– Иначе он бы отравил меня.
Я дёрнулась, как от пощёчины, и резко отвернулась. В тёмном стекле отражалось моё бледное осунувшееся лицо с залёгшими под глазами тенями, обрамлённое торчащими в разные стороны криво обрезанными волосами. Как просто: «Иначе он бы отравил меня!» Я бросила на стол крахмальную салфетку и подошла к окну. Внизу, на тёмном дворе, разукрашенном жидким светом из людской, суетился народ. Конюхи уводили чьих-то лошадей в стойла, старикашка хозяин в расстёгнутом тулупчике крутился между гостями —тремя путниками.
– «Иначе он бы отравил меня!» А как же я?! – обернулась я к Савкову. – Как же я?! Меня он не отравил лишь чудом!
Савков откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и не сводил с меня холодных глаз.
– Что ты молчишь? – взвилась я. – Я вытащила тебя из ада Мальи, а ты мне отплатил тем, что теперь я прячусь под мужским платьем и спасаю свою шею от верёвки! Ты понимаешь?
– Наташа, – Николай поёрзал на стуле, устроившись поудобнее, – неужели ТЫ не поняла одной простой вещи? Ты всего лишь крохотная пешка в большой взрослой игре и никогда не станешь ферзём.
– А кто ферзь? Ты? – Николай пожал плечами.
– Убирайся из моей комнаты. Прямо сейчас. Вон! – Я ткнула пальцем в сторону двери.
– За эту комнату заплатил я, – хмыкнул Савков.
– Хорошо! – зло прошипела я. – Мне действительно пора, задержалась я тут с вами!
Наскоро сунув Астиафанта в дорожную торбу, я подхватила седельную сумку с вещами и в гробовом молчании вышла в коридор. Уже спускаясь по лестнице, я услышала оклик Дениса:
– Наташа!
Я резко подняла голову. Давидыв стоял на верхней площадке, облокотившись на деревянные перила, и с тоской смотрел на меня.
– Возьми меня с собой!
– Нет, Денис. Здесь наши дороги расходятся. «Черт! Это будет самый правильный поступок за всю мою жизнь – не тащить Давидыва в гарантированную петлю».
Я спустилась в людскую и поразилась переменам, произошедшим буквально за какие-то полчаса. Комната была ярко освещена, камин горел, стол был накрыт белой скатёркой, и за ним пировали три приезжих господина. Вокруг них хороводом кружили горничные, кухарка и мальчик-служка. Старик-хозяин беспрестанно кланялся и улыбался, приговаривая:
– Вот, гости дорогие, чем богаты, тем и рады. Угощайтесь с нашего стола, угощайтесь!
– Ладно, старик, – произнёс голос с сильным южным акцентом, – присаживайся к нам, выпей доброго вина!
Сердце у меня нехорошо ёкнуло. Этот голос я знала. Я слышала его много лет назад. Этот голос означал одно – неприятности.
Когда парни Деда убили Атана, ранившего меня, я и не догадывалась, что бейджанец – названый сын Кафарова Микаила. Не сомневаюсь, это было сделано не случайно – он и Менщиков разделили власть в городе. Зип, гадёныш, наплевав на все тёплые чувства ко мне, притащил в логово своего хозяина, где меня едва вновь не порешили. И, уверена, обязательно прикончили бы, причём каким-нибудь особенно изощрённым способом, только я сбежала и спряталась в Торуси, боясь даже подумать о неназванной столице Заокии.
Положение моё теперь оказалось незавидным.
Низко опустив голову, я прошмыгнула к выходу, ни не удержалась и оглянулась. Меня разглядывал хмурый бейджанец. Че-орт!
Смотрел он пристально, холодно, мне оставалось лишь дать деру. На заледеневший двор я выскочила под этим тяжёлым взглядом. Поскользнулась на высоких, покрытых ледяной коркой ступенях, а потом припустила до конюшни, будто бейджанцы уже гнались за мной с саблями на изготовку. С трудом подняв тяжёлое седло, я, кряхтя, взвалила его на лошадь. Несчастное животное обиженно заржало и затопталось на месте.
– Тихо, девочка. – Я стала затягивать подпругу. – Тихо, моя хорошая!
– Здравствуй, Наталья Москвина!
Сердце упало в пятки, я тяжело перевела дыхание и прислонилась лбом к лошадиному боку. «Снова попалась!»
– Неужели ты думала, что так просто уйдёшь от меня? – издевался голос.
Я неслышно хмыкнула. Пять лет назад я действительно легко ушла от него!
– Отойди от лошади, – приказал бейджанец. – Микаил тебя видеть хочет. К нему идём.
Медленно развернувшись, я посмотрела на Зипа. У него было неулыбчивое бородатое лицо, глаза голубые, ясные. За время нашей разлуки он изменился, стал злее и суровее.
– Идём, – вкрадчиво повторил он.
Открытая дверь и тёмный заснеженный двор манили, но внушительная фигура надёжно преграждала путь к побегу. Выхода, похоже, не было, только и оставалось, что помолиться на прощанье Богу и сдаться.
– Хорошо, – кивнула я, поднимая сумки с устланного грязной соломой пола.
– Отдай, – кивнул Зип на мою поклажу. «Отдать моего Астиафанта?! Ну уж нет!»
Я замотала головой и прижала сумки к себе. Зип тяжело вздохнул и буквально выдернул холщовые ручки из моих судорожно сжатых пальцев.
«Астиафант!» – взвизгнули внутренности.
Я огорчилась окончательно, даже шмыгнула носом от расстройства, глядя на то, как бейджанец мотает сумкой с несравненным Астиафантом, словно мешком с мусором.
– Ты бы поосторожнее, – кивнула я на вазу.
– Тебе это уже не понадобится, – пожал плечами бейджанец.
Я громко сглотнула. «Как это не понадобится?» Мы вернулись на постоялый двор. Горничные, умирающие от любопытства, не сводили с нас горящих взглядов. Третий спутник – бейджанец все ещё поглощал ужин. Теперь я его рассмотрела: весом и телосложением он не уступал силачам из рыночных балаганов. Только те украшали свои лица задорными усиками, а не страшными бледными шрамами.
– Микаил уже в своих покоях, – кивнул он на лестницу. – Поймал девчонку?
Я поднималась по ступенькам, громко стуча каблуками и молясь, чтобы Давидыв или Савков выглянули в коридор, но те будто не слышали громких шагов.
– Зачем он хочет меня видеть? – возвысив голос, спросила я в ожидании реакции своих спутников. Те так и не появлялись.
–Как будто не знаешь, – буркнул Зип, деликатно постучав в дверь.
– Ты скучал по мне? – почти интимно прошептала я, глядя в ясные голубые глаза.
Зип промолчал, только тихо хмыкнул в бороду и толкнул меня в комнату.
Спальня бейджанского главаря мало отличалась от каморки, выделенной мне. Правда, зеркало здесь висело большое и целое, да на столе стоял канделябр со свечами, источающими благоуханный аромат. Микаил лежал на кровати, читая в полутьме крошечный томик, и даже не повернул головы, когда мы вошли. Зип неловко переминался с ноги на ногу, боясь потревожить покой главаря, и только через некоторое время шёпотом позвал:
– Господин, я девчонку привёл.
Главарь медленно повернул голову и, как будто не замечая меня, кивнул Зипу. Бейджанец моментально выскочил за дверь, и я осталась наедине с самым лютым разбойником Приокии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
