каждым днём всё больше и больше любил каждую её частичку со всеми недостатками и тараканами в голове. А тараканов и причуд было пруд пруди. Правила она устанавливала в нашей семье неограниченное количество, которые нужно было неукоснительно соблюдать. В первую очередь, это касалось чистоты и идеального порядка, на котором она была просто помешана, что меня, если честно, наоборот очень радовало, ведь я сам был педант в этом вопросе.
Настало время обсудить с моей упрямой девочкой самый главный вопрос – финансовый. Я знал, что это будет очень нелегкая тема для обсуждения, но даже предположить не мог, что настолько.
– Оль, давай только сразу договоримся о том, что если мы семья, то у нас всё общее и всё пополам. Хорошо, милая?– начал я издалека и очень осторожно пробивать почву по данному вопросу, смотря и оценивая её реакцию на данную тему. – И это нормально, если мужчина обеспечивает свою семью. У тебя в семье разве не так? – пытался я воздействовать уже через её семью, применив самые главные свои козыри.
– Нет, не так, и мама и папа работали всю жизнь на равных, – пошёл процесс неприятия по полной, что доказывала уже её поза «руки в боки», теперь главное, чтобы кулаки в бой не пошли и дым из ушей не повалил.
– И ты будешь работать, но немного погодя. Ты же хотела образование получить и работать в школе, – убеждал я Олю, желая как можно дольше отсрочить этот момент.
– У меня пока академ, заочное обучение начнётся после новогодних праздников, а пока я могу спокойно найти любую подработку. На шее у тебя сидеть я категорически отказываюсь! Я не инвалид, у меня есть руки, ноги и голова! – упрямилась она, доводя меня этим просто до бешенства, и я боялся сорваться, уже закипая, как чайник.
Я знал, что с ней будет непросто, но не представлял, что до такой степени. У этой девушки просто пуленепрошибаемая логика, которая сводила меня с ума. Особенно с моим воспитанием мне этот факт принять было сложновато, а осознать для чего это нужно, просто невозможно. Но я не спорил, зная заранее чем это закончится, а закончится это тем, что она опять уйдёт, вся гордая такая, громко хлопнув дверью, и потом ищи свищи ветра в поле, не найдешь! Семья – это работа в двустороннем порядке, как говорил Олин папа, ну-ну, по-моему работать и идти на уступки придётся мне одному. Вот угораздило же меня полюбить самую упрямую, самую несносную…., но такую красивую, милую…, так стоп, меня уже не туда понесло…
– Хорошо, – сдался я, не в силах больше спорить, где победы мне не видать, как своих ушей.– Ищи работу, я не против, но только приемлемую и с моего одобрения, ясно?
–Ура! – подпрыгнула она, чуть ли не до потолка, радуясь, как девочка, которой подарили леденец на палочке.
А я хитренько улыбнулся про себя, думая: радуйся, милая, радуйся. Только одобрение моё будет, ой как непросто получить. Всё буду браковать, каждую вакансию, оттягивая как можно дальше момент её трудоустройства, а там увидим, может забеременеет и успокоится после этого. Коварный я тип скажете? Несомненно, но с добрыми намерениями, желая ей тем самым только добра, потому что люблю…, люблю очень сильно… И в первую очередь я не хочу, чтобы всякие козлы на неё пялились – это только моя прерогатива, и только я имею на это право! Была бы моя воля запер в своей башне – квартире и наслаждался её прелестями до конца своих дней. Всё им свободу подавай, а какие страдания мне это приносит, никому дела нет!
– Пока ищешь работу, вот тебе наличные деньги, – и увидев, что она пытается мне возразить, сразу прикрыл её сладкий ротик рукой, договаривая. – Не спорь, иначе наш уговор теряет силу. И вообще, в доме уюта не хватает, займись, женщина, его благоустройством. Не забывай, что эту халупу обставлял к твоему приезду я, бывший заядлый холостяк, и здесь не хватает женской руки. Так что вперёд и с песней!
Мне нужно было чем-то её отвлечь и занять реальным делом, чтобы о глупостях времени не хватало думать. И нашёл идеальный для неё вариант благоустройства нашего дома, лучше не придумаешь! Да я просто гений и истинный манипулятор!
–Хорошо, – согласилась как-то очень подозрительно быстро она, что я почувствовал в этом подвох. – Но с условием, что деньги я беру взаймы!
После этих слов я буквально выпал в осадок, даже заморгал часто-часто. Теперь мой рот слегка приоткрылся от удивления, на что она довольно хмыкнула, радуясь, что смогла удивить меня.
– Оль, вот ты сама подумай головой, ты же умная девушка. Это наш дом? – она кивнула. – Общий? – ещё кивок. – Получается, ты будешь покупать в наш общий дом вещи, а деньги брать взаймы у меня же, чтобы потом отдать? – опять кивок, но уже с более задумчивым взглядом. – Тебе не кажется, что это уже клиникой попахивает, и явно психиатрической? Если не угомонишься и не возьмешь деньги от меня, как от главы семьи, я очень обижусь. Ты же не хочешь, чтобы я был злым и нервным? Понимаешь, что ты меня этим просто оскорбляешь? – сказал я обиженным тоном, пуская в ход уже не очень честные методы, манипулируя уже в открытую её чувствами ко мне и давя ей на совесть.
– Я люблю тебя…, – просто обняла и прижалась всем телом ко мне Оля, а я выдохнул с облегчением.
Одна маленькая победа в нашей войне у меня в кармане! Прирождённый я дипломат, успешное проведение переговоров у меня в крови и, как показывает опыт, не только в работе, но и в личной жизни. Оленёнок, ели бы сейчас узнала о чём я думаю, точно назвала бы меня самовлюблённым павлином, одновременно закатив глазки к потолку и надув при этом свои сладкие губки. С этой врединой только разумные доводы и помогают. Будем перевоспитывать! А что, только ей можно? Она меня уже в праведника превратила, изменив на корню все мои привычки, что я даже поворачиваться стал, периодически оглядываясь назад, не выросли ли у меня крылья, как у ангелочка.
Три раза в неделю, в основном на выходные, мы ездили на заброшенный аэродром, и я учил Олю ездить на машине. Это ещё одна её заветная мечта, которую я не преминул незамедлительно осуществить. Я видел, как ей это нравится, каким азартом горят её глаза, решив впоследствии, что она выучится на права, купив ей свою личную машину – пусть катается и получает удовольствие. Я предложил ей купить права, но она отказалась, в чём я ни минуты не сомневался,
