Коко негромко произнесла:
– Ее зовут Элис Хупер.
Шум мотора почти заглушил ее слова.
– Элис Купер?
– Хупер. Женщина, на которую ты только что пялился. В черной куртке.
Этрих нервно потер ладони. Двигатель машины гудел так громко, что он почти не слышал шелестящего звука, каким сопровождалось это движение.
– Ты все на свете знаешь, не так ли, Коко? Возможно, у тебя готовы ответы на любые мои вопросы?
– Возможно.
– Тогда почему бы тебе не просветить меня насчет того бреда, в который превратилась моя жизнь за последние несколько дней?
Она лишь улыбнулась в ответ:
– Знаешь, что остается для меня загадкой? Любовь. Стоит мне начать понемногу в этом разбираться, как что-то вдруг происходит, все меняется, и я опять ничего не понимаю.
– Что же здесь может быть непонятного?
Она собралась было ответить, но передумала.
– Приехали.
Она вывернула руль влево, и машина остановилась на парковке у городского зоопарка. Этриху эти места были хорошо знакомы: он часто водил сюда детей. Зоопарк был запущен до безобразия. Здесь давно следовало все поменять, хотя бы из чисто гуманных соображений. Клетки были слишком тесными, служители ленились их как следует убирать. Неудивительно, что посетителей здесь можно было встретить только в выходные и праздничные дни. Малыш Джек как-то спросил: «Пап, а почему это все звери такие печальные?» Этрих тогда уклонился от прямого ответа, а про себя подумал, что от жизни, какую вынуждены влачить эти несчастные животные, любой попросту свихнулся бы.
Коко купила билеты и прошла сквозь ворота центрального входа.
Издалека послышался долгий, тоскливый и одновременно пугающий рев какого-то животного. Коко шла по территории зоопарка быстрым уверенным шагом.
– Так странно очутиться здесь без моих ребят.
– Ты что, только с ними сюда ходил?
Этрих слегка опешил. Даже остановился на мгновение.
– Разумеется. С чего бы мне ходить сюда одному?
– Потому что зоопарки – святые места, Винсент. Странно, что ты этого до сих пор не вспомнил. В числе прочего, о чем узнал по ту сторону жизни.
– Святые? Ты серьезно?
– Животные служат защитой человеческому роду тут, на земле. И те места, где их так много, как здесь, становятся островками спасения. Ничто плохое не приключится с тобой, пока ты в зоопарке.
– Чушь! Год назад лев покалечил ребенка, который слишком близко подошел к клетке.
– Так ведь он сам ввел льва в искушение. А своих защитников искушать нельзя. Я могу привести тебе десятки примеров, когда дети попадали в клетки к хищным зверям и оставались невредимы.
– Никогда этому не поверю.
– Дело твое.
– Кстати, если они призваны нас защищать и зоопарки – святые места, то почему их обитатели всегда такие грустные?
– Потому что они тоскуют в неволе, но это их собственный выбор. Они жертвуют своей свободой ради безопасности людей.
Они подошли к большой открытой площадке, за которой виднелся слоновник.
Земля здесь была покрыта слоем какой-то красноватой глины. Этрих, видевший ее далеко не в первый раз, только теперь заметил, что она удивительно походит на поверхность бейсбольного поля. Решетки здесь отсутствовали. Их заменял широкий и глубокий ров, который опоясывал площадку.
Этрих прошел вслед за Коко к невысокой каменной ограде, которая делила территорию зоопарка на несколько зон. Они некоторое время стояли молча, и до слуха их с разных сторон долетали вой, клекот, рычание и протяжные крики животных и птиц – звуки обыденной жизни зоопарка, в которых между тем слышалось нечто зловещее.
– Твой приятель Алан говорил тебе о Мозаике?
– Пытался, но я мало что понял.
– Ничего удивительного. А что именно он тебе говорил?
Этрих собрался было ответить, но в этот миг слон вдруг оглушительно затрубил. Одно из сомнительных удовольствий при посещении зоопарка состояло в том, что звуки дикой природы, подобные этому, какие обычно слышишь только во время телевизионных передач или в кинозале, раздаются здесь наяву, хотя в это и трудно поверить. Этрих взглянул в сторону слоновника. Из домика бодрой рысцой выбежал слоненок с высоко поднятым хоботом. Его маленькие глазки были широко открыты. Малыш явно был в прекрасном расположении духа. Он снова издал трубный звук и пробежал по площадке. Из той же двери, откуда только что появился слоненок, смеясь, вышла Изабелла. Заметив Коко и Этриха, она помахала им и широко улыбнулась. За ее спиной внезапно сгустилась тень. Еще мгновение, и из домика неторопливо выплыла слониха, огромная, как дирижабль. Изабелла, не оглядываясь, дотянулась рукой до ее хобота и ласково провела по нему кончиками пальцев. Слониха слегка наклонила исполинскую голову и легонько подтолкнула ее вперед. Изабелла так и прыснула со смеху. Слоненок остановился в нескольких метрах от Коко и Этриха и принялся с любопытством их разглядывать.
– Что она там делает?
– Заглянула в гости к Фионе и Эйприл.
– Но как она забралась к ним в вольер?!
– Увидишь. Мы с тобой сами туда направляемся.
– Я не люблю слонов, Коко. Честно говоря, я их побаиваюсь.
– Не трусь. Эти девчушки очень славные. Видишь, Изабелла от них просто в восторге. Пошли!
Сделав изрядный крюк, они обогнули просторный двор, отведенный для слонов. Все это время Этрих не спускал глаз с Изабеллы. Он опасался, что один из этих толстокожих монстров, того и гляди, собьет ее с ног или задушит своим мощным хоботом, словом, сотворит с ней нечто ужасное. Однако Изабелла как ни в чем не бывало сжала обеими ладонями хобот Фионы и поднесла его к лицу. Слониха, судя по ее виду, ничего против этого не имела.
– Ты разве не заметил, что у крысы были напомажены губы?
Этрих остановился и подбоченился:
– Но ведь ты меня уверяла, что перед тобой он предстал вовсе не в крысином облике!
– Ну и что ж такого? Я вернулась в прошлое и увидела его твоими глазами. Так как же ты мог не заметить, что у него рот напомажен? Он над тобой смеялся, Винсент. Запомни: животные не лгут и не притворяются. Они верны себе в любой ситуации. Поэтому на них можно полагаться.
– Ты уж меня прости, Коко, но я, знаешь ли, не стал бы полагаться на льва. А также на змею.
– Это только потому, что ты, став взрослым, не можешь отрешиться от своих детских представлений об этих существах. Тебе хочется, чтобы львы были как в мультфильмах – сильными и добродушными. Но они такие, какими их создала природа. И тебя ужасно пугает, что они ведут себя сообразно с природой, а тех качеств, какие им приписывало твое детское воображение, у них нет. Представь себе, бурые медведи не носят цилиндры и не разъезжают по лесу на одноколесных велосипедах. И не ночуют на кроватях в своих берлогах. Проделывать подобные трюки их заставляют люди – в цирке, в мультфильмах, в детских книжках. Разумеется, характеры у них разные, одни более свирепы, другие менее, но тем не менее медведь всегда остается медведем, и об этом следует помнить. Надо следовать нехитрым правилам: никогда не поворачиваться к дикому зверю спиной. А лучше и вовсе к нему не приближаться. Как видишь, все очень просто: звери честны и предсказуемы, это люди лукавят, приписывая им неприсущие им качества.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
