— Сейчас зима, — проговорила Камерон сверху чужим голосом. — Не двигайся, и они ничего тебе не сделают. Я тебе клянусь, Мэри Энн. Помнишь парня из Южной Африки, который провел полгода в пещере с кобрами и черными мамбами? Просто лежи спокойно. Они спят.
— Тогда почему они гремят? — еле выговорила Мэри Энн.
— Сейчас я спущу тебе веревку, — пообещала Камерон.
— Нет! Я не могу пошевелиться. Кажется, я вывихнула плечо, а ногу придавило камнем.
— Нет никакого камня, — твердо сказала Камерон.
Мэри Энн всмотрелась в темноту, но ей не надо было видеть — она и без того чувствовала камень.
— Нет, камень тут.
— Тогда я сейчас спущусь.
— Нет! — вскрикнула Мэри Энн.
— Лучше я, — предложила Анджи. — Вот через эту щель.
— Я первая, — не уступала Камерон.
— Нет, — повторила Мэри Энн. — Пусть Анджи. Если спустишься ты…
— Ну, хорошо, — сказала Камерон. — Анджи, нам нужен рычаг, чтобы сдвинуть камень. У меня с собой есть шесты, но боюсь, они тонковаты.
Анджи уже успела спуститься поближе к Мэри Энн и остановилась в полуметре над ней. Ее фонарь осветил пространство вокруг. Оно было плотно устлано змеями.
— Дай-ка мне шест, — попросила она Камерон. — Я попробую отодвинуть парочку этих ребят подальше.
Мэри Энн вспомнила все, что думала раньше об Анджи Уокман. Как же она недооценивала эту девушку! Она считала ее и недалекой, и скучной, а вот почему-то не разглядела в ней отчаянной смелости.
Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем змея приблизительно в руку толщиной (Мэри Энн, не выдержав, зажмурилась) вяло обвилась вокруг шеста. Она, наверное, весила целую тонну, но Анджи медленно передвинула шест со змеей в темноту и там осторожно стряхнула змею на ее подруг, которые загудели с новой силой.
— Мэри Энн, я думаю, этих, которые совсем рядом, лучше не трогать.
— Девочки, я почти не чувствую ногу. Как бы не пришлось ее отрезать, — простонала Мэри Энн. — Но все равно вам не сдвинуть камень. Пожалуйста, идите скорее за помощью, со мной тут ничего не случится.
Анджи направила фонарь на Камерон и сказала:
— Зови на помощь, я побуду с ней.
«Мэри Энн погибнет! Мэри Энн погибнет, и по моей вине! Она пошла сюда из-за меня, потому что я забеременела, как последняя дура, и теперь она погибнет или лишится ноги».
Камерон бежала по туннелям, по которым они проходили совсем недавно, — бежать было опасно, это противоречило всем правилам поведения в пещерах, но ситуация была чрезвычайной. Мобильный лежал у нее в рюкзаке, но он заработает только наверху, на стоянке. Может быть, там окажется кто-нибудь из смотрителей заповедника, или лучше сразу позвонить в зоопарк? Нет, она позвонит 911, а потом уже в зоопарк.
Камерон вытащила телефон из рюкзака и бросила рюкзак у выхода из пещеры, а потом из последних сил побежала на стоянку, на бегу открыв телефон, в нетерпении ожидая сигнала.
— Ого, не так быстро!
Она с разбегу налетела на какого-то высокого мужчину. Господи, да это Грэхем Корбет. Испытывающий ужас перед змеями Грэхем Корбет и с ним его матушка.
— Грэхем, случилось несчастье! Мэри Энн придавило камнем. Я жду, когда заработает чертов мобильник!
— Где она?
— В пещере Большого Джима. Но не ходите туда. Вы все равно не сможете помочь.
Он смотрел, как она бежит дальше и длинные волосы, выбившиеся из-под шлема, летят за ней, словно знамя.
— Может быть, все же можно помочь? — спросила мать. — Что нам делать?
— Я пойду, — проговорил он и услышал свой голос словно бы издалека. — Камерон вызовет спасателей и вернется. — Почему он не спросил ее, где находится пещера? Он плохо знал эти пещеры. В детстве он никогда в них не ходил из-за своего безотчетного страха перед змеями. Ему казалось, что в пещерах они просто кишат.
— Ступай вперед, — сказала его мать, — а я пойду за тобой следом. Пещеры ведь помечены, да? Ты только не потеряйся, Грэхем.
— Ни за что, — обронил он и двинулся в путь.
Когда на дороге ему попался рюкзак Камерон, он сообразил, что у него с собой нет даже фонарика. Но Камерон должна была захватить лишний, ведь это одно из правил спелеолога.
Фонарик нашелся в наружном кармане рюкзака, Грэхем включил его и вошел в пещеру. Сразу же ему бросились в глаза свежие следы нескольких ног, ведущие в глубь пещеры. Грэхем направился туда и крикнул:
— Эй!
Вроде бы издали послышались голоса. Грэхем шел вперед, продолжая окликать девушек. Вот и белый известковый туннель, и летучие мыши на потолке, словно гроздья винограда…
Мэри Энн придавило камнем.
Вид у Камерон был ужасный, а в том, как она сказала: «Вы все равно не сможете помочь», ему послышалось что-то жуткое, Что-то бесповоротное, непреодолимое. Он продолжал идти вперед и время от времени кричал: «Эй!»
И вдруг совсем рядом заговорила женщина:
— Мы здесь! Сейчас я посвечу, — но голос был не Мэри Энн.
— Я уже иду! — крикнул Грэхем в ответ. Он вышел на широкую площадку, заваленную камнями разной величины, и увидел свет фонарика. Потом различил среди валунов хрупкую фигурку девушки — она махала ему фонарем.
— Стойте там, — приказал он.
— Слава богу, это мужчина!
Никогда еще Грэхему не приходилась слышать, чтобы кто-то так горячо превозносил его пол. Ему показалось, что он расслышал другой голос, что-то тихо говоривший.
— Мэри Энн? — окликнул он.
Мэри Энн сразу узнала его голос. Блестящие кольца рядом с ней шевельнулись, но она снова сказала себе, что Камерон права. Змеи не воспринимали ее как добычу. Если только лежать неподвижно, у них не возникнет желания ее ужалить.
А теперь здесь Грэхем! Он сможет сдвинуть камень.
Вдруг ей пришло в голову, что он не отважится спуститься на дно пещеры из-за змей. «И тогда я, наверное, разлюблю его», — промелькнула глуповатая мысль.
— Только не свети мне в лицо фонарем, — попросила она.
Он молча отвел фонарь, и по выражению его лица, едва различимого в темноте, она поняла, что он увидел змей.
— Ей придавило ногу камнем, а мне его никак не сдвинуть, — объясняла Анджи ситуацию. — Я только отодвинула парочку змей, чтобы расчистить место, но до самого конца еще не спускалась. Если мы спустимся вместе, я отодвину и других.
— Хорошо.
Мэри Энн увидела, как луч фонаря осветил спуск на дно пещеры, который Анджи уже преодолевала дважды. Грэхем передал фонарь Анджи.
— Посветите, чтобы я видел, куда наступаю.
И он опустил ногу.
Он спускается в змеиное логово! Конечно, вовсе не из-за нее. Это всего лишь джентльменское поведение. А она лежит на камнях, страдая от боли и собственного недомыслия, и даже пошевелиться не может, потому что тогда ее сразу же вырвет. И вдруг ногу уже не спасти?..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
