“Подлинно, я не люблю плача. Давай-ка пойдем к морю”. Он имел в виду Нил. А на берегу Нила у него есть дома. Привели лошадь, и эмир сказал мне: “Садись верхом”. Я же ответил: “Я не поеду верхом, когда ты будешь идти пешим”. И мы пошли пешком оба, и пришли к его домам на берегах Нила. Принесли еду, и мы поели. Затем я попрощался с ним и ушел. Я не видел в Судане человека более благородного и более достойного, чем он. Гулям же, которого он мне подарил, остается у меня и доныне.
Затем я отправился в город Каукау. Это большой город на Ниле, один из лучших городов Судана и один из самых больших и самых изобильных припасами. В нем много риса, есть кислое молоко, куры, рыба. В нем есть дыни ал-'инани, подобных которым нет на свете. Люди Каукау в продаже и купле употребляют раковины. Так же делают и жители Малли. Я оставался в Каукау около месяца. В Каукау меня пригласил в гости один житель Мекнеса Мухаммад ибн 'Умар. Он был человеком изящным, остроумным и достойным. Он скончался в Каукау после моего отъезда оттуда. В Каукау меня приглашали в гости ал-Хаджж Мухаммад ал-Уджди ат-Тази — он один из тех, кто ездил в Йемен, и законовед Мухаммад ал-Филали, имам мечети белых.
Затем из Каукау я отправился посуху с намерением попасть в Такадда с большим караваном, состоявшим из жителей Гадамеса. Их проводником и их руководителем был Уггин.[262] Значение этого имени на языке суданцев — волк. У меня был верблюд для верховой езды и верблюдица для переноса запаса продовольствия. Но когда мы прошли первый переход, верблюдица стала. Тогда ал-Хаджж Уггин взял все, что она несла, и распределил между своими товарищами из Гадамеса, и они разделили ее груз. Среди попутчиков был магрибинец, житель города Тадла, и он отказался взять на своих верблюдов хоть что-нибудь, как это сделали другие. Однажды мой гулям захотел пить, и я попросил у него воды, но он не захотел дать и воды.
Затем мы добрались до страны бардама, а бардама[263] — это берберское племя. В тех местах караваны двигаются только под их охраной. И покровительство женщин имеет у них большее значение, нежели покровительство мужчин. Они кочевники и не живут на одном месте. Их дома имеют удивительную форму. Они ставят деревянные шесты и кладут на них циновки. Поверх этого они кладут деревянные решетки[264] и на них натягивают шкуры или хлопчатобумажные ткани. Их женщины красивее всех женщин на свете и наиболее совершенны среди них телосложением. Они обладают ослепительно белым цветом кожи и полнотой. Я не видел ни в одной стране женщин столь полных.[265] Их пища состоит из свежего коровьего молока и толченой, но не вареной дурры, которую они пьют смешанной с водой по утрам и вечерам. Тот, кто хочет взять их в жены, должен жить с ними в странах, наиболее близких к их стране, и никогда не выезжать с ними ни за пределы Каукау, ни за пределы Ийвалатана.
Из-за сильной жары в этой стране и разлития[266] желчи меня постигла болезнь. Мы стремились ускорить наше путешествие, пока не достигли города Такадда. В Такадда я остановился по соседству с шейхом магрибинцев Са'идом ибн 'Али ал-Джазули. Меня приглашал кади Такадда Абу Ибрахим Исхак ал-Джанати. А он — один из достойных людей. Меня приглашал в гости также Джа'фар ибн Мухаммад ал-Массуфи.
Дома города Такадда построены из красного камня. Воды города текут через медные рудники, и от этого изменяется их цвет и вкус. В городе Такадда нет посевов, кроме небольшого количества пшеницы, которую едят купцы и чужестранцы. Она продается из расчета двадцать муддов (из тех, что употребляются среди них) за один мискаль золота. А их мудд равен одной трети мудда в нашей стране. Дурра же продается у них из расчета девяносто муддов за один мискаль золота.
В городе Такадда множество скорпионов. Тамошние скорпионы убивают детей, которые еще не достигли зрелого возраста. Что же касается взрослых людей, то они редко умирают от их уколов. Однажды утром, когда я находился в Такадда, скорпион ужалил сына шейха Са’ида ибн 'Али и тот умер тотчас же. Я присутствовал на его похоронах.
У жителей Такадда нет иного занятия, кроме торговли. Каждый год они совершают путешествие в Египет и привозят оттуда красивые ткани всех сортов, которые там есть, и другие товары. Жители города Такадда живут в роскоши и богатстве и кичатся множеством рабов и невольниц. Так же и жители Малли и Ийвалатана. Образованных служанок из числа своих невольниц они не продают, разве что редко и за большую цену.
Рассказ об образованных невольницах[267]
Когда я приехал в Такадда, я хотел купить образованную служанку, на не нашел такой. Затем кади Абу Ибрахим прислал мне служанку, принадлежавшую одному из его друзей, и я купил ее за двадцать пять мискалей. Но затем ее бывший хозяин раскаялся в ее продаже и захотел расторгнуть сделку. Но я сказал ему: «Если бы ты указал мне другую такую служанку, которую я мог бы купить, я бы расторг для тебя сделку». И он указал мне служанку, которая принадлежала 'Али Агйулу, а это тот магрибинец из Тадлы, который отказался взять что-нибудь из моих вещей, когда пала моя верблюдица, и не захотел напоить водой моего гуляма, когда тот хотел пить. Я купил ее у него, и она была лучше, чем первая, и я расторг сделку с хозяином первой невольницы. Затем раскаялся в продаже служанки этот магрибинец, и также потребовал расторжения сделки, и стал настаивать на этом, но я отказал, чтобы наказать его за то зло, которое он сделал. Он же едва не сошел с ума от сожаления. Но потом, впоследствии, я расторг все же для него сделку.
Рассказ о медном руднике
Медный рудник находится вне города Такадда. На руднике роют землю, затем отвозят ее в город и плавят в своих домах. Это делают их рабы и их невольницы. Они расплавляют красную медь и делают из нее полоски длиной в полтора шибра. Некоторые из полос тонкие, некоторые толстые. Толстые полосы продаются из расчета четыреста полос за один мискаль золота. Тонкие же полосы из расчета шестьсот и семьсот штук за один мискаль. Эти тонкие полосы служат им разменным средством, и они покупают за них мясо и дрова, а за толстые покупают рабов, невольниц, дурру, масло и пшеницу.
Из города Такадда медь вывозят в город Кубар, в стране неверных, в Загай и в страну Борну. Эта страна расположена на расстоянии сорока дней пути от города Такадда, и ее жители — мусульмане. У них есть царь. Его имя Идрис. Он не показывается людям и разговаривает с ними только из-за занавески. Из этой страны приводят красивых невольниц, юношей и окрашенные шафраном ткани. Из Такадда медь привозят также в Джауджау и в страну ал-муртабун и в другие страны.
