Затем ворот заскрипел и широкое ведро, которое Боско, естественно, видеть не мог, стукнуло о закраину колодца.
Гид велел ему двумя руками схватиться за веревку и сесть в ведро.
— Смелее, не бойся, — прошептал он.
Боско, у которого голова кругом шла от всех этих странных и непонятных маневров, покорно влез в ведро.
Спуск был скорым, как падение.
Немного не дойдя до поверхности воды, ведро остановилось. Боско почувствовал, что кто-то подтягивает его к внутренней стенке колодца, к выемке в песчанике.
— Давай руку, и пошли, — проговорил неизвестный.
Как и до этого, он повиновался беспрекословно.
Две мощные руки подхватили его и поставили на землю.
— Дай руку и иди вперед, — повторил голос.
Почувствовав запах горящего масла, Боско заключил, что незнакомец освещает себе путь фонарем. Двигались они по довольно обширному коридору, так как могли идти рядом. Боско, взявший за правило считать шаги, насчитал их триста.
Устремляясь в неизвестность, он размышлял:
«Черт подери, если каждого „подмастерья“ приходится доставлять на собрание таким образом, это немалая работенка! Нет, все эти предосторожности конечно же предпринимаются лишь по отношению к новобранцам».
Как только тяжелая, окованная железом дубовая дверь захлопнулась за ним, чей-то голос громко сказал:
— Можешь снять повязку.
Боско не заставил себя просить дважды. Он живо сдернул платок и вскрикнул от удивления.
Сперва ослепленный ярким светом ламп и бесчисленных свечей, он рассмотрел лишь плотную и живописную группу людей, пивших, евших, куривших, словом, кутивших напропалую.
Многие из них знали его, так как с разных сторон доносилось:
— Боско! Эй, Боско! Значит, и ты прибился к «подмастерьям»! Вот и молодец, котелок у тебя варит! Если кто и при деле, то это только мы! За твое здоровье, Боско! Да здравствует Боско!
К нему тянулись руки, ему протягивали полные стаканы, бутылки, куски паштета, ломти ветчины, и тут он узнал многих славных ребят, с которыми ему раньше доводилось иметь дело. Костлявый, Соленый Клюв, Шелковая Нить, Малыш-Поджигатель, Пистолет, Кривоногий, Паяц, Помойная Крыса, Мотылек, Жиголо — все они радостно приветствовали его.
И Боско, радуясь, что его так сердечно встречают, говорил про себя:
«Гляди ж ты, все они, конечно, висельники, а жратва у них из лучших магазинов. Надо б и мне подзаправиться в интересах дела!»
Затем природная сметливость подсказала разведчику:
«Чтоб меня черти побрали, если все „ремесленники“ попали сюда тем же путем, что и я. Это заняло бы дня два! Безусловно, здесь есть другой выход».
Вдруг зазвенел бронзовый гонг, чей звук проник во все закоулки. Все разом побросали сигары, залпом осушили уже налитые стаканы, одним глотком проглотили пищу, которую рвали их молодые зубы, и застыли, присмиревшие, посерьезневшие.
Звучный голос объявил:
— Хозяин!
И тут пораженный Боско, не веря глазам, с трудом подавил крик.
ГЛАВА 26
Тот, о ком объявлено было «Хозяин!», оказался молодым человеком двадцати, максимум двадцати двух лет, ладно скроенным, одетым удобно, но без потуг на элегантность. На нем была одежда из магазина готового платья, на пальце — золотой перстень с огромным бриллиантом — образец дурного вкуса; в вырезе жилета кичливо сияла бриллиантовая заколка для галстука из тех, какие носят разные подозрительные типы, например, заезжие авантюристы.
«Ремесленники» млели, видя, что их шеф носит на груди и пальце булыжники стоимостью двадцать тысяч франков.
Его густые, немного вьющиеся черные волосы были пострижены коротким ежиком. Черные брови, черные же тонкие усики придавали лицу выражение особой жесткости. Он был очень бледен, глаза — неопределенного цвета.
В конечном итоге приходило на ум, что молодой человек специально сохраняет на лице безразличное выражение, придававшее ему в сочетании с одеждой нарочито заурядный вид.
Но время от времени в глазах его вспыхивал огонек, а выражение лица менялось: теперь в нем проглядывало такое достоинство, которое трудно было ожидать от предводителя разбойников. Но это длилось лишь секунду.
В мертвой тишине, так неожиданно воцарившейся в этом шумном обществе, главарь уселся в помпезное кресло из резного дуба с высокой средневековой спинкой.
«Подмастерья» сидели кто на чем — среди неизвестно кем и откуда доставленной мебели были и раскладные парусиновые стульчики, и даже диван.
Рядом с главарем стоял Бириби, силач из трактира «Безголовая Женщина», единственный среди «ремесленников» человек средних лет, чья черная всклоченная бородища являла собой странный контраст с юношескими лицами остальных членов банды.
«Вне всякого сомнения, — думал Боско, весь во власти любопытства и удивления, — здесь есть еще один вход».
Он пожирал глазами так внезапно появившихся главаря и его опасного телохранителя и спрашивал себя:
«Где я видел это лицо? Да, ошибки быть не может, я видел его сегодня, на улице Прованс… Слово чести, если бы патрон Черного Редиса не был блондином, а этот — брюнетом, я бы побился об заклад, что это один и тот же человек. Но ведь хозяин Черного Редиса — барон де Валь-Пюизо, светский хлыщ, и у него не может быть ничего общего с главарем „подмастерьев“. Все эти разбойники глядят на него со страхом, как провинившиеся школьники на строгого учителя».
Обведя глазами их неподвижные фигуры, главарь заговорил глухим голосом:
— Хорошенькие вещи я о вас узнаю! Что ж, придется заняться чисткой и удалить из нашего сообщества тех, кому я больше не доверяю!
При слове «удалить», произнесенным спокойно и холодно, трепет ужаса пробежал по рядам разбойников, закаленных поболее, чем иные бандиты преклонных лет.
— Подойди ко мне, Белка.
Красивый русый с рыжинкой юноша встал и, побледнев, направился к говорившему.
В то же время из груди остальных вырвался вздох облегчения, означавший:
«Пронесло! Слава Богу, не меня!»
С каждым шагом Белка бледнел все больше, казалось, он сейчас потеряет сознание. Зубы у него стучали, на лице выступили капли пота.
— Позавчера ты разговаривал с цветочницей Нини с улицы Шан-де-Лалуэт. Что ты ей говорил?
— Я… Я… Того… ничего… Разные глупости… Клянусь вам… — мямлил несчастный.
— Ты был пьян в стельку, и отцу Нини, легавому, удалось вытрясти из тебя кое-что. Ты рассказывал о «подмастерьях». Хвастался, что ты один из них. Пообещал подарить девчонке побрякушки из новых трофеев. Короче, заглотил крючок. Но наш кодекс суров. Ты поставил под угрозу безопасность банды и, значит, умрешь.
