Ничего. Никого. Улица была пуста. Вульф остановился и прислушался. Он услышал щебет птиц, шелест листьев, отдаленный звук двигателя машины, поднимающейся на небольшую горку на севере города. И больше ничего. Ни тяжелого дыхания, ни шагов.
Вульф выругался. Парень – неуклюжий дилетант – совершает глупые поступки, да еще и не в форме. Будь он где-то рядом, то затрудненное дыхание его бы выдало. И все же, дьявол его побери, добыче удалось ускользнуть.
Вульф смотрел на молчаливые строения, приютившиеся под деревьями. Рат не подразделялся на жилой и коммерческий районы, так как был слишком маленьким. В результате жилые дома перемешались с офисами без всякого порядка. Мужчина мог войти в любой дом. Он исчез так внезапно, что другой возможности улизнуть у него не было. Это только подтверждало предположение, что насильник жил в Рате. В конце концов, оба нападения произошли в самом городе.
Перебрав жильцов близлежащих домов, Вульф попытался сравнить их с веснушчатым мужчиной, соответствующим описанию Мэри. Никто не приходил на ум. Но кто-то же должен подойти! Вульф поклялся Богом, что один непременно подойдет. Он мысленно вычеркивал мужчин из списка горожан. В конце концов, останется только один.
Внутри дома мужчина слегка сдвинул занавеску. Звук собственного надсадного дыхания заполнял уши. Через крошечную щелочку он мог видеть индейца, стоящего на улице и разглядывающего дома один за другим. Смертельно опасные черные глаза скользнули по окну, около которого стоял мужчина, и он автоматически отступил подальше.
Собственный страх вызывал отвращение и ярость. Он не хотел бояться проклятого индейца, но боялся.
– Проклятый грязный индеец! – прошептал мужчина вслух, а затем повторил слова в уме. Ему нравилось сначала произносить фразу вслух, затем повторять про себя для понимания и собственного удовольствия.
Индеец был убийцей. В магазине говорили, что он знает больше способов расправиться с человеком, чем нормальные люди могут себе представить. Мужчина этому верил, потому что лучше других знал, как убивают индейцы.
Он давно мечтал прикончить этого индейца и его отродье со странными, светлыми глазами, которые, казалось, видят насквозь. Но боялся. Потому что не знал, как можно убить человека, зато догадывался, что может сам пострадать. Он боялся даже подойти к индейцу и попытаться его ударить.
Мужчина постоянно думал об этом, но план никак не складывался. Можно попробовать застрелить индейца, в этом случае не нужно близко подходить, но оружия у него нет, к тому же опасно привлекать к себе внимание покупкой чего-либо стреляющего. Однако мужчине очень нравилось, как он отомстил индейцу. Мысль о наказании индейца через боль глупых женщин, рискнувших его поддержать, приносила дикое удовлетворение. Неужели они не видели, каким грязным убийцей было это отребье? Дура Кэти назвала индейца красивым! Она даже была не прочь выйти замуж за мальчишку. Он знал, что этим она позволяла индейскому парню трогать и целовать себя. Она соглашалась целоваться с грязным Маккензи, а когда он дотронулся до нее, отворачивалась, кричала и сопротивлялась.
Никакого смысла! Но его это не беспокоило. Он хотел наказать ее и наказать индейца за… за то, что позволил глупой Кэти смотреть на него и считать красивым.
А эта школьная училка! Он ненавидел ее почти так же, как Маккензи, может даже больше. Вся такая правильная, заставила людей поверить, что мальчишка – особенный, пыталась уговорить людей дружить с полукровками. Проповедовала в магазине!
Как он хотел плюнуть ей в лицо! Причинить жуткую боль! Возбужденный до предела, он едва сдерживался, когда тащил ее в переулок и чувствовал, как она извивается под ним. Если бы не проклятый помощник шерифа, то он сделал бы с ней то же самое, что с Кэти, и получил бы гораздо больше удовольствия. А когда делал бы это с ней, то еще бы бил кулаками. Он бы ей показал! Чтобы больше никогда не помогала полукровкам!.
Он не оставил идею схватить ее и преподать урок, но занятия в школе закончились. Люди говорили, что помощник шерифа перевез ее в безопасное место. Никто не знал, где оно. Не хотелось ждать до начала следующего учебного года, но, похоже, ничего другого не оставалось.
Появилась еще одна дура – Пэм Херст. Ее тоже следует проучить. До него дошли слухи, что она ходила на танцы с мальчишкой-полукровкой. Понятно, что это значит. Он ее трогал, целовал, а может и того больше. Всем известно, какие проходимцы эти Маккензи. Мужчина решил, что теперь Пэм можно считать потаскушкой. Она должна получить такой же урок, как Кэти, и какой, в свое время, еще получит учительница.
Он выглянул наружу. Индеец ушел. Мужчина сразу почувствовал себя в безопасности, и начал разрабатывать новый план.
***
Когда Вульф вернулся в магазин, его встретила та же группа мужчин.
– Нам не нравится, что ты вынюхиваешь вокруг, как будто люди в Рате – преступники, – сердито начал один из них.
Вульф буркнул и сел завязать ботинки. Какое ему дело до того нравится им это или нет.
– Ты слышал, что я сказал?
Вульф поднял глаза.
– Слышал.
– И что?
– И ничего.
– Тогда, черт тебя побери, послушай еще раз!
– Слушаю.
Под холодным взглядом черных глаз мужчины чувствовали себя неуютно. В разговор вступил еще один.
– Ты заставляешь женщин нервничать.
– Они и должны нервничать. Тогда будут начеку и избегут изнасилования.
– Это был проклятый бродяга! Пришел – ушел. Скорее всего шериф никогда не найдет того, кто натворил здесь бед.
– Проклятый – да, но он еще здесь. Я только что видел его следы.
Мужчины затихли и посмотрели друг на друга. Стю Килгор, управляющий ранчо Эли Боха, тихо кашлянул.
– Ты хочешь сказать, что следы оставлены тем же самым человеком?
– Уже сказал. – Вульф не столько улыбнулся, сколько скривился. – Дядюшка Сэм проследил, чтобы тренировки у меня были лучшими из лучших. Тот же самый. Живет в городе. Он только что укрылся в одном из домов.
– Не может быть! Мы живем здесь всю нашу жизнь. Единственный новый житель – школьная учительница. С какой стати кто-то вдруг начал нападать на женщин?
– Но кто-то это делает! Я сам обо всем позабочусь. Скоро он будет в моих руках.
Вульф покинул обсуждающих новости мужчин и пошел выбирать продукты.
***
Пэм скучала. Со дня первого нападения она не выходила из дома одна. Сначала сильно боялась, но пролетело уже много дней, и шок прошел. Женщины снова начали ходить по улицам без сопровождения.
Скоро они с Джо пойдут на танцы еще раз. Пэм мечтала о новом платье. Она знала, что Джо уедет, его ничто не удержит в городе. Однако было в этом юноше что-то особенное, что заставляло быстрее биться сердце. Пэм не позволяла себе влюбиться в него, но все равно догадывалась, что другому молодому человеку придется нелегко, если он захочет заменить Джо. Трудно, но возможно. После отъезда Джо жизнь продолжится, она не собирается хандрить. А прямо сейчас, пока он рядом, Пэм наслаждалась каждой минутой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
