«О том, чтобы идти к Оленеку, – записал я в свой дневник 15 сентября, – в такое позднее время не может быть и речи. Даже если бы нам не угрожала опасность наткнуться на песчаные банки, это грозило потерей дорогого времени – возможно целого года. Вообще же нет гарантий, что «Фрам» сможет туда пройти; было бы чересчур досадно сесть на мель в этих водах. Лишних собак иметь с собой, понятно, не мешало бы, и если бы все дело сводилось к нескольким дням проволочки, мы бы, конечно, пошли на это, но рисковать потерей года – слишком много. Идем на восток, прямо к Новосибирским островам; обстоятельства нам благоприятствуют, и виды на будущее самые светлые».
«Льды все-таки заставляют меня поломать голову. Почему в самом деле их не уносит на север течением, которое, по моим предположениям, должно направляться от этих берегов на север? В существовании этого течения мы уже успели в достаточной мере убедиться. Вдобавок лед здесь такой мощный и крепкий, точно он многолетний. Прибывает он что ли с востока или, быть может, кружит тут, между «идущим на север» течением и Таймырским полуостровом? Я еще не могу ответить на это, но во всяком случае лед здесь совершенно не похож на тонкий однолетний, который мы встречали до сих пор в Карском море и к западу от Челюскина».
«Суббота, 16 сентября. Держим по чистой воде курс на норд-ост (по компасу) и прошли уже довольно далеко на север, но льда не видно, и небо на севере темное. Погода мягкая, и вода тоже довольно теплая, температура ее доходит до +2 °C. Течение – против нас, все время оказываемся значительно западнее счислимого места. В течение дня видели много гагачьих стай. Нет ли к северу от нас земли и не к ней ли отогнан лед?»
На следующий день встретили лед и, чтобы не застрять, должны были отойти несколько к югу. Я уже начал было опасаться, что не удастся пройти так далеко, как я надеялся. Но в моих записях за следующий день (понедельник, 18 сентября) значится:
«Чудесный день. Держим курс на север, к западу от острова Бельковского. Открытое море, хороший ветер с запада, быстро идем вперед. Погода ясная, после полудня проглянуло солнце. В 12 ч 15 мин изменили курс на норд-тень-ост (по компасу). Теперь собственно настает решительный момент; должно, наконец, выясниться: верны ли расчеты, положенные в основу плана, найдем ли мы здесь, пройдя еще немного дальше на север, течение, идущее на север?
До сих пор все идет гладко сверх ожиданий. Находимся уже на 75°30 северной широты, а все еще видим чистую воду и темное небо на севере и на западе. Под вечер заметили впереди судна и со штирборта белое небо– отражение льдов. В 7 ч мне показалось, что я различаю на горизонте лед, который, однако, подымался такими правильными линиями, что больше походил на сушу. Было, впрочем, слишком темно, чтобы можно было различить что-либо вполне ясно. Весьма вероятно, что это остров Бельковский, а большое светлое пятно на небе подальше к востоку – отражение покрытого снегом острова Котельного.
В сущности, мне хотелось подойти к нему, отчасти чтобы познакомиться немного с этой интересной землей, отчасти чтобы обследовать склады провианта, которые, как я знал, были устроены для нас здесь дружескими заботами Толля. Но время наше было слишком ограниченно; к тому же море на севере казалось свободным ото льдов. Виды на будущее превосходные, и мы с каким-то особым чувством шли на север, все время на север по открытому морю. Что принесет завтрашний день? Разочарование или надежду? Если все пойдет хорошо, мы должны прийти к Земле Санникова, на которую еще не ступала нога человека. Удивительное ощущение плыть так, темной ночью, в неведомых краях по открытому морю, зыбь которого не бороздили еще ни одно судно, ни одна лодка. Кажется, что мы находимся миль на сто южнее. Даже погода стоит слишком мягкая для середины сентября под этими широтами».
«Вторник, 19 сентября. Это самое прекрасное из плаваний, какие я когда-либо переживал. На север, все время на север с попутным ветром и с предельной скоростью, какую только способны дать наши паруса и машина. В открытом море, миля за милей, вахта за вахтой, по неизведанному пути. И льда в море становится даже как будто все меньше. Долго ли будет так? Шагая взад и вперед по мостику, я всматриваюсь все время на север, всматриваюсь в будущее. Но впереди все то же темное небо, предвещающее чистую воду. Теперь план мой подвергается решающему испытанию.
Счастье как будто повернулось лицом к нам еще с 6 сентября. Впереди – «только чистая вода», как ответил мне Хенриксен из бочки, когда я его окликнул. А попозже, утром, когда он стоял у руля, а я ходил взад и вперед по мостику, он вдруг сказал: «Они там в Норвегии и не подозревают, что мы тут несемся к полюсу по чистой воде!.. Нет, они и не думают даже, что мы зашли так далеко». И это, конечно, верно, я бы и сам не поверил, если бы мне кто-нибудь сказал об этом еще две недели тому назад. Все же это так. В сущности, все идет, как должно, как говорили мои расчеты и предположения: здесь мы и должны были встретить чистую воду, простирающуюся далеко на север. Но редко, когда планы до такой степени оправдываются. Нигде на горизонте не видно ледяного отблеска, даже и сейчас, вечером. За весь день мы не видели никакой земли; утром стояла серая туманная погода, и мы, боясь наткнуться на землю, шли неполным ходом. Скоро будем под 78° северной широты. Но далеко ли уйдем потом? Я все время говорил, что буду счастлив, достигнув 78°; но Свердрупа не так-то легко удовлетворить. Он полагает, что мы пройдем дальше, до 80°, даже до 85°. Он почти всерьез говорит о свободном ото льдов Полярном море, о котором где-то читал. Он не прочь вернуться к этой теме, хотя я и подсмеиваюсь над ним в таких случаях.
Но я готов спросить самого себя: не сон ли все это? Надо же встретить хоть какое-нибудь препятствие, чтобы оценить как следует успех! Так было в Гренландской экспедиции, так, видно, будет и тут.
Dort ward der Traum zur Wirklichkeit,Hier wird die Wirklichkeit zum Traum.[Там мечта становилась действительностью.Здесь действительность становится мечтою.]
Кругом почти никаких признаков жизни. Сегодня видели только одну гагарку (Alca torda) или чистика (Uria grylle), апотом чайку, и то вдали. Зачерпнув вечером ведерко морской воды, обнаружил сильную фосфоресценцию. Тепло… звезды… право, можно подумать, что мы находимся на юге».
«Среда, 20 сентября. Мечты развеялись, как дым! Когда в 11 ч утра я сидел над картой, думая о том, что чаша моих желаний скоро будет полна – мы скоро достигнем 78°, – почувствовался толчок. Я выскочил на палубу. Перед нами лежала, отсвечивая в тумане, кромка плотного льда, словно кто-то швырнул ее поперек дороги. Очень хотелось пройти на восток, чтобы посмотреть, нет ли земли в этом направлении; но похоже было, что на востоке лед встретится уже на более низкой широте и, напротив, можно достигнуть более высоких широт, держась западнее. На мгновение выглянуло солнце и позволило нам определиться. Оказалось, мы на 77°44 северной широты».
