ее углем и водой, а на следующий день, когда после завтрака ее снова затошнило, отправился в аптеку. И не за лекарствами, а за тестом.
Поля, не надеясь на чудо, ушла в ванную комнату, а через пять минут выскочила оттуда с огромными глазами.
– Влад, – выдохнула она и по щекам хлынули слезы. – Влад, две! Их… их две! – дрожащим голосом сообщила она и протянула мне тест.
Я не верил своим глазам. Две четкие красные полоски!
Закружил ее на руках по номеру, целовал так долго, что потом у нас обоих болели губы. А потом на меня нахлынуло…
Так, мы на острове… Как тут с медициной, если вдруг что-то понадобится? Черт, ей же нужно будет лететь в самолете… А можно ли вообще летать беременным?
Я долго серфил в интернете, искал статьи о полете на ранних сроках беременности, все больше и больше узнавал, чем они чреваты и уже был готов остаться с ней на Кипре хотя бы до трех месяцев беременности.
После нескольких отчаянных попыток зачать ребенка, я был готов сдувать с нее пылинки, лишь бы ничего не могло навредить нашему будущему ребенку.
– Остаться здесь? Влад, я с ума схожу от жары под тридцать, днем не могу выходить на улицу, ты же знаешь. А на следующей неделе по прогнозу будет еще жарче. Не могу же я закрыться в номере на пару месяцев, верно? И тем более в своей стране мне будет куда спокойней. Мы даже не знаем, куда здесь бежать, не дай бог случись чего.
Полина поговорила со своим лечащим врачом, ей дали важные рекомендации и благодаря им наш полет в Москву прошел благополучно.
Вчера приехали домой и, не разбирая чемоданы, отправились на прием к ее доктору.
Полина вышла из кабинета подавленная. Сообщила, что срок поставили примерно пять недель и ее отправили на УЗИ. Она, конечно же, сразу себе накрутила:
– Раз отправляет на УЗИ на таком раннем сроке, значит, у нее есть какие-то опасения, – говорила она, идя к машине. – Ведь обычно первое УЗИ примерно недель в одиннадцать-двенадцать.
Я весь вечер успокаивал ее словами, что это всего лишь формальность. Она едва смогла уснуть от переживаний. И сегодня с самого утра не находила себе места вплоть до приезда сюда.
– Тихонова Полина, – сказал доктор, выглянув в коридор.
Мы вместе вошли в кабинет, доктор округлила глаза.
– Вы тоже желаете присутствовать?
– Конечно! – решительно кивнул я.
– Что ж… тогда посидите за ширмой.
Как оказалось, УЗИ на раннем сроке – это не когда водят штуковиной по животу, а… В общем, исследование проводится немного иначе. И мне мягко намекнули, что мне не нужно на это смотреть.
Я сел за ширму, видя только носки Полины, лежавшей на кушетке. В кабинете воцарилась тишина, и только примерно через минуту доктор заговорила.
– Беременность развивается без патологий, – я выдохнул, потер взмокшие ладони. – Секунду… – задумчиво изрекла доктор.
Я напрягся, замер не дыша.
Послышался стук по клавиатуре, к этому моменту молчание доктора уже начало щекотать все мои нервы.
– У вас, кажется, многоплодная беременность, – сказала она, и я чуть не подпрыгнул на стуле.
– У нас будет двойня? – выглянув из-за ширмы, округли глаза я.
– Видимо, да, – глядя в монитор, кивнула доктор, и на весь кабинет послышался всхлип жены.
– Это не шутка? У нас… У нас разу б-будет двое детей? – приподнялась Полина.
– У кого-нибудь из вас в роду была двойня?
– У меня! – Я поднял руку и перевел взгляд на Полину. – У моего отца ведь брат близнец. Ну, помнишь, я тебе рассказывал.
* * *
Спустя три месяца
Полина
Мы снова пришли на плановое УЗИ. При беременности двойней нужно делать эту процедуру почти каждый месяц, так что мы с Владом практически прописались в клинике.
Но кто у нас будет: мальчики, девочки, или мальчик и девочка, все еще оставалось в тайне.
На этот случай мы заготовили особое торжество.
– Все замечательно, – заключила доктор, ведя холодной штуковиной по моему скользкому животу. – Ну что, хотите узнать пол? – улыбнулась она.
– Нет! – хором ответили мы с Владом.
– Можете написать на листочке и положить его сюда, – попросил Влад и подал доктору белый конверт.
* * *
Вчера сразу после клиники мы отвезли заветный конвертик кондитеру и обзвонили всех наших друзей и родню, чтобы пригласить их на о-очень важную вечеринку.
Идею с гендерными тортами придумала я. Кондитер испечет два торта с коржами голубого или розового цвета, тщательно замажет их, конечно же, чтобы мы не смогли подглядеть. А потом, в кругу своих близких мы с Владом разрежем торты и узнаем пол наших малышей.
В зал ресторана, который мы арендовали на этот вечер, подтягивались гости. Здесь уже моя крестная с дядей Ваней, девчонки из автосалона, Вера со своей большой семьей, несколько друзей Влада.
Осталось только дождаться моих подруг, и будем начинать.
Было безумно волнительно. Смотрела на два красивейших торта, на шарики, которыми был украшен зал, без конца улыбалась гостям.
– Как думаешь, кто будет? – шепнула на ухо крестная.
– Ничего не спрашивай, теть Надь, – выдохнула я.
Часто вспоминаю слова Влада:
– Ты родишь мне сына и дочь. Мы заново отстроим рыбацкий домик твоего отца, я с сыном буду уходить на рыбалку, а вы с дочкой будете ждать нас с добычей. А потом дружно будем есть рыбу на завтрак, обед и ужин. А еще заведем собаку. Как тебе золотистые ретриверы?
Два пункта из всего перечисленного уже сбылись: мы начали строительство рыбацкого домика. И он будет чуть больше, чем прежде, так решил Влад. А еще в нашем загородном доме, куда мы перебрались на прошлой неделе, живет маленький золотистый ретривер по кличке Саймон.
Он – любимая отдушина Влада. Все свободное время муж тренирует его во дворе, вместе с ним по утрам бегают по лесу. Хочет воспитать из него надежного сторожа, чтобы охранял нас с ребятами, пока он будет уезжать на работу.
А я, кстати, уже и вовсе забыла, когда в последний раз приезжала в автосалон. Все дела виду дистанционно, а в моем кабинете теперь заведует Глеб Сергеевич. Раз в неделю он присылает мне отчеты и кое-какие документы на подпись.
Отныне мне больше по духу заниматься домом, наводить там уют, готовить мужу вкусные ужины, гулять по поселку, наслаждаясь красивой природой и свежим воздухом
