от ее пристального взгляда ему было неудобно.
— И на первом уроке фехтования ты тоже хорошо справился, — Сатис опять рукой прикоснулась к мужскому плечу и нежно погладила его, — я думаю, все получится. Ты справишься с новой миссией. Ты сильный.
Антона насторожило ее поведение. Криво улыбнувшись ей в ответ, он слабо отсел от нее. Заметив это, Сатис поближе к нему пододвинулась. Ее улыбка продолжила становиться теплее, а глаза с интересом пробежались по парню.
— То, что увидел ты, поможет нам победить, — продолжила теплым голосом говорить Сатис. Тут она направила свой взгляд не ему в глаза, а ниже, на губы. — я думаю, — она опять глянула ему в глаза, и внутри него словно все перевернулось крутым сальто, — Эрамгедона ты сможешь победить. — и она снова прикоснулась к его руке, одарив кокетливой улыбкой.
Кивая, Антон отвел от нее взгляд и убрал руку, притворившись, что захотел почесать затылок. Ему стало не нравиться ее поведение, и Антон решил от нее избавиться, лишь бы она не продолжила дальше.
— А где Аня?
Сатис надменно пробурчала:
— У себя. Бедняжка, отойти до сих пор не может. Даже успокоительные ей не дают прийти в себя, — сказала девушка каким-то напыщенным тоном, словно злорадствовала.
Антону стало не по себе от этих слов. Что же Аня такое увидела, раз отойти не может, хотя уже прошло много времени с момента завершения ее симуляции. Слова Сатис не оставили его равнодушным. Если еще недавно он хотел побыть один, то сейчас ему захотелось увидеть свою девушку. И заодно избавиться от Сатис.
— А где ее комната? — спросил Антон, не глядя на Сатис, но чувствовал, как она скользила своим пристальным взглядом по его туловищу.
— Ты хотел бы ее увидеть? — любопытно и в то же время недовольно поинтересовалась Сатис.
Антон снова кивнул и поднялся с кровати.
— В конце коридора, дверь у входа в лифт. — тихо ответила Сатис.
— Спасибо. — резко сказал Антон и быстрыми шагами покинул комнату, чувствуя, как Сатис сверлила ему затылок.
Комнату Ани удалось найти очень быстро. Антон в спешке постучался по двери и сразу же, не услышав никакого отклика, открыл ее.
Аня лежала спиной ко входу, спрятав лицо подушкой. Комната была точь-в-точь, как у Антона, отличалась только более синими холодными оттенками интерьера. Кроме робота-уборщика, который заправлял пустые кровати, никого не было.
Чувствуя, что от флирта Сатис под кожу просочилось отвращение, Антон присел к Ане и, увидев, насколько мокрой была ее подушка, взял девушку за руку и произнес:
— Анюта…Что случилось?
Аня выглянула из-под подушки и посмотрела на Антона красными опухшими глазами. Тускло рассмотрев парня, девушка присела, убирая с мокрых щек прилипшие волосы.
— Кошмары увидела.
— Расскажи мне о них, — теплым тоном попросил Антон, прижав Аню к своей груди. От того, как дрожало ее тело, ему стало не по себе. Пытаясь забыть заигрывания Сатис, Антон начал внимательно слушать Аню.
— Ну. В общем, — начала рассказать приглушенным и сдавленным голосом Аня, — я стояла на берегу красивого моря. Солнце нежно меня ласкало, море тихо шумело. Я медленными шагами пошла к морю и почувствовала, насколько теплой была вода, как приятно она меня грела.
Я шла так долго и, когда вода была мне по груди, резко остановилась. Вдруг небо помрачнело, солнце превратилось в огромный раскаленный шар и стало пускать на меня смертоносные лучи, которые начали плавить кожу. Крича от боли, я попыталась скрыться под водой, но… — Аня резко умолкла, но потом продолжила говорить еще тише, — что-то невидимое схватило меня за ноги и потащило вниз, ко дну. Я начала сопротивляться, но море превратилось из красивой тихой глади в адское подполье. Вода стала еще горячей и начала меня жечь повсюду, на теле появились волдыри, я чувствовала, как горю живьем. Вдруг внезапно что-то невидимое, крепко схватив меня за лодыжку, потащило вниз. Я начала сопротивляться, бить кулаками по воде, выгребаться, но оказалась уже под водой. Я не могла дышать, словно мне к лицу прижали тяжелую подушку. И смотрю, пространство под водой стало огромное. За ноги меня держали лианы, но они были с виду сухими, черными. Они тащили меня ко дну дальше, при этом сильно впились мне в кожу, чуть ли не до костей и царапали мне ноги. Я захлебывалась в воде, чувствовала, как собственные легкие задыхались. Ощущение было реальным, мне казалось, что это не симуляция, а реальность. Я пыталась сама себе доказать, что это просто подсознание, но мозг отказывался в это верить и говорил мне, что происходящее — это реально. Тут вода окрасилась моей кровью. Вокруг было красное месиво. И я глотала собственную кровь. Тут…откуда ни возьмись…возникла огромная акула, точнее меголадон. Лианы продолжали тянуть меня вниз, а меголадон, раскрыв огромную пасть, проглотил меня.
Я чувствовала, как мое тело разрывалось по кускам. Я чувствовала, как лишалась собственных рук и ног, как огромные зубы прокусывали меня насквозь. Я кричала, но осознала, что не могу кричать. Я словно потеряла голос.
Антон ошеломлённо округлила глаза. Его рука, медленно поглаживающая ее волосы, застыла. А Аня продолжила говорить дрожащим голосом:
— Тут кошмары закончились. Я лежала на холодной скамье, полностью перевязанная. Собственное тело было покрыто глубокими шрамами, рубцами. Мне казалось, что меня кто-то, как куклу, сшил. И, к ужасу, я заметила, что левая и права рука были сшиты задом наперед. И отсутствовал язык. Также волосы отсутствовали на голове. Я была полностью лысой.
Передо мной возник мой папа. Я пыталась позвать его, но он меня не слушал. И потом он повернулся ко мне спиной, и я заметила, что второй стороны тела у него не было, его словно кто-то порубил на две части.
Антон сам не заметил, как раскрыл рот. По ногам скользил мороз, крепко сдавливающий мышцы. А Аня, трясясь в его объятиях, продолжила:
— И тут вторая его разрубленная часть лежала рядом со мной. Мне стало очень страшно. Я закричала, но крика так и не было. Далее в комнату зашла моя подруга Вероника. В руках она держала скальпель и ножницы. На ее лице царила злобная улыбка. Она подошла ко мне и… воткнула мне скальпель в живот. Я опять начала кричать от боли, ощущения были реальные…Кровь брызгами хлынула наружу. Вероника продолжила резать мне живот. Я увидела собственный…кишечник…который Вероника тоже перерезала… — голос Ани страшно задрожал, слезы ручьями начали литься из глаз. — дальше она ножницами начала резать мне лицо. Отрезала кончик носа и губы. Сказала, что она всегда завидовала мне и хотела поменяться телами. Отрезанный живот,
