Внутри «Навигатора» настроение царило предпохоронное. Любой из сидящих там, поменяйся он местами с до сих пор невидимыми в лесу солдатами засады, не колеблясь отдал бы приказ на уничтожение остатков колонны. Единственное, что сдерживало командира морпехов, как понимали и генерал, и седоголовый Фёдор Давыдович, – желание взять кого-нибудь из них живыми. Им, соответственно, этого хотелось меньше всего. За исключением геройской смерти на поле боя. Совсем припрёт – лучше уж сдаться, у живого всегда остаются варианты, мёртвым недоступные.
При этом генерал продолжал надеяться, что пока они здесь стоят, продвигающиеся через лес пешком группы захвата успеют выйти к ограде дачи, и тогда всё волшебным образом переменится. Президент будет стоять с поднятыми руками, морская пехота, под угрозой его расстрела, тоже сложит оружие, и операция завершится, как планировалось.
Фёдор Давыдович тоже на это надеялся, но мыслил, как всегда, на три хода дальше и вдвое быстрее, чем генерал.
Он взял из рук своего помощника телефон, набрал ещё один номер, даже ближайшему окружению неизвестный. Тот ответил сразу.
Называть друг друга и ему, и собеседнику не было необходимости.
– Внимание, – сказал седеющий, – один-четыре-два. Так точно. Сейчас доложу подробнее…
Не отключая связи, бросил генералу и трем своим помощникам и телохранителям: – У меня секретный разговор. Я сейчас…
Никто не успел ничего понять, а Фёдор Давыдович совершенно спокойно, будто машина стояла на обычной пустой дороге, а не между чадящими и источающими очень неприятный запах изувеченными бронекорпусами, под прицелом неизвестного числа стволов открыл дверцу и шагнул наружу.
Поднёс трубку к уху, как бы собираясь продолжить разговор, сделал шаг в сторону заднего колеса, словно собираясь укрыться за ним. И тут же метнулся вбок, плюхнулся в кювет и стремительно, как краб, понёсся вдоль него, то на четвереньках, то на двух ногах, полуприсев и помогая себе руками. Физическая подготовка у него оказалась на уровне. Наверное, в молодости серьёзно занимался спортом да и сейчас регулярно посещал тренажёрный зал.
Всё он рассчитал верно – в густой пелене дождя машины ещё различались с позиций стрелков, а обочина и кустарник за ней – почти нет. Кроме того, занимавшего позицию слева от колонны «Азарда» уже не было на месте, а для «Аякса» сектор левее и позади машины находился в «мёртвой зоне».
Оставшиеся в джипе маневр начальника повторить не рискнули. Во-первых, команды не было, а во-вторых – самое время снайперу, прозевавшему первую цель, положить на месте следующую, стоит ей высунуться.
Генерал, сообразив, что произошло, только и выдохнул:
– Вот сука!
Начал кричать в простенькую полевую рацию, достающую максимум на десять километров, но переговоры по которой, не зная точной настройки, теоретически невозможно перехватить:
– Зубр, ты где, Зубр? Почему не докладываешь? Назови своё место!
В динамике сильно трещало, близкая гроза, озарявшая сполохами нижнюю кромку туч на востоке, создавала мощные помехи. Голос Зубра пробился еле-еле:
– До цели около километра. Если вокруг колючки мин нет, минут через двадцать выйдем на исходные. Вокруг всё тихо, всё тихо.
– Добро. Работайте. Минам там неоткуда взяться. По дороге гасить всех. Выйдете к ограде – по дому не стрелять. Ход исполнения докладывать каждые десять минут. Въезды-выезды на всех дорогах перекрыть. Зря не стрелять, но не пропускать никого…
Передал зелёный брусок рации водителю:
– Сиди и слушай. А я, наверное, пойду. Поговорим о том о сём, – вздохнул шумно. – А белый флаг из чего?
– Перед вами в бардачке полотенце есть. В цветочках, но, в общем, белое.
Генерал вытащил, развернул, посмотрел.
– Сойдёт. А вы тут тихо сидите. Дёрнетесь – меня первого шлёпнут. И по машинам то же самое передайте.
Машин к этому моменту, кроме джипа, оставалось только три – «Урал» с наполовину опустевшим кузовом и «восьмидесятые», в каждом по десять человек, считая водителя и командира, заодно исполнявшего обязанности пулемётчика. Во что превращается бронетранспортёр от разрыва гранаты в боевом отделении, все видели хорошо. На тех, кому не пришлось побывать под таким огнём раньше, зрелище произвело особенно яркое впечатление. И дискуссия о том, стоит ли здесь сидеть дальше или лучше смыться, пока не поздно, велась в открытую:
– Чего нам тут ловить? Сматываться надо…
– Смотаешься! Только тронься с места – и нам залепят.
– Белый флаг в люк, крикнуть, что мы уходим – и давай задним ходом…
Пресечь разговоры решительным окриком командиры машин опасались: как-никак – за спиной у каждого восемь человек с автоматами, и не угадаешь – любой может выстрелить, зарабатывая индульгенцию или просто в ответ на грубое слово.
Офицеры, хоть и сами чувствовали себя не лучшим образом, пытались объяснить «по-доброму»: если начнёшь суетиться и дёргаться – лучше не будет, при любом исходе дела. А если продержаться ещё немного, дело может выгореть, и тогда, как обещано, по миллиону наличкой сразу да и по службе не обидят.
Сумма вознаграждения, конечно, впечатляла, при нынешних тридцати тысячах в месяц, но их могут и заплатить, а могут и …
В этом смысле кто-то и высказался, вызвав новую вспышку доводов «за» и «против».
Вот ещё одна, почти вечная проблема «безыдейных мятежей»: привлечённые к заговору войска надёжны только до тех пор, пока считают это рентабельным. Убивать за деньги соглашаются многие, но вот умирать за деньги желающих почти не бывает.
– Смотрите, – указал на джип «Леонов», первым заметив полотенце, которым несколько раз махнули из полуоткрытой дверцы. – Мне сходить?
– Пусть сам сюда идёт, мы вдвоём встретим.
«Азард» прокричал команду:
– Парламентёру пройти двадцать шагов, остановиться, ждать!
Когда генерал, морщась от дождя, чуть приутихшего, постепенно переходящего из проливного в обложной, прошагал указанное расстояние, навстречу вышли Фёст с андроидом, успевшие промокнуть насквозь.
– Погодка не благоприятствует вашему мероприятию, – вместо приветствия сказал Фёст с насмешкой, поигрывая ремешком подвешенной по-немецки, слева, кобуры. – Назовите себя и цель вашего «визита».
– Дурака валять решили, господа «парламентёры»? – раздражённо ответил генерал. Его бесило сейчас абсолютно всё – погода, неудача, этот не выражающий никаких эмоций старший лейтенант и не по делу весёлый штатский, а особенно – мысль о том, что его «напарник» и «полномочный представитель» сейчас уже добрался до машины на КПП и, включив печку, мчит в сторону Москвы. Или – в противоположную. Так или иначе – ему сейчас гораздо комфортнее. Но не может же быть, чтобы такой человек просто сбежал! Он вложил в «проект» все свои таланты и возможности, ему есть что терять и нечего делать ни в подполье, ни в эмиграции. Так что рано отчаиваться…
– Я без дипломатии скажу, – чуть снизил генерал тональность, – напрасно вы вмешиваетесь не в своё дело. Тут вопросы государственные. Не по вашей компетенции да и не по моей тоже. Я, думаете, что-то решал? Мне, генерал-лейтенанту, высшее командование тоже приказало – доставить конкретного человека в известное место. Обеспечить необходимые условия. Нам, исполнителям, что делить? А вы… господин неизвестный, – обратился он к Фёсту, признав в нём старшего, – стрелять начали…
– Полковник, кстати, – походя заметил Фёст. – Интересное дело, – опять усмехнулся он, – у меня этот эпизод качественно записался, камера хорошая, профессиональная, почти «Три Д». Там отчётливо видно, кто первый, откуда и из чего стрелял. Вместо человеческого разговора. Так что «ваша не катит». Дальше – вы человек, судя по вашим словам, военный, тогда и караульный устав обязаны знать. Часовой есть лицо неприкосновенное, сам же оружие при нападении на охраняемый объект применять обязан, не вникая в обстоятельства. Подчиняется только разводящему и начкару. С нашей стороны всё законно, за начкара – сам Верховный Главнокомандующий! Так что все покойники – на вашей совести. Советую не усугублять. Предлагаю всем выйти из машин без оружия, построиться. Я доложу и будем ждать, как Верховный распорядится. Он ведь в любом случае главнее вашего командира. Или уже нет? – Фёст помолчал немного, изображая сомнение и раздумье. – Если он вас ждал, а нас предупредить забыл – ему претензии выскажете. Других условий у меня для вас нет, а огневой мощи, чтобы остатки вашей «гвардии» добить – достаточно. По три гранатомётчика на каждую машину плюс взвод полного состава с тяжёлым вооружением и, добавлю, – приличным боевым опытом. В нашей решимости применить силу вы убедились. Соображайте. Время пошло! – Фёст посмотрел на часы и решил слегка сблефовать: – Десять минут. То есть мы вас успеем ликвидировать раньше, чем подойдёт помощь, на которую вы рассчитываете. Дальнейшее развитие событий станет вам абсолютно безразлично. Как там у Василя Быкова книга называлась? «Мёртвым не больно»?
