- Вы признаете себя виновным? - спросил Ермия.
- Да нет, конечно, - вскинулся писатель. - Великий отец, произошла ошибка!
- Конечно, все колдуны так говорят, - усмехнулся обвинитель.
- Но я действительно не писал ничего лугопротивного! - пожал плечами Жастин. - Всем и без меня известно, что земля круглая!
Судьи негодующе переглянулись, сидящий справа от Падерика пожилой жрец даже поцокал языком от такой наглости.
- А знаете ли вы, господин Бельф, что говорится по этому поводу в Древней книге Луга? - издевательски спросил Ермия.
- Там говорится, что земля плоская, как блин, и стоит на семи быках, - пожал плечами парень. - Но ведь это всего лишь легенда.
- Значит, вы не верите в Древнюю книгу? - нехорошо прищурился обвинитель.
- Я… - начал было писатель, но Ермия перебил его.
- Следовательно, вы не верите в Луга всеблагого?
- Да почему же? - разозлился Жастин. - Верю, конечно! Но нельзя же так буквально все воспринимать!
- Учение лугианское должно воспринимать как единственную, святую истину! - назидательно подняв палец, провозгласил обвинитель.
Судьи согласно покивали.
- Но ведь во всех учебниках так написано! Земля круглая! - упорно защищался юнец. - Этому учат в бакалавриате и в университете!
- Мало ли какой ереси там учат! - возмутился Ермия.
"А действительно, - подумал Падерик. - Выходит, что университет опровергает учение Луга? Вот и нашлась зацепка!" Маги-ученые давно уже были как кость в горле со своими книжными премудростями. Многие знания - многие терзания. Чем больше ума, тем больше греха. Следовало показать им, кто сейчас в государстве главный.
- Итак, вы до сих пор утверждаете, что земля круглая? - уточнил обвинитель.
- Конечно да! - усмехнулся писатель. - У любого моряка спросите.
- А мир Аматы - движущиеся планеты?
- Да! - заорал Жастин. - Да, да, да, демон вас задери! Мир Аматы - движущиеся планеты, дважды два - четыре, а земля - круглая!
- Прошу высокий суд заметить: преступник призывает на судей гнев темных сил! - воскликнул Ермия.
- Сын мой, отринь греховную ересь, - обратился к юноше Падерик. - Откажись от своих ошибочных взглядов. И Луг помилует тебя.
Парень был на грани истерики, он не знал, смеяться ему или плакать.
- Да не могу я отказаться от этого! И что толку, если даже откажусь? Ведь это знает каждый ребенок!
"Нынче дети слишком много знают, - подумал Великий отец. - Придется над этим тоже поработать".
- Но это еще не все преступления этого человека! - выпучив глаза, патетически произнес Ермия. - Он сочинил историю о демонах! - последние слова фанатик произнес, осеняя себя оберегающим жестом.
- Это правда, сын мой? - поднял брови его высокопреосвященство.
- Да! - вызывающе ответил Жастин.
- И о чем же рассказывается в этой истории?
- Вот она, ваша честь! - секретарь положил перед Великим отцом раскрытый на середине, исписанный мелким почерком фолиант.
Падерик с любопытством прочитал несколько строк, потом в ужасе поднял глаза на писателя.
- Но… это о любви демона к земной женщине!
- И ради нее он стал человеком, - сказал юноша.
Жрец пробежал глазами страницу. Это было неслыханно! Кощунственно! Греховно! В романе рассказывалось о взаимной страсти демона и человеческой дочери. К тому же там прославлялась магия, описывались сущности мрака, высказывалось еретическое предположение о существовании других миров! И что самое страшное: все это было написано талантливым человеком. Книгу хотелось прочесть до конца, невольно читатель начинал испытывать сочувствие к темной твари и грешнице, вступившей с ним в лугопротивную связь. Падерик захлопнул тяжелый том.
- Великий отец! - возмущенно произнес Ермия. - Этот человек виновен в самом страшном грехе. Он своими книгами наносит огромный урон нашему народу, вкладывая непотребные знания и идеи в умы добрых лугиан. А если представить, что этот роман будут читать юноши? Ведь это заставит неокрепшие души усомниться в правдивости Древней книги! А его сочувствие к демону? Восхищение магией? Все грехи, известные миру, воплотились в этом лживом романе.
- Да почему же лживом? - возмутился Жастин.
- Потому что лживо все, что противоречит Древней книге! Я прошу высокий суд приговорить Жастина Бельфа к смертной казни через сожжение!
Падерик с удовольствием выполнил бы просьбу Ермии. Но время для решительной расправы с еретиками еще не пришло. Народ был недостаточно запуган, а верных псов вроде самого обвинителя слишком мало. Поэтому он ласково предложил писателю:
- Покайся, сын мой. Откажись от своих заблуждений. Отрекись от них, и Луг явит тебе свою милость.
- А не является ли лжесвидетельство грехом? - прищурился Жастин.
- Э-э… Конечно, сын мой. Это - один из самых страшных проступков.
- Тогда ни от чего я не отрекусь, - вдруг успокоившись, ответил юноша.
Падерик вздохнул: потерянный для храма и людей человек! А жаль! С таким талантом мог бы славить Луга и жить припеваючи! Что стоило ему отречься от своих книг? А теперь…
- Суд выносит решение, - провозгласил он. - Жастин Бельф признается виновным в еретических суждениях. И приговаривается к сожжению… - зал ахнул, - его лугопротивных книг, - невозмутимо продолжил Великий отец. - Сам же преступник будет присутствовать при сей символической казни. После чего отправится в тюрьму на пять лет. Имущество его переходит в собственность храма.
Писателя, так и не понявшего, за что же его наказали, увела стража. Падерик поднялся из-за стола. День прожит не зря. Сделано много полезного, угодного Лугу всеблагому. Зерна уронены в благодатную почву. Скоро, очень скоро они дадут первые всходы…
Глава 13
Я на всякий случай сотворил первое пришедшее на ум заклятие, которым оказался, конечно, огненный шар. Мало ли, что ждет нас за этими клятыми воротами? Однако человек, поочередно оглядевший меня, мрачного Дрианна, окровавленного мастера Триммлера, не выпускавшего из рук оторванную кисть Добба, и невозмутимого Лютого, не проявлял никаких признаков враждебности. Постойте… человек? Я ожидал увидеть какое угодно чудище: еще одного дракона, трехголового монстра, сгусток энергии, наконец, но только не такого обыкновенного мужчину. Не очень молодой, но еще и нестарый. Среднего роста, обычной комплекции. Я хотел бы сказать, как это принято: "но вот глаза у него были…". Что-нибудь про хищный блеск, или там, нечеловеческую проницательность. Нет, обычные такие глаза, светло-карие, небольшие, окруженные короткими ресницами. И вообще, лицо невыразительное, увидишь и не запомнишь. Прямой короткий нос, тонкие губы, впалые щеки. Волосы то ли блекло-русые, то ли седые. Ничего из ряда вон выходящего в его облике не было. Лоб только очень высокий, да морщины резкие, какие бывают у людей, часто находящихся на ветру и солнце. Одет он был в подобие охотничьего костюма - серая рубаха и такого же цвета штаны, заправленные в мягкие сапожки. В общем, вид его меня разочаровал. Мужчина перевел взгляд на единорога, некоторое время смотрел ему в глаза, потом коротко кивнул. Благородное животное вздохнуло и медленно удалилось в лес. Рыжие звери, напротив, выбежали из-за деревьев, где прятались до сих пор, и весело заскакали к воротам. Человек наклонился к тому, кто подбежал первым, и осторожно, без улыбки, погладил мягкую, бархатистую на вид спинку существа. Радостно взлаяв, зверюшки сделали круг по площади и скрылись в джунглях. Потом изначальный (если это был он, в чем я очень сомневался) осторожно обошел нас и двинулся по площади, осматривая выгоревшие пятна на земле.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
