– Неужто король действительно женился на леди Идн? – Сержант говорил шепотом, хотя Шилдстар явно ничего не мог услышать, даже если сидел там на корточках, припав ухом к двери.
Свон бесстрастно кивнул.
– О Тунор!
– Она ухаживает за ним, – решился подать голос Тауг, – вместе с рабынями и своими служанками, поскольку ухаживать за больным такого размера нелегко. Я сочувствую леди Идн… мы все сочувствуем.
– Позови Тиази, – велел Свон Таугу.
Высокие – по колено – ступени погруженной во мрак лестницы, ведущие на верхние этажи гигантской каменной башни, казались бесконечными; пульсирующая боль в ране и тяжелое шарканье сапог безжалостно напоминали Таугу о крайней усталости, им владевшей.
Примерно через сотню ступеней он услышал еще чьи-то шаги и, хотя поначалу принял звук за эхо собственных шагов, отраженное от стен, вскоре понял, что ошибался. Кто-то – или что-то? – спускался навстречу по лестнице, легко переступая со ступени на ступень.
Воздух стал еще холоднее, и хотя Тауг кутался в толстый плащ, подаренный Идн, он не согревал. Увидев изумрудные глаза Мани, появившегося из темноты несколькими ступенями выше, он понял, что предвещает взгляд этих глаз.
– Это она, да? Ведьма?
– Моя любимая хозяйка, – торжественно объявил Мани.
– Ты так называешь леди Идн.
– Королева Идн тоже моя любимая хозяйка, – пояснил кот. – Моя преданность обеим безгранична.
Из темноты раздался голос:
– Мне принять обличье Идн?
– Да. – Тауг прислонился к стене, чувствуя острое желание присесть. – Если мы собираемся снова разговаривать, так будет лучше.
Идн, которая была не настоящей Идн, спустилась по лестнице – словно освещенная тусклым светом и окутанная тонкой дымкой.
– Король Гиллинг – мерзкое животное. – Мнимая Идн говорила голосом, похожим на голос зимы. – Он не должен обладать мной – я пришла, чтобы сказать тебе именно это. Я приведу сэра Эйбела, и, возможно, сэр Эйбел спасет меня.
– Сэр Свон готов на все, чтобы спасти вас, – сказал Тауг.
– И ты тоже. Ты еще не спал с женщиной.
Тауг помотал головой:
– Еще нет.
– Ты говоришь правду. Он правдивый человек, Мани?
– О да!
– Я видел, как это делается, – объяснил Тауг. – Я… знаю, что делать.
– Ты не видел, как король Гиллинг принимает невесту. Он будет лежать на спине, со стоящим членом.
Тауг неуверенно кивнул.
– Раздевшись донага, я стану ласкать член, словно мужчину-карлика. Смотреть зачарованным взглядом и растягивать рот в блаженной улыбке. Я умащу его благовонными маслами и стану говорить нежные слова, и целовать, и просить у него любви. И Гиллинг откликнется на мои ласки, расточаемые карлику. Извергнувшись, он окатит меня семенем, и я вознесу хвалы и вновь осыплю его поцелуями, благодаря за неземное наслаждение и умоляя не уходить.
– Леди Идн не станет этого делать. – Еще никогда в жизни Тауг не говорил с такой уверенностью.
– Если я не сделаю этого или выдам свое отвращение словом или жестом, я умру, – сказала мнимая Идн. – И я буду не первой женщиной, принявшей такую смерть, уж поверь мне. По-твоему, она не может родить Гиллингу ребенка?
– Я не желаю говорить об этом, – с усилием выдавил Тауг.
– Его семя осквернит ее лоно. Ты представляешь, какой она будет на сносях?
Мнимая Идн начала раздуваться. Тауг закрыл глаза, но обнаружил, что по-прежнему видит Идн – с чудовищным, уродливо вздутым животом и искаженным гримасой плача лицом. Незримые руки сорвали с нее одежду. Тауг крепко прижал ладони к глазам, чтобы не видеть крови; Идн у него под веками скорчилась от боли, содрогнулась всем телом и застыла неподвижно, распростертая навзничь.
Очнувшись, он обнаружил, что сидит, как и хотел с самого начала, сидит на холодном грязном полу лестничной площадки, раскачиваясь из стороны в сторону и горько рыдая.
– Этого еще не случилось. – Голос Мани, обычно совсем не добрый, звучал мягче, чем когда-либо. – И возможно, никогда не случится.
– Никогда, – сквозь слезы заявил Тауг. – Я не допущу такого. Я убью его. Пусть я совершу убийство, мне плевать, но я убью Гиллинга.
– Это не убийство. Возьми вон тот факел и раздуй пламя, пока оно не погасло. – Мани спрыгнул с нижней ступени марша на площадку и, к великому изумлению Тауга, потерся теплым пушистым боком об его колено. – Я совершу убийство, коли убью другого кота иначе как в драке. Ты совершишь убийство, коли убьешь, скажем, сэра Гарваона или лорда Била иначе как в честном бою. Но король Гиллинг похож на тебя не больше, чем Орг.
Внезапно испугавшись, Тауг вскочил на ноги:
– Он здесь?
– Орг? Понятия не имею.
– Но мне ведь не померещилось, правда? Когда сэр Свон и сэр Гарваон сражались с великанами. Там был Орг, и он срывал факелы со стен, чтобы ангриды его не увидели.
Мани зевнул, благовоспитанно прикрыв пасть черной лапой.
– Разумеется.
– И он… Он дрался за наших рыцарей? Поэтому они победили?
– Не знаю. В темноте началась такая свалка.
Тауг с трудом взобрался на ступень, с которой минуту назад спрыгнул Мани.
– Мне нужно позвать Тиази. Свон хочет его видеть.
– Ну так поторопись. Можно, я поеду на твоем плече?
Тауг протянул свободную руку:
– Залезай.
Когда они поднялись еще на дюжину ступеней, Тауг спросил:
– Так это Орг ранил короля?
– Не знаю, – ответил Мани. – Я не видел, как это случилось. – И через одну ступеньку добавил: – Но я сомневаюсь. Насколько я видел, Орг в основном сворачивает шеи. Довольно трудно поверить, что у кого-то хватит силы свернуть великану шею, но у Орга получается.
– У короля колотая рана на спине. Глубокая – значит, удар наносили мечом или длинным кинжалом.
– Король убил мастера Крола, – задумчиво проговорил Мани.
– Знаю. – Тауг вскарабкался на следующую ступень. – Подниматься было бы легче, будь здесь перила.
– Я поговорю об этом.
– Орг должен выполнять приказы сэра Свона. Кто-то говорил мне. Кажется, ты.
– Вполне возможно.
– Убийство мастера Крола было бесчестным делом. Настоящим преступлением. Так почему бы сэру Свону не приказать Оргу убить короля?
– Не вижу причин, почему бы и нет, – согласился Мани. – Однако он не приказывал. Видишь ли, я подслушивал, когда сэр Свон отдавал распоряжения Оргу. Он ни словом не упомянул про короля.
– Подслушивать чужие разговоры неприлично.
– Я вынужден возразить, хотя и не вполне уверенно. Подслушивание зачастую доставляет мне удовольствие, и в лучшем случае оно весьма познавательно. Кот, который держит ухо востро, узнает много полезных вещей.
Тауг продолжал карабкаться вверх по лестнице; он уже приближался к нужному этажу, и, соответственно, разговор с Мани подходил к концу. Он остановился и помахал факелом, чтобы раздуть пламя посильнее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
