таком непотребном виде⁈ Куда же он хотя бы жратву пихать будет себе, с такой-то башкой разбитой⁈ Нет, если, конечно, туда же, куда я не смею предположить, то есть тем же самым местом жевать собирается, коим на нужник присаживается, тогда я умываю руки и вопросов более не имею… — Ратибор, слегка отвлёкшись от рубки местных жителей на перегной, не мог не вставить свои пять медяков, когда увидел присевшего на алтаре Лудогора с проломленным черепом.
— Варград подождёт!.. — мрачно прошипел тёмный волхв. — Всё-таки для начала мы заставим заткнуться эту наглую, самодовольную рыжую задницу!
С этими словами Мельванес создал на конце посоха приличных размеров огненный шар, да выбрав подходящий момент, когда рыжебородый богатырь оказался к нему спиной, запулил свой магический снаряд под пятую точку Ратибора, намереваясь проделать с ним тот же фокус, что и с Тол-Аваром, то есть подбить ногу и лишить манёвренности, скорости и подвижности. Но в самый последний миг правую ступню колдуна свело от очередного болезненного приступа, в результате чего судорожная оторопь, пробежавшая по телу, сбила прицел, запулив кипучий шарик аккурат в одну из избушек.
— Вот ведь потроха Карачуна!.. — Мельванес тут же повторил свой фокус с огненным снарядом, бросив его по новой, но могучий витязь, уже ожидавший что-то подобное, боковым зрением заметил летящий в него сгусток плазмы да совершил стремительный кувырок в сторону, ловко увернувшись от волшебной сферы, пролетевшей мимо широкоплечего воина и вонзившейся в одного из местных, тут же вспыхнувшего, как вязанка хвороста. Чародей, снова злобно выругавшись, практически мгновенно создал и метнул ещё один шар, но ситуация повторилась: Ратибор опять уклонился от светящегося ядра, после чего выдернул свой одноручный топорик из груди лежащего недалече варградца да с силой запустил его по красивой дуге в сторону ошарашенно захлопавшего глазами шамана. Мельванес, испуганно пригнувшись, почувствовал, как вдруг дёрнулась его правая рука с посохом; тут же послышался непонятный перезвон, и стеклянная крошка осколками окатила ему длань. Тёмный волхв непонимающе посмотрел на себя, потом на вставшего, наконец, с алтаря Лудогора и, убедившись, что тот цел, вздохнул с облегчением, язвительно проорав в сторону молодого богатыря: — Кажись, ты промазал, шатунёнок!
— А мне думается, что я попал! — едко хмыкнул Ратибор в ответ. Но ещё до того, как он это произнёс, колдун попытался метнуть в противника следующий огненный снаряд и вдруг с удивлением осознал, что не может этого сделать; магическая силушка внезапно куда-то испарилась. Охватившее Мельванеса недоумение сменилось диким ужасом, когда седовласый волшебник поднял голову. Тут же раздался визгливый стон, полный тоски и ярости; магическая сфера на набалдашнике его посоха оказалась разбита; рыжеволосый воин попал аккурат туда, куда и метил, то бишь точнёхонько в цель.
— Ах ты тварь! — лютый вопль разнёсся по округе. — Да я тебя заместо манки на завтрак лопать буду, скотина!.. — Мельванес в неистовом бешенстве выдрал у себя из гривы здоровенный клок волос, после чего подлетел к сыну, рванув заодно и у него некислую прядь, за компанию. — Ты хоть представляешь себе, что ты наделал, рыжий выхухоль⁈ Где я тебе возьму вторую такую стекляшку⁈ Её мне на заказ делал великий мастер Фелисей, которого я опосля убил, дабы он не сотворил подобной лепоты кому-нибудь ещё!..
— Отец, ты чем-то расстроен? — Лудогор удивлённо уставился на взбеленившегося шамана, озадаченно поглаживая место на своей голове, откуда тот только что вырвал белёсую лохму.
— Карачуна пятку тебе в пасть, сынка, как же это ты догадался⁈ — вспылил по новой Мельванес. — О боги, за что мне всё это⁈ Мара, гадина такая ползучая, проучила, да⁈ Воскресила мне тулово Лудогора, а мозги вернуть ему на место забыла! Или это я запамятовал… — прошипел злобливо волхв. — Насчёт шевелюшек, конечно, уговора не было… Но это ведь подразумевалось само собой! Или нет?.. Вот дерьмо…
— Надеюсь, не помешаю? — тем временем два клинка, как две молнии замелькали недалече от Ратибора, кроша в муку деревенских мертвецов, стекающихся к центру Твердоземья со всех концов Проклятой лощины. — Аж затекло всё! Разминка явно лишней не будет! Так стоять, это куда хуже смерти!..
— Мирка, друже, тебя отпустило⁈ — воскликнул ликующе молодой богатырь, явно обрадовавшийся возвращению в строй давнего приятеля. — А я уж гадал, долго ли ты ещё там отлынивать собираешься!
— Да как ты яйцо это волшебное расколупал, так чувствую, что моргнуть могу! Аж не поверил сначала! — Мирослав, явно соскучившись по простым телодвижениям, с небывалым энтузиазмом подключился к нарезанию ломтей из местных жителей. Его клинки пришлись как нельзя кстати, ибо наседавшие необычные противники хоть и были без оружия да не шибко вёрткие, но одному разгребать накатывавших волнами мертвяков оказалось муторно и долго. — Уж не чаял, не скрою, что когда-нибудь удастся хотя бы икнуть… Я только не понял, а почему мы вслед за этими сорняками ходячими на тебя не насели? Вроде тоже под властью колдуна оболванились, нет?
— Не-а! Вы ещё живы же, и души ваши он забрать не успел, в отличие от сельчан… — Ратибор развалил надвое очередного оппонента с ростками репейника в башке, после чего недоумённо оглянулся: — А где Емельян?
— Да здеся я, Ратиборушка, здеся… Потерял, что ль? — княжий племяш смущённо выскочил из-за обширных зарослей малины, что курчавились возле ближайшей избушки. — По нужде прикипело, пока тутова как истукан загорал! Могу ли я помочь тебе чем-нибудь, о рыжее солнышко, спасшее нас, беспутных лежебок, от надвигающегося мрака?..
— Конечно, Емелька! — снеся голову тянувшей к нему руки несчастной барышне с подорожником на макушке, Ратибор обратил внимание, что стая наседающих на них «сорняков» вроде как замедлилась. И идти вперёд стали они не так споро, и движения их потеряли свои резкость и остроту. — Комаров от меня отгоняй надоедливых! Задрали, сволочи!..
— Каких ещё комаров, Ратик?.. — захлопал очами растерянно Емельян, не до конца, видно, ещё в себя пришедший от довольно длительного пребывания в шкуре беспомощного болванчика. — Двуногих, что ль? — дошло до него наконец.
— Именно, Емельчук, именно! — рыкнул Ратибор, разрубая наискось того самого лесоруба, что встретили друзья по пути в деревушку, у обочины. — Меч вон возьми у кого из мешающихся под ногами серых бестолочей, ибо оружие им более в этой жизни не понадобится, да вперёд, с песнями и плясками!..
— Бегу, бегу! Держись, Ратиборушка! Сейчас я спасу
