сделали неверный выбор.
– Мы выпустили на волю нечто глубоко укорененное в темной стороне. – Пульсация в висках Орлы предвещала головную боль. – Как по мне, верным этот выбор не назовешь.
– Но что это могло быть? – проговорил Комак, обращаясь скорее к самому себе, чем к присутствующим. – На станции ничего не было, кроме растений. А то, что я чувствовал, было намного более сложным, чем растения, насыщенные тьмой.
– Еще одна причина, почему эта ошибка легко объяснима. – В реплике Тии Орла сполна восприняла только слово «ошибка».
– Предостережения, – продолжила она. – Видения, которые являлись нам на станции. Они не велели нам остерегаться тьмы, заточенной в идолах. Они велели оставить этих идолов в покое. – Фрустрация выматывала. Силе было свойственно проявляться через образы и инстинкты, но неужели она не могла хоть раз выразиться более конкретно?
Комак сделал глубокий вдох – было видно, что он пытается обрести внутреннее равновесие. Обычно самоконтроль давался ему легко; должно быть, мучивший его конфликт был даже серьезнее, чем Орла предполагала.
– Прошлого уже не изменишь. Мы живем в настоящем. Что будем делать с амаксинской станцией?
У Орлы не было времени подумать над тем, как быть дальше, но ответ сразу стал кристально ясен:
– Надо вернуться. Надо восстановить печати, которые мы сломали, и, если удастся, сделать их еще более крепкими. – Что казалось нетривиальной задачей. Предыдущая печать держалась многие столетия, пока не явились они и не разрушили ее. Но Орла твердо решила попытаться.
Мастера кивнули. Все были согласны, но Тиа сказала:
– Не сейчас.
– Чего ждать? – вознегодовала Орла. – Пока еще кто-то пострадает или погибнет? Станцией до сих пор пользуются контрабандисты и вольные торговцы. Пусть они и занимаются нелегальной деятельностью, это не повод подвергать их такого рода опасности.
Ответил ей Комак, хотя обращался он к остальным:
– Лететь в тот район все еще рискованно. А большинство джедаев, которые находились поблизости, перебазированы на «Звездный свет» и заняты ликвидацией последствий. Свободных мастеров у нас нет.
– Нам не нужны мастера, – настаивала Орла. – Мы сами сняли ту печать, сами и вернем ее на место.
– Вы подвергнете себя ненужной опасности, – возразил Порет Ла. – В этой катастрофе мы и так уже потеряли слишком много отважных джедаев, чтобы идти на такой риск. Да, это необходимо сделать. Совет вскоре соберет группу, которая отправится на амаксинскую станцию. Но не сейчас. А пока… – он жестом указал на идолов, – их нужно убрать в более безопасное место, а святилище снова запечатать.
– Конечно. Я сам займусь этим. – Комак согласился так легко, что Орла поняла: если она станет и дальше возражать, ее сочтут брюзгой. Она намеревалась поговорить с Комаком и попробовать его переубедить. Если оба они выступят единым фронтом, возможно, Совет и послушает.
Но как только двери закрылись, Комак повернулся к ней и вполголоса проговорил:
– Заметь, формально они не запретили нам лететь туда.
– А ведь верно, не запретили. – У Орлы сразу перестала болеть голова.
– В нашей первой совместной экспедиции мы совершили ошибку, – сказал Комак. – А сейчас совершили еще одну. Но, по крайней мере, на этот раз мы можем ее исправить. И я намерен это сделать.
* * *
Смирение, даже покорность судьбе – этим качеством должны были обладать все джедаи. При всем их мастерстве и авторитете не каждую проблему удавалось разрешить благополучно. Орден мог дать такое задание или направить в такое место, которые они сами бы для себя не избрали. Хороший джедай принимал все это быстро и даже безболезненно.
Над этим навыком Рит все еще работал, но без особого успеха.
Поскольку на данный момент ему не поручили никаких заданий – да и учителя не было, чтобы их поручать, – ему самому приходилось думать, чем себя занять. На каждом шагу подстерегали воспоминания о мастере Джоре и Дезе. Все, что он узнал или совершил за эти несколько лет, было связано с кем-то из покойных, а то и с обоими. О концентрации нечего было и помышлять. Поэтому юноша отправился в свое излюбленное место, бывшее для него самой надежной отрадой.
Оказавшись в обширном зале архивов, Рит устроился в своей старой верной кабинке, чтобы заняться одним текстом, которым в последние годы пренебрегал, – собранием сказок и легенд Центральных миров. Их герои были ему знакомы по стишкам и песенкам, которые заучивали все дети, в том числе и в храмах; некоторые из них даже имели реальные прототипы: например, Добрая принцесса Чейя с Алдераана или иторианский пират Синий Лоб.
Или амаксинские воины.
Рит пролистывал картинки амаксинских доспехов, кораблей и оружия; в основном это были рисунки художников, найденные среди образчиков старинного искусства. Но были здесь и изображения реальных артефактов. Рассматривая картинки, Рит подметил бесконечно повторяющийся мотив в виде колец, соединенных по два, сплетенных в цепочки, вложенных друг в друга, будто выгравированных в металле или нарисованных на корпусах кораблей.
«Неудивительно, что они построили сферическую станцию, окруженную кольцами, – подумал юноша. – Кольца что-то для них значили. Быть может, в легендах найдется объяснение».
Но прежде чем он продолжил листать, к кабинке приблизился какой-то джедай.
– Эй, – сказал Рит. – Здесь занято… Мастер Комак?
– Добрый день, Рит. – Капюшон своего золотистого плаща мастер Комак надвинул на голову, что он делал частенько, но сейчас возникало ощущение, будто он… таится. Говорил он тоже тихо – правда, в архивах так было заведено. – Я видел, ты подавал запрос относительно повторного посещения амаксинской станции.
– Я… эм-м… ну да. – Рит сел прямо и откинул с лица каштановые волосы. – Но без толку. Вы ведь в курсе насчет Нэн и Хейга, да?
– Верно. – Тот факт, что их одурачили нигилы, почему-то мастера Комака не слишком заботил. – Кроме того, мы выяснили, что тьма, с которой мы встретились на амаксинской станции, вовсе не была заключена в идолах. Они играли роль подавителей, стражей. Забрав идолов, мы выпустили тьму на свободу. Такая ситуация неприемлема.
Рит не сразу осмыслил услышанное.
– Постойте. То есть идолов нельзя было трогать?
Мастер Комак поморщился, будто от боли:
– Похоже на то. И сейчас важно вернуть идолов на станцию, чтобы тьма подавлялась снова.
Было лестно услышать, что его просят помочь с ритуалом наложения уз, о чем, несомненно, и шла речь, однако Рит счел правильным сознаться, что лично его занимает совсем другое:
– Я просил разрешения вернуться на станцию и арестовать Хейга и Нэн. Мастера отказали – мол, каждый джедай на счету, даже падаваны. А что, из-за идолов Совет переменил решение?
– Нет. Решение остается окончательным. Однако они никому и не запретили лететь на амаксинскую станцию. Мы с тобой
