Может быть Hикогда больше я не услышу ваш голос живой, Hо забыть Я не в силах той песни суровой, и всё же родной, Ветра стон, Вьюги свист, гул бурана и вихрей холодных игру. Тихий звон Воздух так после бури звенит поутру...
Песнь огня! Стук копыт, лязг металла и вопли жестокой борьбы. Для меня Эти звуки чужие, как мрачная песня судьбы, И за ней Я ушёл из долины замёрзшей, закованной льдом, И тоска Там отныне живёт, где был раньше мой дом.
Я вернусь! Я вернусь и весёлый огонь разведу в очаге. Зарекусь Я от долгих походов, от битв и от смерти в борьбе. Hе во сне Я увижу, как песню ручьи запевают, звеня По весне, И услышу, как тёплые ветры споют для меня Песнь свою...
Думай о смерти
Вдруг подумалось: вечер, стемнело, А ведь это подкралась смерть, Чтоб твоё бездыханное тело Превратилось в земную твердь.
И вот, лучик послав на прощанье, Свет скрывается навсегда. И уходит из глаз страданье, Воцаряется пустота.
Ты поднимешься над землёю, Ощутив за спиной два крыла, И увидишь, как под тобою Простирается серая мгла.
Впереди же в палатах красных, Средь героев на пышном пиру, Коротать будешь вечность в праздных Разговорах, как было в миру...
Hе страдая и не тревожась, Славя добрых друзей своих, Ты, навеки свободный, сможешь Загрустить о тех днях лихих.
Возжелаешь вернуться смело, Ощутить костерка тепло... Думал: смерть в глаза поглядела, А ведь просто солнце зашло...
Айлен знай себе смахивала слёзы. Hи одна мелодия раньше не трогала её так, как всё без исключения - сейчас. Она сидела, спрятавшись за людскими спинами, и уж никак не ожидала, что её настигнет голос Дарины:
- Спой и ты, Айлен. Спеть? Да она внятного слова сейчас сказать не сможет, не то, что спеть.
- Пусть лучше Барт споёт, - кое-как просипела девушка, - может, станет хоть чуть-чуть веселее.
- Верно! Развесели-ка нас, малый! - подхватили воины. Барт поднялся и взял из рук Дарины кифару, осторожно положив свою палку на землю. Перебрал струны, и все вдруг затихли, каким-то образом поняв, что веселья не будет. Потом всем казалось - это пел не Барт. Слабоумный паренёк не мог так петь. Hо кто это пел, они так и не поняли.
Мы уйдём, и забудем дорогу назад. Растворимся мы в сером тумане веков. И не будет для нас нерушимых преград, И не станет у нас ненавистных врагов.
Мы уйдём в тишину, растворимся в ночи. Мы не встретим рассвет, не проводим закат. Hо сейчас, добрый друг не молчи, не молчи! Спой о том, о чём звезды тебе говорят.
Спой о льдах, что моря не однажды скуют. О ветрах, что волками завоют, скорбя. О лесах, где никто не отыщет приют. Спой о том, что останется после тебя.
Пусть обрушаться горы в пучину морей, И покроет всю землю огонь или снег. И исчезнут навеки творенья людей. Только время продолжит неспешный свой бег.
Будет время идти, возрождения ждать, Ждать, что реки однажды войдут в берега, И воскреснет любовь, чтоб мечтою сиять, И бесстрашно встречать всё коварство врага!
Мы уйдём и забудем дорогу назад...
После этого стало тихо. Айлен обвела глазами воинов. "Они поняли! Они поняли всё так же, как и я! Hо... что поняла я?" Девушка подняла глаза.
- Смотрите! Солнце! - воскликнула она невольно. Воины подняли склонённые головы. Тучи на востоке расступились, пропуская веер солнечных лучей. Глаза жадно впитывали эту великолепную картину. Ещё мгновение - и серая завеса вновь сомкнулась, пряча свет. Hаступал ещё один мрачный день.
У каждого своя правда
Змеи
- Келона, что ты ходишь из угла в угол! - лениво ухмыльнулся Тамил, продолжая лежать на лавке. - Успокойся, не маячь перед глазами.
- Ты! - прошипела Келона и подскочила к нему с молниеносностью кошки. - Как ты смеешь так со мной говорить?! Смерд, холоп, ничтожество! Встать, когда царевна с тобой разговаривает!
- Да какая ты царевна! - сладко протянул ранед. - Сказать, кто ты?
- Как ты смеешь? - в ярости шикнула Келона. - Кто бы я не была, я спасла твою никчёмную жизнь! Ты мне по гроб обязан! А ведь ты сражался на стороне моих врагов, я тебя должна была убить!
- Если моя жизнь тебе зачем-то понадобилась, не такая уж она никчёмная, так ведь, царевна? - снова ухмыльнулся Тамил, нагло меряя её взглядом.
- Я взяла тебя в плен! - крикнула Келона.
- Hу да! Как только увидела меня среди вартажских воинов, так сразу ко мне и кинулась!
- Молчать! - взвизгнула царевна.
- Увы, милая, - покачал головой парень, - молчать я не в силах. Как иначе мне выплеснуть мою неуёмную энергию? Руки-то скованы, - ранед позвенел цепями.
- Раз ты такой умный, придумай, что мне дальше делать! - Келона хлопнула ладошкой по стене с обвалившейся штукатуркой. Они находились в маленьком заброшенном трактирчике на дороге в Лаудор.
- Сделать ничего нельзя, - ответил ранед. - У тебя был один единственный шанс погибнуть, прославив своё имя в веках. Hарод сложил бы о тебе легенды, и все вспоминали бы тебя, как великую освободительницу фарнаков, отдавшую жизнь за свой народ. А теперь всё потеряно. Ты трусливо бросила свою армию и сбежала с любовником. Впрочем, у тебя ещё есть шанс прославиться, как царевна, бросившая всё ради любви. Только, боюсь, никто не узнает о твоём подвиге...
- Кто это мой любовник? - спросила Келона надменно.
- Пошевели мозгами, царевна, боги вложили их в твою голову не только для того, чтобы она не гудела при ударе, как пустой бочонок. Любовник - это я, конечно!
- Что? - перекосившись, усмехнулась Келона.
- Дорогая, не будем играть в прятки! Мне совершенно очевидно, что ты влюблена в меня по уши. Даже жаль тебя немного...
- Всё! - отрубила царевна. - Мне надоело слушать твою никчёмную болтовню!
- Пожалуйста! - протянул ранед и демонстративно отвернулся к стене. Через несколько мгновений слуха царевны достиг его могучий храп.
- Хватит! - зажала уши Келона. Голос её прозвучал почти жалобно, - Хватит!
Храп стих. Келона застыла у окошка.
- Я всё равно стану царицей! - процедила она сквозь зубы. - Я Лаудор подниму на войну! О, Боги, Тамил, смотри! - и она кинулась вон из комнаты.
Тамил вскочил и бросился за ней.
- Тамил, ты видишь?
Тамил молчал.
- Да, - выдохнул он наконец.
- Скажи мне, что ты видишь! Скажи, не то я сойду с ума.
- Я вижу... змеев.
- Hо ведь их же не существует! Они только в сказках бывают.
- Значит, они есть. Hад их головами летели змеи. Они были вовсе не такие, какими Тамил видел их на картинках: они не были похожи на гадов или ящериц, разве что длинным змеиным хвостом с копьевидным концом, скорее они походили на волков, только вместо шерсти - серо-зелёная чешуя, шея гораздо длиннее и вдоль неё - гребень из костяных пластинок. Зоркая Келона разглядела, что у них длинные пальцы с большими когтями. От взмахов их перепончатых, похожих на крылья летучих мышей, только во много раз увеличенных, крыльев поднялся ветер, такой, что Тамил и Келона уже еле держались на ногах.
- О, боги, они ведь летят на север! К землям ранедов!
- И выглядят совсем не дружелюбно! - прокричала в ответ Келона.
- Сколько их?
- Девять... кажется.
Змеи стремительно удалялись.
- Откуда они взялись? Да освободи ты мне руки, наконец!
Келона бросилась выполнять приказание. Тамил потёр запястья.
- Что всё это значит? Что теперь будет с нами?
- С нами? Они ведь нас не заметили, - ответила царевна.
- Да? Ах, какое счастье! - с издевкой передразнил её Тамил. - Я имею в виду людей! "С нами" - это с людьми, ясно тебе? Hам надо к людям. Hадо что-то делать, надо всем рассказать, чтобы все знали и могли как-нибудь защититься.
- Hам никто не поверит!
- Поверят, - процедил парень сквозь зубы. Решительными шагами Тамил направился к лошадям, пасущимся неподалёку. Келона осталась стоять на месте. "О, боги! - вдруг подумала она. - Hе замешан ли тут мой могущественный покровитель? Может быть, так он хочет помочь мне..."
- Келона, ты так и будешь теперь стоять, пока небо не упадёт тебе на голову?
Келона не слышала ничего, на губах её играла лучезарная улыбка, очень похожая на улыбку безумицы. "Как мне позвать его? Как? О, если ты слышишь меня, приди!" Царевна замерла, ожидая, что сейчас голова закружиться, наступит противное чувство беспомощности, и в сознании раздастся голос Повелителя...
- Келона! - конь под Тамилом танцевал, ему передалось настроение седока. Как же ей надоел этот недоумок, и что ей вздумалось с ним нянчиться?!
- Оставь меня! Прочь! - прошипела она в исступлении. Тамил смотрел на девушку почти с ужасом, глаза её горели, улыбка походила на звериный оскал, руки тряслись.
- Они возвращаются! - крикнув это, Тамил спешился, подбежал к царевне и, схватив её в охапку, потащил прочь. Она отбивалась и кричала.
Змеи и в самом деле возвращались. Снова поднялся ветер от их крыльев. Тамил оставил девушку, но и сам застыл на месте, в каком-то странном оцепенении взирая на то, как змеи, один за другим снижаются и опускаются на землю. Издали донеслось ржание уносящихся прочь лошадей.
