тобой.
Ага, мне вот только второго побоища для полного счастья не хватало!
— Нет. Сама справлюсь.
Ягодор недовольно крякнул, руку мне на плечо положил:
— Не дури, девка. Гор тебя хоть до того местечка заповедного, куда все озверевшие оборотни бегут, проводит, хучь из кусточков за тобой понаблюдает, чтобы ты не заблудилась, да на лихого человека али зверя голодного не нарвалась. У нас, знаешь, такое тоже случается, пусть и не шибко часто.
— Одна ты оборотня нипочём не найдёшь, — авторитетно кивнула малявка, которой вообще-то полагалось уже бодро рысить в сторону дома.
— Истину говорит девонька, — меленько закивала головой Всеведа, — правильно говорят, устами младенца глаголет истина.
— Я не младенец, — насупилась девчушка, тщетно пытаясь придать себе более солидный вид.
— А коли так, беги домой, не мешкай, отец, поди, заждался уже, — староста мягко и одновременно решительно повернул девчушку к дороге. — Да по пути за Всеведой присматривай, чтобы не запыхалась да ноги в грязи не пообломала. А вы двое тоже ступайте, коли будут милостивы боги, вернёте вы целителя.
Шлёпать до леса по грязи, в которую ливень превратил дорогу, было удовольствием весьма сомнительным, лично я замаялась ноги из чпокающей и смачно чмокающей жижи вытаскивать, а Святогор вообще на краю деревни зло плюнул и трансформировался в волка, рыкнув завистливо вздохнувшей (я-то так не умею) мне:
— Чего встала?! Залезай ко мне на спину!
Ух ты, катание на волке, всё детство о таком мечтала! Я восторженно захлопала в ладоши, но волк мой восторг быстро остудил:
— Только учти: разболтаешь кому-нибудь, покусаю.
Я внимательно посмотрела на острые, словно ножи для разделки мяса, клыки, вздохнула негромко (эх, такую историю скрывать придётся!) и чинно опустилась на волчью спину.
— Дер-р-ржись, — прирыкнул оборотень, пускаясь вперёд уверенным галопом, какому и конь позавидовать мог бы.
Угу, легко сказать: держись, а за что, спрашивается?! Волк — не дракон, шипов, крыльев и прочих защитных пластин, за которые можно было бы уцепиться, у него нет, седла и стремян тоже не наблюдается, это же гордый хищник, а не сельская кляча с малых лет привыкшая к ярму. И что остаётся? Правильно, уши и шерсть. Хватать волка за уши я не рискнула, уж больно выразительно он зыркнул на меня, когда я к его ушкам потянулась, а за шерсть не так-то просто ухватиться. Волк легко перепрыгнул поваленный обомшелый ствол, украшенный с двух сторон четырьмя глубокими бороздами от когтей, а я с приглушённым писком полетела на землю, крепко сжимая в руках волчью шерсть. Вот ведь зелье подгоревшее, волчик-то у нас к зиме линять начал!
— Ты мне шкуру испор-р-ртила! — рявкнул Святогор, в сердцах клацая зубами на такое святотатство с моей стороны.
Я хотела сказать, что он сам и виноват, надо было хотя бы о линьке начинающейся предупредить, но увидела в просвете между деревьями смутный силуэт, похожий на медвежий и радостно воскликнула:
— Смотри!
Святогор повернулся, всмотрелся и расплылся в широкой улыбке:
— Вот он, касатик, нашёлся-таки! За ним!
Мы наперегонки бросились за Светозаром, зовя его, крича во всё горло, но некромант, похоже, разозлился не на шутку, даже ни разочка не оглянулся! Волку на четырёх лапах, естественно, бежать было проще, только я сдаваться тоже не собиралась, заприметила небольшую тропинку, которая как раз вела наперерез выбранной Светозаром дороге. Я крикнула Святогору, что иду в обход и бросилась по тропинке, оскальзываясь, путаясь в грязи и отчаянно зовя Светозара. Увы, тропиночка меня обманула: завела к глубокой луже, которую, как мама моя говорит, ни обойти, ни перепрыгнуть. Я растерянно затопталась на краю, гадая, что проще: плюнуть на всё и пойти вброд или попытаться осушить лужу. От второго варианта, крайне заманчивого в силу того, что спасал меня от промокания, а то и утопления, меня удерживало лишь понимание того, что в результате моего колдовства весь лес может выгореть.
— Я здесь, — долетел до меня негромкий зов Светозара, больше похожий на чуть слышный стон, — иди ко мне, я здесь!
— Светозар?! — я огляделась по сторонам, но некроманта нигде не было видно, лишь ветерок донёс чуть слышное:
— Помоги…
В прямом смысле слова махнув на лужу рукой, я вступила в тёмные грязные воды, аки молодая кикимора в перешедшие по наследству владения. Уй, холодно и глубоко, вязкая жижа облепила меня выше колен, только остановить не смогла, я отважно рвалась вперёд, время от времени зовя Светозара. Свет больше не откликался, зато когда я выбралась из этой проклятой лужи, мне повезло разглядеть в просвете между деревьями медведя. Уф, хвала первой ведьме-прародительнице, догнала!
— Светозар, я бросилась бежать, в пылу погони не заметив коварно высунувшуюся из-под земли корягу.
Упала я неудачно: мало того, что ладонями и коленями землю пропахала, так ещё и в ноге что-то болезненно хрупнуло, опалив болью от ступни до колена. Зелье прокисшее, да что же мне так не везёт-то?!
— Свет, помоги!
— Иди ко мне, — долетел до меня слабый стон.
Угу, легче сказать, чем сделать. Кусая губы и плача от боли, я кое-как поднялась на ноги и поплелась к Светозару, который не делал ни малейшей попытки приблизиться ко мне, да что там, даже не повернулся в мою сторону! Что с ним, он не может ходить? Попал в ловушку? Обессилел? И где, блохи его закусай, Святогор?!
— Держись, Свет, — кричать я уже не могла, лишь хрипела, от этих бесконечных воплей голос сорвала. — Держись, я скоро, я уже близко.
Под ногой тревожно хрустнул лёд, горло обжёг студёный воздух, точно внезапно среди осени наступила лютая зима. Не поняла, это ещё что за фокусы?!
— Свет?
Я сделала осторожный шаг, ещё один и испуганно вскрикнула, когда невесть откуда взявшийся под ногами лёд яростно затрещал, во все стороны побежали трещины. Ой-ёй-ёй, дело плохо…
— Свет?! — я в отчаянии смотрела на медведя, стоящего на другом берегу неизвестно откуда взявшегося ледяного озера. — Светозар, помоги!
Торжествующий глухой хохот, от которого у меня по спине в панике заметались мурашки, пролетел над озером. Светозар подёрнулся дымкой, а затем, к моему вящему ужасу стал стремительно трансформироваться в какое-то бело-голубое чудовище.
— Глупая маленькая ведьма, — пророкотало чудовище, простирая ко мне длинные сухие руки, похожие на старые перекрученные корни, — ты погналась за пустой мечтой, которая привела тебя к гибели!
Лёд подо мной разлетелся на куски, и я с отчаянным визгом ухнула в ледяную воду. Последнее, что я успела увидеть, были два медведя: чёрно-бурый и седой, да ещё волк, несущиеся ко мне со всех лап.
Падать в ледяную воду, скажу я вам, удовольствие весьма сомнительное.
