78 Часть.
С нарастающей тревогой Алёна старалась не бежать по коридорам дворца, хотя именно это и хотелось сделать. Чем дальше она продолжала свои поиски кого-то, тем больше убеждалась в том, что предчувствие беды не напрасно.
-Куда спешишь, малиновая моя? - игриво схватив её в объятия, Николай закружил.
-Пусти же! - оттолкнула она его, оглядываясь вокруг.
-Что случилось? - видел тот нешуточную тревогу любимой, и Алёна прошептала:
-Софья пропала! Я не могу её найти!
-Как пропала? Она же была с Алёшкой всю ночь, - не понимал Николай, но Алёна смотрела в его глаза, а слёзы уже просились наружу:
-Алексей просил ждать, ушёл подготавливать отъезд, но Софья скоро получила записку, мол, выходи из дворца. Она убегала через потайной коридор, скорее обняла меня, сказала про записку будто от Алексея... Я не успела и подумать чего дурного. Только когда увидела Алексея, скрывшегося в коридоре, поняла, что случилась беда. Куда Софья ушла, не знаю! Никого у дворца я не увидела, когда побежала следом. Во дворце тоже её не вижу.
-Никакой записки он ей не должен был слать, - смотрел с пониманием той же беды Николай.
Сорвавшись с места они оба помчались к комнате Софьи, столкнувшись с бегущим навстречу встревоженным Алексеем:
-Где она?! Где Софья?!
-Господи помоги, - пропищала уже заплакавшая Алёна, и Николай быстро сказал:
-Запиской её кто-то выманил из дворца!
-Мамонова черти! - вскрикнул Алексей.
Они мигом выбежали на улицу, надеясь может увидеть что-то, что бы помогло в поисках пропавшей, но ничего, кроме тишины и мирных прохожих.
-Софья! - крикнул Алексей, выбежав подальше на улицу.
Но вновь тишина и боль в душе от безысходности. Страх в душе и сердце за любимую убивал изнутри, словно жестоко разрывал на части. Выбежавшие следом из дворца друзья и Алёна остановились на мгновение. Они с разочарованием понимали, что Софьи нет здесь уже некоторое время да что наверняка Мамонов в том замешен.
Страх за их судьбу увеличился во много раз сразу, как только в считанные секунды мчавшаяся мимо карета резко остановилась, а проходящая мимо пара молодых людей ударила Алексея пистолетами по голове да затащила в экипаж.
Не успели Николай и Антон добежать до кареты, как та с их другом да похитителями уже набирала скорость, чтобы скрыться подальше от дворца. Как ни бежали, стараясь догнать экипаж, всё оказалось напрасным. Ни выстрелы вслед, ни желание остановить беду — не помогали. Кто это был и куда увозили Алексея — оставалось пришедшим в ярость друзьям пока тайной.
Пришедший в сознание Алексей сразу осознал, что связан по рукам и ногам, а когда его вывели из уже некоторое время стоящего экипажа, понял, что находится у своего недостроенного имения.
-Прекрасный подарок дяди! - улыбался с победой встречающий Мамонов.
Он указал молодым людям, которые тащили Алексея, оставить его у стены почти готовой конюшни, и сделал шаг в сторону. Тем самым он открыл вид на обозрение, и стало видно, как другая пара мужчин вывела испуганно смотревшую по сторонам Софью.
Её бросили сидеть у дерева, и Мамонов засмеялся:
-Вот теперь я сделаю всё, что позволил твой батюшка! Это значит, что ты всё равно станешь моей, голубушка...
-Никогда, - резко выдала Софья, а взгляд пал на уставившегося со страхом за неё любимого.
Тем временем ему завязали накрепко рот и стали избивать ногами. Вскочившая броситься спасать любимого Софья тут же была схвачена парой помощников Мамонова, и, как ни кричала, не смогла остановить происходящего.
Обессиленный, прижатый к земле Алексей был ещё в сознании. Он взирал на смеющегося возле любимой Мамонова, не желая принимать тот факт, что теряет сейчас абсолютно всё. Однако реальность была против.
Видя рыдающую возлюбленную, которую крепко сжимал в своих объятиях ненавистный враг, Алексей скоро осознал, что удача повернулась спиной, что судьба, увы, заставляет его потерпеть поражение да распрощаться со всем, чем жил...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
79 Часть.
Мамонов кивнул одному из своих сообщников, и тот приставил к голове Алексея пистолет.
-Да, - взял Мамонов застывшую в ужасе Софью за шею.
Держа другой рукой её в своих крепких объятиях, он знал, что уже не посмеет противиться. Заставляя её смотреть на возможно теряющего жизнь любимого, Мамонов сказал:
-Я всё прекрасно спланировал, как всегда. И то, что вам удалось отстранить меня от двора, не помешает в остальном. А уж доверие государыни я верну, не беспокойтесь. Кто докажет, кто расскажет, что здесь было? А никто, - снова смеялся он. - А кто посмеет, исчезнет с лица земли, а я вновь взойду высоко.
-И тебе подрежут однажды крылья, - выдал вдруг Алексей, на что Мамонов вновь рассмеялся, но на этот раз недолго.
Прижав Софью за шею к дереву, он прислонился к ней всем телом с такой силой, что она издала стон от боли:
-Смотри на него, смотри и молись... Сейчас ты станешь моей на глазах у него, но если хоть пискнешь, ему тут же прострелят голову.
Всё, что Мамонов дальше грубо совершал, уничтожало теперь желание жить и в Софье, и в Алексее. Софья не произнесла и звука, поваленная на землю да поддавшаяся жестокости насильника. Она не смела взглянуть на любимого, но верно молилась, чтобы её жертва помогла его спасти... Только бы его не пристрелили...
Алексей же, пытаясь безнадёжно вырваться, никак не мог помешать происходящему. Только он кричал, его били ногою в живот. Только он двигался, ему наступали на конечности.
Судьба, казалось, была против чистоты любви, позволяя злу вершить свои дела. Будущее несло теперь лишь беспросветность, боль и смерть души обоим любящим. Алексей понимал, что минуты его сочтены. Сопротивляться врагу было невозможным и спасти никто не мог, не зная, где это всё происходит.
Обессиленные оба и Софья, и Алексей с туманом от не останавливающихся слёз на глазах смотрели друг на друга, но прощаться не хотелось. Отпрянувший от жертвы Мамонов взглянул на них обоих, но смеяться уже не стал.
Поправив одежду, он взял от одного из своих сообщников пистолет и подошёл к Алексею:
-Вот и всё, подонок. Ты увидел всё, что я хотел, и, верю, понял всё. Попрощаться время тебе дам, - сделал он выстрел в ногу Алексея и насладился видеть, как тот с криком от боли съежился на земле. - Время на исходе, - выстрелил он во вторую ногу и приказал паре напарников. - Тащите в конюшню. Там пусть и покоится с миром.
-Нет!!! - с надрывом вырвалось из груди Софьи, но ноги и её будто были отняты.
Она билась руками об землю, уставившись на любимого, но подняться сил не было. Скрюченный от боли, обессиленный, измученный он исчезал из вида, из последних сил оглянувшись на возлюбленную на прощание.
-Нет!!! - снова орала Софья, но никто её будто не слышал. - Я буду твоя!!! - прокричала она Мамонову, с гордостью провожающему Алексея. - Я буду твоя!!! Отпусти его!!!
-Я его и отпускаю, - молвил тот да крикнул своим людям. - Поджигайте конюшню!
-Алёшенька!!! Нет!!! - орала изо всех сил Софья, но всё было безнадёжно.
В считанные минуты яркое пламя начало расти и распространяться по сухому дереву недавней постройки. Никакой крик не помогал Софье подняться, спасти погибающего любимого. Никакой спаситель не приходил...
Охваченная горем потери, Софья и не заметила, как обессиленная легла на землю, уставившись на догорающую конюшню. Она смотрела на жар огня, на вздымающийся к небу чёрный дым, а душа будто улетала туда же, к небу, к уже исчезающему в её сознании возлюбленному...
-Расчистить всё, тело найти и доставить, - прозвучал будто вдалеке голос Мамонова.
Он торжествовал, отдавая приказы своим молчаливым сообщникам, и те, словно его вечные да покорные рабы, с поклоном обещали всё убрать да отыскать тело Алексея.
Они остались все здесь, после того, как помогли усадить Софью в карету да проводить уезжающего с нею Мамонова. Словно в тумане ада Софья не шевелилась, не говорила. Она смотрела куда-то вдаль перед собой, и всё было уже всё равно.
