А ещё же светомузыку отвезти тоже надо.
Бабушка расплатилась с кухней, огромная толпа родственников и друзей пошли ночевать к Рашиду с Валей – в расчёте, что завтра, выспавшись, они придут к нам. Как уж они там будут устраиваться, я не знаю, на полу, поди, одеяла разложат, да лягут ровненько как дрова. Честно скажем, значительная часть гостей и так была изрядно в дрова, думаю, они даже не заметят дискомфорта...
Второй день прошёл (сейчас будет такое характерное клише) в непринуждённой семейной обстановке. Пили, пели, много ели. Отсутствие комнаты для танцев компенсировали, выставив музыку (и светомузыку, конечно же) в подъезд – там на площадке и танцевали, благо она у нас большая, квадратная.
Зато, к моему облегчению, «добровольный женский комитет из числа родственниц и подруг новобрачных» перед застольем начистил ведро картошки и организовал прочую красоту. А после – всё перемыл и прибрал. Какое счастье!
ПОКА ЧТО ПАУЗА
Наиль пробыл дома до среды, а с четверга уехал на буровую. В планах у него было поработать вахтами до начала августа, подкопить, так сказать, на начало семейной жизни, а там перевестись в Иркутск, слесарем или дизелистом. Квалификация у него была хорошая, рублей триста в месяц ему светило. Не те деньжищи, конечно, что на буровой, но очень прилично. В будущее он смотрел с энтузиазмом.
Даша сказала, что пока Наиля не будет, поживёт со своими бабушкой-дедушкой, да и ездить с Юбилейного в центр на работу ей было далековато и с животом по наполненным автобусам неудобно. А, я не говорила, где она работает, да? В магазине «Художник», представьте себе. Мы это ещё в новый год выяснили, и происхождение художественной акварели сделалось предельно очевидным.
Я почесала в затылке, и подумала, что дальше там мало ли как сложится, и выкатила Даше список художественных материалов, которые мне до крайности хотелось бы заполучить. Я заплачу́, конечно же!
А то что же, дураком надо быть, чтобы при такой возможности да не воспользоваться...
ДУБЛЬ ДВА
Ровно неделя у меня была, чтобы спокойно посидеть, вытянув ножки.
Нет, я вовсе не хочу сказать, что валяла дурака. Вообще, если привык работать в определённом ритме, бездельничать до крайности сложно; всемирно известный пример: японские трудоголики. В отсутствие привычной нагрузки ломка начинается прям наркоманская. Мне, например, надо ежедневно писа́ть. Иногда вдруг наступает внутренняя пауза – как будто тумблер переключается – и тогда я рисую – и так до следующей волны.
В этот раз я засела рисовать нечто конкретное: платье. Свадебное. Для мамы. Потому что та свадебная мода, которая была мною увидена, чёт меня совсем не вдохновила. Это раз. А второе...
– А почему они все разноцветные? – спросила мама, разглядывая мои эскизы.
– Потому, мам, что белый – только для первого раза хорош. И вообще, глупо это, тратить столько денег на платье, которое ты наденешь один раз. А в цветном ты сможешь хоть в театр, хоть на праздник.
– И что, замуж в красном выходить?
– А кто тебе запретит? Ты что, что-то подписывала?
Этот аргумент периодически ставит людей в тупик. Мама посмотрела на меня долгим взглядом.
– Не веришь мне – давай ещё кого-нибудь спросим, – коварно предложила я. С бабушкой-то я давно провела разъяснительную беседу. Но, кажется, мама начала предугадывать мои хитрые ходы.
– С Женей надо посоветоваться.
Что ж, разумно. Будущий муж, всё-таки.
Вечером зашёл Женя. Он вообще у нас все свободные от работы вечера проводил – как правило, встречал маму после уроков, и они вдвоём шли к нам.
– Ну что, Ольга, показывай своё модельерство.
– Будете меня подкалывать – так и будете в магазинских мешках ходить, – проворчала я.
– Мы только в порядке товарищеской критики, – Женя сел на диван. – Давай!
Я достала листок:
– Цвета условные. Я считаю, что нужно посмотреть что-то цветное, что красивое попадётся. И не тяжёлое. Июль – всегда жара.
– Может, бежевое? – предложила компромисс мама.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я представила себе эту картинку, и мне сделалось кисло.
– Мама-а-а! В бежевом ты будешь жёлтая. Ужас какой. Ты яркая, тебе ни один пастельный цвет не подойдёт. Хочешь выглядеть больной на своей свадьбе?
Женя посмотрел на маму, подняв перед собой мой листок:
– А Ольга ведь права. Тебе в ярком очень хорошо будет.
– И вуальку мы тебе соорудим в тон, – добавила информации к сомнениям я, – хочешь со шляпкой, хочешь с цветком.
А что, бальные танцы есть? – Есть! Значит, и фатины-сетки цветные должны быть, и украшения, пайетки всякие, стразы-бусины.
– И вообще, – резюмировала я, – вам бы по тканям прокатиться, поискать лёгкое и нарядное. С зеркальцем. Прикидывай на себя и смотри. А метраж там внизу написан, при какой ширине сколько брать. А потом к той портнихе, нормально она шьёт и берёт недорого.
Очень надеюсь, что я их убедила. Собрались в субботу за тканями. Посмотрим, найдут ли что путное.
КУДА БЕЖАТЬ?
16 апреля 1983
В субботу мама с Женей катались, искали ткань на платье. Первые несколько магазинов погрузили их в уныние. Потом они поехали на Ленина, там тоже магазин был, да и зашли Дашу попроведать в «Художник». А она им посоветовала в Ангарск съездить. Казалось бы, ближний свет (пятьдесят километров, так-то), но в те года народ куда только за покупками не катался. В Москву, говорят, вон целые колбасные электрички ездили с окружающих и даже не очень областей. Ну, не в смысле официально колбасные, это такое фольклорное наименование получилось. Люди ехали в Москву за продуктами, потому что там снабжение сильно лучше было. Так вот, Ангарск тоже снабжали неплохо. И с бытовой техникой там всегда интереснее было, и с мясными продуктами, да много с чем.
Итак, маманя с Евгением устремились в Ангарск, но мне пока об этом ничего известно не было, да и волновали меня в этот момент мои собственные проблемы.
После стресса со всеми апрельскими свадебными делами я решила, что мне временно нужен щадящий режим. Во-о-о-от. Решить-то я решила, а мозг как разогнался, так и продолжал лететь. Здо́рово, да? Поэтому я ударными темпами закончила текст для второй книжки с поделками про братца и сестрёнку Мастерилкиных. В этот раз пионер Петя со своей сестрёнкой, пошедшей уже в первый класс и торжественно принятой в октябрята*, должны были вспомнить в каникулы про коробку со всякими желудями-шишками, привезёнными из деревни, немножко поностальгировать, ну а дальше начинался нехитрый сюжет, в процессе которого дети лепили красоту как мы любим – и говна и палок. Ой, простите, из бросовых природных материалов.
*Меня тут тоже
торжественно принимали,
так что процедуру я припомнила.
И это всё надо было тщательно поэтапно прорисовать. Рисование меня немного успокаивало, почти как размеренное дыхание (четыре счёта вдох, восемь – выдох), только вот бумаги съедало очень прилично. В «Промтоварах», куда я регулярно ходила за альбомами для рисования, а потом для черчения (для некоторых целей они подходили гораздо лучше в силу гладкости и плотности бумаги) меня уже узнавали, и в этот раз, не успела я подойти к прилавку, продавщица сказала:
– Бумага для черчения закончилась.
Вот блин!
– А альбомы есть?
– Только тетради для рисования, – она махнула рукой на витрину. В тетрадях для рисования была тонковатая бумага, и по качеству они меня не устраивали никак.
– А для черчения когда будет, не знаете?
– В среду приходи, должен быть привоз.
– Спасибо.
Я уныло вышла на крыльцо. Вокруг сияло солнце, с крыш капали остатки последнего дожившего до середины апреля снега, пахло просыпающейся землёй и тополиными почками.
Нет, ждать до среды мне решительно не хотелось! Мне требовалось три альбома, прямо сейчас. Вот, знаете, когда огонь в ж... м-м-м... в организме горит? Надо – и всё тут, хоть тресни.
Я прошла от «Промтоваров» по аллейке до «Трёх поросят». Решение созрело, и я уверенным шагом направилась под горку, в сторону остановки «Болотная». На Мухиной, напротив папиного дома, был весьма неплохой книжный магазин. А в этом магазине был отдел канцтоваров. Отчего бы мне и не пройтись? Тут ходу-то километра полтора. От болота в горку, правда. Ну, да ничего. Минут пятнадцать топать от силы.
