Конечно, Грегор отдавал себе отчет, что это первая в ее жизни ночь с мужчиной. Может быть, в пылу страсти он причинил ей слишком много боли и теперь она стесняется признаться ему? Но он отбросил эту мысль – малодушие несвойственно его жене, она бы так прямо и сказала. Может быть, ее волновало, что подумают домашние, когда увидят, что они, спустившись к завтраку, снова удалились в спальню? Для Грегора такие вещи не имели значения, но Мег была другой. Ей нравилось сохранять видимость пуританской респектабельности – она же леди Глен-Дуи. Грегор не хотел ставить жену в неловкое положение, боясь, что это испугает и оттолкнет се от него.
Конечно, он не допускал мысли, что она больше не хочет его. У него было достаточно женщин, чтобы научиться понимать их. И Грегор был абсолютно уверен, что Мег сгорает от страсти и безумного желания, – их брачная ночь доказала это. Они оба в равной степени искренне отдавались любовным утехам.
Может, именно сила ощущений и накал страстей испугали ее? Когда совершенно теряешь над собой контроль, полностью растворяясь в любимом человеке, когда страсть уносит тебя в заоблачные высоты наслаждения – неужели от этого она бежала?
Грегор не винил Мег за то, что она хотела перевести дух, ему тоже это было необходимо. Такие сложные, запутанные причины привели к этому браку, но две из них были близки его сердцу: он умирал от желания обладать этой женщиной и мечтал вернуть Глен-Дуи. Однако Грегор не ожидал, что Мег так быстро завладеет всем его существом, совьет уютное гнездышко в его душе – такого с ним еще не случалось. Надо быть более бдительным. Его столько раз предавали, обманывали в самых лучших чувствах! А вдруг Мег не была исключением и тоже его использовала? Изображая страсть, на самом деле нуждалась лишь в его опыте и силе, чтобы защитить Глен-Дуи?
– Вот он!
Шепот Малькольма Бейна вывел Грегора из задумчивости. Он заморгал и непроизвольно посмотрел в том направлении, куда указывал Малькольм. На некотором расстоянии, прислонившись к стене, стоял юноша, внимательно наблюдая за учениями на лужайке; его светлые волосы выделялись ярким пятном на фоне серого камня.
– Это твой сын?
Проглотив комок, подступивший к горлу, Малькольм ничего не смог сказать от переполнявших его чувств.
– Хотя бы скажи, как его зовут, Малькольм!
Старый солдат попытался взять себя в руки. Голос звучал почти спокойно, когда он наконец заговорил, и только легкая дрожь выдавала гнев.
– Его зовут Ангус. Они называют его Ангус Форбс. Это несправедливо! Его имя Ангус Макгрегор!
– Отличный бравый парнишка. Надо сказать, на Элисон он совсем не похож.
– Да, сильная кровь Макгрегоров одержала верх над жидкой водицей, которая течет в жилах Форбсов, – гордо заявил Малькольм.
– Сколько ему лет?
– Двенадцать, – сказал Бейн мрачно, с невыразимой тоской о потерянных годах. Все это время он не знал о сыне.
– Подожди немного, Малькольм, – посоветовал Грегор. – Она вернется. Любила же она тебя когда-то! Думаю, Элисон не забыла тебя.
– Да, Грегор, ее любовь была очень сильной, а я не удержал в руках сокровище. Вместо этого я отшвырнул ее чувства, как никому не нужную стершуюся монетку.
Грегор не нашел что сказать на это. К тому же в том, что случилось с Малькольмом, была и его вина, ведь именно из-за него тот уехал из Глен-Дуи. Грегору искренне хотелось помочь другу. Он считал, что, несмотря на взрывной характер Элисон, он обязан поговорить с ней, чтобы хотя бы частично загладить свою вину перед ними обоими.
– Повторите еще раз с пистолетами и мушкетами, – отдал короткий приказ Грегор, отложив на время решение их с Малькольмом личных проблем. – После этого распустим ребят по домам. Мне очень хочется пропустить стаканчик, а ты составишь мне компанию.
– Я с радостью, – кивнул Бейн. – У меня голова раскалывается со вчерашнего дня. Может, напьюсь и хоть на время забуду об Элисон и о нашем сыне?
Грегор понимал, что ничего из этого не выйдет. Он по опыту знал, что, если женщина запала мужчине в душу, ее клещами оттуда не вытащишь и никакое, даже самое чистое, шотландское виски не поможет.
Глава 21
К обеду Грегор вернулся в замок, от него сильно пахло виски. Но Мег ничего не сказала. Какой смысл? К тому же она была почти уверена, что скорее всего Грегор активно помогал Малькольму Бейну избавиться от его печали.
Судя по поведению Элисон, отношения у родителей Ангуса на лад не пошли. Поразмыслив немного, Мег пришла к выводу, что они все еще неравнодушны друг к другу. Наверное, искра любви не угасла, раз они постоянно ссорятся и выясняют отношения. Правда; с таким же успехом это могла быть искра жгучей ненависти.
Мег несколько раз пыталась поговорить с Элисон, когда они вместе с другими женщинами приводили в порядок большой зал, но та лишь отрицательно качала головой. Через некоторое время Мег оставила свои попытки, решив, что эти двое должны сами разобраться в своих отношениях.
Грегор тоже пришел к этому выводу. Специально она не спрашивала, но за обедом они перекинулись несколькими словами. Прежде чем он покончил с едой, Мег придумала массу отговорок, чтобы уйти раньше. Он посмотрел на нее терпеливым всезнающим взглядом. Неужели он так быстро охладел к ней? И хотя Мег решила не торопить события и все обдумать, именно сейчас ей больше всего хотелось его внимания и любви.
Она поднялась к отцу и провела у него часа два. Генерал не мог нарадоваться, что все так хорошо устроилось.
– Теперь остается позаботиться о счастливом конце для нашей сказки – заставить герцога поступить по-джентльменски и мирно удалиться со сцены, – не удержалась Мег от сарказма. – Папа, неужели ты действительно думаешь, что так и будет?
Генерал тяжело вздохнул и проговорил с грустной улыбкой:
– Я не знаю ответа на этот вопрос, Мег. Если бы речь шла о нормальном человеке, я бы ни секунды не сомневался, что так и будет. Обычный человек просто отошел бы в сторону. Ибо кому захочется прослыть глупцом и неудачником? Но речь идет о герцоге Аберколди, а его трудно назвать уравновешенным. Он опасен, и это пугает меня, дочка, а меня не так-то легко заставить бояться. Аберколди хочет получить тебя любой ценой, Мег, и единственный способ отделаться от него, который я вижу, – это убийство.
– Сегодня утром Грегор отпустил Лоренцо.
Мег при этом не присутствовала, но Элисон рассказала ей подробности, которые услышала от Ангуса, а тот еще от кого-то. Любимый слуга герцога поклялся жестоко отомстить им всем.
– Лоренцо не так опасен, как он о себе возомнил, – сухо заметил генерал. – Его нечего бояться, Грегор раздавит этого червяка одним пальцем. – Он опять улыбнулся и вдруг сгорбился и постарел прямо на глазах. – Я очень рад, что ты вернула Грегора домой. Ты сделала меня самым счастливым стариком на свете, Мег, спасибо.
– Тогда я тоже счастлива, папа, – прошептала она, и ее глаза наполнились слезами.
– Жаль, что твоя мать не может порадоваться вместе с нами, – пробормотал генерал и отвернулся к окну.
Генерал редко говорил о жене, и Мег решила, что это дурной знак.
Она уложила отца в постель и удалилась в свое убежище наверху. Но, оставшись одна, Мег долго сидела за большим деревянным столом и не торопилась приступить к делам. Ей было чем заняться: надо было сделать учетные записи, заметки, кое-какие расчеты. Мег часто сожалела, что родилась женщиной, – она могла бы очень толково вести дела какого-нибудь лорда. Она знала, как вести хозяйство в имении, чтобы оно приносило прибыль, и в то же время умела заботиться о простых арендаторах.
Как было бы хорошо вести обыкновенную жизнь, записывать цифры в колонки и считать доходы! Почему у нее все так запутанно?
У Мег было много работы, но сейчас ей не хотелось подсчитывать доходы или думать, как уговорить фермеров сажать на своих участках неизвестные им растения. Это был первый день ее супружеской жизни, который, казалось, ничем не отличался от обычных будней. Но на самом деле все теперь было по-другому.
