, что в первую очередь она хотела малость взбодрить свою собственную программу, но это к делу не относится. Пиджи-Виджи сразу же начал рассказывать своим маленьким друзьям про ужасное событие; а также просить, чтобы они писали ему письма и вступали в «Друзья Ламмокса». В первые же двадцать четыре часа она получила более трех миллионов ответов. К настоящему моменту уже половина детишек нашего континента, и одному Богу известно сколько на других, являются «Друзьями Ламмокса». Они поклялись защитить его от преследований.
— Ее, — поправил мистер Кику.
— А?
— Простите, пожалуйста. Видимо, ни один из этих терминов не верен. У хрошии шесть различных полов. Можно называть Ламмокса и он, и она. Вообще-то здесь нужны другие слова. Впрочем, для нас это не имеет значения.
— Для меня, во всяком случае, — точно, — согласился Макклюре. — Но если бы мы действительно прикончили Ламмокса, детишки, я полагаю, устроили бы революцию. Я серьезно. Не говоря уж о взрослых фэнах Пиджи-Виджи. И так наше Министерство выбралось из этой истории со здоровенным фингалом под глазом. А теперь Беула Мергитройд сама предложила помочь нам вылезти из лужи. Она берет у нас интервью, я отвечаю на общие вопросы, а вы помогаете мне с подробностями — все на тему того, как Министерство последовательно защищает права наших негуманоидных братьев и как все должны терпимо относится к друг другу. Словом — обычная болтовня. Потом Пиджи-Виджи спросит, а что же случилось с Ламмоксом, и вы расскажите деткам, что Ламмокс был в действительности чем-то вроде переодетого принца… или принцессы… и как Ламмокс улетел от нас в свой небесный замок. Получится потрясающе.
— Больше вам ничего не придется делать, — добавил Макклюре. — Дальше пустят ленту, как Ламмокс забирается в хуруссианский корабль и машет на прощанье ручкой. Затем мы съедим по миске «ханки» — не бойтесь, я уж позабочусь, чтобы ваша миска была пустой, — и Пиджи-Виджи споет свою песенку «Небесный бродяга». Вот и все. Представление займет двадцать минут, не больше, а какая реклама для Министерства! О'кей?
— Нет.
— Генри… Ну хорошо, вы даже не будете притворяться, что едите «ханки».
— Нет.
— Генри, вы просто невозможны. Неужели вы не понимаете, что на нас лежит обязанность помогать воспитывать у детей чувство ответственности, давать им мировоззрение, соответствующее нашему веку — веку Союза Цивилизаций.
— Нет, сэр, я не понимаю. Это дело родителей и учителей, но никак не правительства. У нашего Министерства и так забот по горло, оно едва управляется со все нарастающими ксеническими проблемами. — Тут мистер Кику прибавил про себя: «А если бы и согласился, глотать “ханки” перед телевизором — не лучший метод воспитания».
— Хм-м… Очень узкий подход, Генри. Бюрократический, я бы сказал. Вы же прекрасно знаете, что на нас жмут и с других сторон из-за этой хуруссианской истории. Общество «За сохранение статус-кво» вопит, требуя изоляционизма, а лига «Сохраним землю для людей» просто в горло вцепиться готова. В результате Совет чувствует себя крайне неловко. И вот прямо сама в руки идет возможность создать общественное мнение против всех этих психов, а вы не желаете хотя бы чуть-чуть помочь. Конечно, вам не приходится иметь дело с ребятами из «Статус-кво» и придурками из «Земля — людям», я же их беру на себя.
— Очень сочувствую, сэр, только и вам не надо бы тратить на них драгоценное время. Вы же знаете, что за каждой такой вроде бы психованной организацией всегда стоят вполне трезвые экономические интересы. Ну так пусть с ними борются люди, имеющие противоположные интересы, — владельцы транспортных кораблей, импортеры, ученые. Наше дело — дипломатические отношения. А когда нам досаждают лоббисты, пусть с ними разбирается отдел по связям с общественностью, им за это деньги платят.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
