Стыдно признаться, но я сейчас была настоящей пленницей. Почти сразу после заключения соглашения между Эдрианом и Седриком я потеряла связь с реальностью. Понятия не имею, как подлый маг это провернул, но я словно заснула, а когда проснулась — то обнаружила, что вновь могу управлять собственным телом. Более того, оно отныне принадлежало только мне. Эдриан покинул мое сознание.
В просторной спальне, которая, судя по виду из окна, находилась на втором этаже, помимо меня присутствовал и Фрей. Заметив, что я очнулась, приятель разразился громкими рыданиями, затем сжал меня в своих медвежьих объятиях с такой силой, что мои ребра жалобно хрустнули. Пока я сражалась за каждый глоток воздуха и безуспешно работала локтями, пытаясь освободиться, Фрей торопливо изливал мне душу, попутно орошая мою рубашку потоками слез. Из его сбивчивых фраз я узнала, как именно завершилась та злополучная ночь, плавно перешедшая в рассвет. Седрик отволок Виллоби в кабинет, прежде заморозив Миколику заклятием. Эдриан, по-прежнему пребывающий в моем теле, последовал за ним. Через какое-то время, не очень долгое, впрочем, наш двуличный знакомый вернулся уже в новом обличье, при этом он нес меня на руках. Приказал Фрею прихватить с собой Ульрику и Мышку и привел всех сюда, но Морган остался в гостиной. Вроде как Эдриан вновь хотел поговорить с ним, на сей раз без свидетелей.
По словам Фрея, я проспала целый день, очнувшись лишь на закате. Буквально сразу после этого в спальне появился Эдриан, будто он имел возможность подглядывать за нами. Заставил меня выпить какую-то зеленую гадость, имеющую отчетливый полынный привкус. Естественно, я пыталась сопротивляться и кричала, что ненавижу его. Не удержалась от искушения добавить парочку крепких выражений. Но проклятый маг лишь хихикал от моего неистовства, чем еще сильнее распалял меня. Я попыталась было выбить загадочный напиток из его рук, однако в следующий момент он прищелкнул пальцами — и я с ужасом ощутила, как власть над телом вновь ускользает от меня. Я послушно выпила отвар, хотя больше всего на свете мечтала расколотить чашку о голову Эдриана. С тех пор я еще три раза ощущала горький вкус поражения на своих губах. Каждый вечер и каждое утро Эдриан появлялся на пороге с неизменной улыбкой и чашкой. По его словам, напиток должен был приостановить мое превращение в арахнию. Иначе я бы уже обрела тень. И Эдриан же приносил нам еду, после чего забирал пустую посуду. Понятия не имею, куда подевался Морган. По всей видимости, он принял предложение мага и занялся обустройством так называемого капкана для Арчера. Однако я могла лишь строить предположения по этому поводу, поскольку все мои вопросы игнорировались.
Но мое положение было не столь бедственным, как у той же Ульрики. Фее повезло намного меньше, хотя, по-моему, в сложившейся ситуации само понятие «удача» весьма спорно. Так или иначе, но Ульрика до сих пор оставалась под властью чар Эдриана и находилась без сознания. Мне пришлось взять все заботы о ней на себя. Я осторожно вливала ей в рот куриный бульон, периодически обтирала крохотное тельце полотенцем, смоченным в теплой воде. Не могу сказать, что я была в восторге от этого, но что мне еще оставалось? Не могла же я бросить несчастную на произвол судьбы, поскольку иначе она погибла бы от голода и жажды.
Только Мышке было не в тягость наше заточение. Она по-прежнему радовалась всему на свете и то и дело ластилась к Фрею. Что скрывать, я испытывала досаду и некое чувство сожаления, когда глядела на ее донельзя довольную морду и весело помахивающий хвостик. Жаль, что я не могу так же беззаботно наслаждаться жизнью!
И вот близился к окончанию очередной день нашего томительного плена. Уже вторые сутки без перерыва лил дождь. Все вокруг было серым и безрадостным. Я чувствовала, что начинаю сходить с ума от скуки и неопределенности. Сколько еще это может продолжаться? Самая худшая пытка — это пытка ожиданием! Не так страшна боль, как предчувствие ее, не так пугает смерть, как тихие шаги ее вестницы — странницы в белом. Но почему-то я была совершенно уверена, что именно сегодня все завершится. И вряд ли добром для меня.
Стоило мне так подумать, как в коридоре послышался какой-то шум. Я встала и неслышно скользнула к двери. В руках сама собой оказалась припасенная заранее кочерга. Понимаю, что это, наверное, смешно и безрассудно. Но я собиралась напасть на Эдриана и силой вырваться на свободу!
«И что ты будешь делать на этой самой свободе? — насмешливо осведомился внутренний голос. — И каким образом ты планируешь победить трех сильнейших магов? Ну ладно, предположим, Эдриана тебе удастся застать врасплох, и ты оглушишь его. А как насчет Моргана и Седрика? И потом, не забывай, что рано или поздно Эдриан тоже очнется. Ты не настолько сильна в магии, чтобы вывести его из строя на долгий срок. Или отважишься на убийство?»
Я невольно скривилась. Нет, моя ненависть к Эдриану все же не простирается до таких пределов. Глупо сказать, но я до сих пор надеялась, что он опомнится и перестанет столь убедительно играть роль злодея. Ну не верю я, что он действительно настолько коварен! Столько времени скрывать от меня свою подлинную суть отъявленного негодяя и мерзавца… Нет, на это способен лишь прирожденный лицедей и обманщик!
«А возможно, есть куда более простое объяснение твоей слепоты, — с усталым вздохом произнес глас моего рассудка. — Ты слишком молода и неискушенна в жизненных интригах. Вот и не замечала то, что сейчас выглядит очевидным. Недаром об Эдриане шла настолько дурная слава, ох, недаром! Да, он пытался оправдаться тем, что никогда не убивал, лишь пытал. Но разве этого мало? Ему нравилось причинять боль, иначе он ни за что не занимался бы подобным грязным делом! Но нет, ты предпочла закрыть глаза на это обстоятельство. Вот теперь и пожинаешь печальные плоды своей беспечности».
Шум в коридоре приблизился, и я напряглась, усилием воли заставив замолчать неуверенный шепоток своих сомнений. Да, возможно, мой безумный план по спасению позорно провалится в самом начале, но не рискнуть я не имею права! Ведь на кону стоит гораздо большее, чем моя жизнь!
Тьфу! Я в сердцах сплюнула на пол, осознав, что невольно повторила любимое высказывание Эдриана. Помнится, он частенько использовал карточные термины. Ну что же, я многое почерпнула из нашего долгого общения. А самый главный урок уяснила раз и навсегда: никому нельзя верить! Никому и никогда!
Прежде холодный металл кочерги нагрелся в моих руках от долгого ожидания. Я удобнее перехватила ее, попутно вытерев потные от волнения ладони о край рубахи. Ну же, сколько можно медлить! Иначе моя решимость действовать сама собой сойдет на нет, я испугаюсь и передумаю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
