– Эка невидаль! Здесь все гребцы – христианские рыцари. Аль-Сеид выискивает их по всем землям, подвластным султану, и покупает гребцами на свой корабль. Платит втридорога. Но денег он не жалеет. Позвольте представиться: я – Алек, граф де Фуа.
– Послушайте, граф, но ведь это же прекрасно! – Седовласый рыцарь недобро усмехнулся разбитыми губами. – У меня есть план. Я предлагаю захватить корабль!
– Что бы ты ни придумал, дружище, я с тобой. Я уверен, что и все остальные тоже. Расскажи только, что делать?
Одинокий надзиратель, носивший имя Махмуд, мрачнее тучи ходил по палубе, изредка, для острастки, щелкая бичом и выкрикивая ругательства на своем диком языке. Вторая его рука покоилась на рукояти кривого меча, торчавшего за поясом. Вообще-то надзирателей сейчас должно было быть двое. Но кто же виноват, что волею Аллаха их всего осталось двое – он и Али – на этом благословенном корабле. Если бы христианские собаки, ворочающие сейчас веслом, не причинили светлейшему адмиралу сегодня столько скорби и хлопот, и ему бы, Махмуду, был положен отдых. А так – он обреченно щелкнул бичом: Али – Махмуд, Махмуд – Али.
Проходя мимо нас, он с оттягом хлестнул по спинам «христианских собак» и двинулся было дальше.
– Стражника возле адмиральской каюты нет. Начинаем, – сквозь зубы процедил седовласый рыцарь.
Какой-то странный скрежет со стороны противоположного борта привлек внимание надзирателя. Он повернул голову. Этого было достаточно. Одна моя нога подцепила его лодыжку, а вторая атаковала коленный сустав. Нелепо взмахнув руками, Махмуд рухнул между скамьями, и в ту же секунду пятка седовласого рыцаря, неотвратимая, как нож гильотины, обрушилась ему на горло, вгоняя кадык куда-то в область затылка.
– Ключи, скорее бери ключи, – прошептал мой друг. На поясе убитого висело три ключа. Превозмогая боль, я дотянулся до них и потащил на себя. К нашему счастью, они поддались. Зажав первый ключ зубами, я вставил его в замок своих кандалов и попробовал повернуть. Тщетно. Второй ключ без труда вошел в пазы, замок тихо щелкнул. Я был свободен. Но, к моему ужасу, к остальным замкам ключи не подходили.
– Не думаю, чтобы они были от его дома, – пошутил я, решив хоть как-то подбодрить моих товарищей.
– Здесь не все. Остальные хранятся у второго надзирателя. А еще одна связка – в каюте у адмирала, – прошептал де Фуа.
– Оттуда мы ее и возьмем. – Мой друг был готов ринуться в схватку. – Огюст, передай ключи дальше. Пусть те, кто может, расковываются и ждут сигнала к атаке. Клянусь животворящим крестом Господним, сегодня ночью будет славная забава! Мы захватим этот корабль, – возбужденно шептал он. – Огюст, стражник вернулся к каюте. Тебе придется ползти под скамьями, чтобы он тебя не заметил. Возьмешь меч?
Я покачал головой – эта железка будет только мешать. От нее больше звона, чем пользы.
– Ну, с богом! Давай!
Я змеей скользнул под скамью и пополз к заветной каюте.
Стражник у ее дверей топтался на месте, вглядываясь в ночную мглу. Видимо, он выискивал фигуру Махмуда, которой почему-то заметно не было.
«Экий ты напряженный. Ничего. Сейчас я помогу тебе расслабиться, – подумал я, поудобней устраиваясь под ближайшей к нему скамьей. – Так, где тут то, что мне нужно? Вот!» Чей-то выбитый зуб валялся под скамьей, сиротливо белея на темной древесине палубы. «Ну что ж. Предположим, что это зуб на тебя». – Я выразительно посмотрел на стражника, но, на свою беду, бедняга не видел этого взгляда.
Зуб, пущенный щелбаном, попал в щит сбоку от стражника и, звякнув, упал на палубу. Тот быстро повернулся, выхватывая оружие. Очень быстро. Но не в ту сторону. Шейные позвонки его обреченно хрустнули, и я нежно посадил сразу обмякшее тело: «Отдохни, воин Аллаха!»
Покончив со стражей, я тихо постучал в дверь. Каюта отозвалась каким-то булькающим звуком. Я постучал еще раз.
– Входи! Кого там шайтан привел в такой час?
– Это я. – Я тихо вошел, поигрывая изъятым у стражника кинжалом. Адмирал сидел на горе шитых золотом подушек и курил длинный булькающий кальян. – Не помешаю?
Аль-Сеид вскочил на ноги. Он был безоружен. Мягким кошачьим шагом он начал отдаляться от меня, оттанцовывая к стене, где на богатой шелковой драпировке красовался прекрасный адмиральский меч. Я начал танцевать в другую сторону – туда, где из-под сваленной кучи трофеев призывно, как рука возлюбленной, тянулась ко мне рукоять моего меча. Мы схватили оружие одновременно.
– Ты спрашивал, что сказать султану? – захохотал я ему в лицо, когда наши клинки сошлись, высекая сноп искр. В его черных глазах я явственно читал безотчетный ужас. – Ничего не говори ему!
Скоро все было кончено. Аллах сегодня не был благосклонен к своему Мечу. К великой радости, мне удалось сломать его. Я вышел на палубу, держа окровавленный меч в одной руке и отсеченную голову в другой, и, размахнувшись, швырнул ее за борт. «Дени Манжуа!» [38] – Мой голос прогремел, как не гремел никогда ранее, и сияющий меч казался карающей молнией, зажатой в руке. «Дени Манжуа!» – раздалось со всех сторон.
Вскоре корабль был наш. Мы много дней гребли, ведя его на запад, вслед за солнцем. И когда однажды вдали, в туманной дымке, показался берег, мы плакали от счастья, боясь все еще этому верить. Когда же наш впередсмотрящий разглядел кресты на куполах собора, мы пали на колени и возблагодарили Господа за несказанную милость его...
– Вот так все и завершилось, – произнес фон Тагель. – Да вы не слушаете меня, друг мой?!
– Нет-нет. Слушаю внимательно. Так как, вы говорите, звали этого рыцаря?
– Де Сегрен.
– Ну да, конечно. Огюст Гастон де Сегрен.
– Вы знаете его?
– В некотором роде – да. Однако нам пора возвращаться. Скоро совсем стемнеет, а мне как-то совсем не хочется ночевать перед закрытыми воротами.
Глава восемнадцатая
Приятно побеждать любой ценой, пока с тебя не спрашивают цену.
Доктор Фауст
И день грянул. Всю неделю до него город жил турниром. Он был важнее спасения души, важнее всех проблем Гроба Господня, важнее семейных неурядиц и политических интриг. Во всяком случае, для тех, кто в этих интригах не участвовал. А если это было и не так, то все было сделано для того, чтобы так казалось.
И эти роскошные шатры, пленяющие взор яркостью красок, все в золотом шитье, кистях и бахроме. О эти славные гербы и гордые знамена, под возбуждающий шепот толпы реющие над площадью! О фантастические костюмы щитодержателей: все эти львы с оскаленными пастями, готовые, кажется, ринуться в бой; эти грифоны, гордо расправляющие огромные крылья; эти драконы, – одним своим видом наводящие радостную жуть на снующих в толпе детей и молоденьких барышень.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
